Глава 3. Сюэ Юй (Часть 1)

Цзы Цзюань и трое ее братьев стояли позади толпы, вытянув шеи. Помост для казней был пуст, даже камни, обычно используемые для казни, были убраны в сторону.

Вэнь Сун, самый младший, подпрыгивал, пытаясь увидеть, что происходит на помосте. Инь Лун смотрел сквозь толпу. Юнь Цяо тоже подошел ближе, но отвернулся и стал наблюдать за пустой улицей. Там остались только несколько торговцев, присматривающих за своими товарами, с выражением скуки и разочарования на лицах.

Цзы Цзюань стояла впереди, ища возможность пробраться сквозь толпу. Три брата следовали за ней. На их лицах отражались самые разные чувства: растерянность, рассеянность и радостное ожидание.

Толпа стихла. Из каменного здания вышла процессия, сопровождавшая выставленные предметы. Строгие, бесстрастные лица охранников внушали уважение. Они поднялись на помост. Впереди шел глава семьи Оуян — Оуян Цзинь.

Он был одет в фиолетовый шелковый костюм, украшенный вышивкой в виде серебряных виноградных лоз. На поясе висела прозрачная нефритовая подвеска с изображением цилиня.

Его лицо было спокойным и невозмутимым. В зачесанных назад волосах виднелось несколько серебряных прядей, на лбу и в уголках глаз залегли морщины, но в целом лицо выглядело бодрым и энергичным. В его больших карих глазах светились доброта и в то же время проницательность, словно это был клинок, излучающий теплое сияние — мягкий, но смертельно опасный. У него было широкое лицо, крепкий подбородок, аккуратно подстриженная бородка, мощная грудь и сильные руки, толстые, как стволы деревьев.

Он подошел к краю помоста, к тому месту, куда падали отрубленные головы. Те, кто хоть раз видел казнь, никогда не забудут ужас в глазах осужденных, окровавленные головы, катающиеся по земле, и безголовые тела, из которых хлещет кровь. Но сейчас предвкушение Ярмарки Чудес и возбужденный гул толпы заглушали эти мрачные воспоминания, и люди на время забыли, что это место было связано со смертью.

Первым лотом был острый меч, способный разрубать железо. Рукоять была украшена рубинами и сапфирами, а ножны обвивала змея с раздвоенным языком. Когда меч извлекли из ножен, его сверкающее лезвие излучало белый свет. Посередине лезвия проходила бороздка, которая, по преданию, наполнялась кровью, когда владелец меча сливался с ним воедино и направлял в него свою внутреннюю энергию.

Оуян Цзинь вынул меч из ножен, и на лезвии появились две тонкие красные линии, которые извивались, словно клубы дыма. Он поднял меч и взмахнул им в воздухе. Обычный железный меч, лежавший рядом, был разрублен пополам. Толпа ахнула. Владелец меча, стоявший рядом, скромно улыбнулся Оуян Цзиню.

Начались торги. — Пятьсот! — Тысяча! — Две тысячи! Голоса раздавались со всех сторон. Зрители перешептывались, пораженные тем, как быстро росла цена. Когда торги завершились, площадь наполнилась аплодисментами.

Вторым лотом было обезьянье дерево с густой кроной из круглых зеленых листьев, похожих на облака. На стволе виднелось уродливое лицо обезьяны с раскрытой пастью. Владельцем дерева был мужчина средних лет, одетый как охотник. На его лице виднелись свежие шрамы, а одна рука была прибинтована к груди.

Третьим лотом была броня, омытая кровью, затем четвертый, пятый…

Небо над площадью постепенно темнело. Быстро движущиеся темно-серые тучи закрывали солнце. Чувствовалось приближение летней грозы.

Однако никто не собирался уходить. Лот за лотом находили новых владельцев, которые гордо уносили свои приобретения. Те, кто не мог позволить себе купить что-либо, с удовольствием наблюдали за происходящим, удовлетворяя свое любопытство.

Юнь Цяо начал проявлять нетерпение еще во время торгов за обезьянье дерево, и когда Цзы Цзюань предложила возвращаться, он с облегчением вздохнул. Инь Лун лукаво улыбнулся — сегодня и ему кое-что удалось приобрести.

Они протиснулись сквозь толпу и пошли по каменной площади, а затем по улице, по которой пришли.

Цзы Цзюань шла впереди, а три брата тихо переговаривались позади нее. Инь Лун сиял от удовольствия, Вэнь Сун смотрел на него с восхищением, а Юнь Цяо равнодушно возражал на хвастовство Инь Луна.

— И что тут такого? Вот если бы ты добыл для Вэнь Суна того псового духа, это было бы дело. Он же так ему понравился, — сказал Юнь Цяо.

— Да запросто, — ответил Инь Лун, не желая уступать. В его руке откуда-то появился кошелек, расшитый золотыми нитями в виде феникса. Красный клапан кошелька был украшен замысловатым узором.

— Какой красивый кошелек! — воскликнул Вэнь Сун, заметив вещицу в руках Инь Луна, и радостно захлопал в ладоши.

Инь Лун быстро подошел к Цзы Цзюань и, обернувшись к Вэнь Суну, сказал: — Красивый, да не твой.

Цзы Цзюань остановила разыгравшегося Инь Луна и выхватила у него кошелек. Запустив внутрь пальцы, она вытащила треугольный желтый амулет, несколько медных монет и небольшой черно-белый прямоугольный кристалл, покрытый мелкими письменами.

— Там ничего ценного, только сам кошелек. Это подарок для тебя, сестра, — сказал Инь Лун.

— Действительно красивый, пожалуй, оставлю себе, — ответила Цзы Цзюань. Заглянув внутрь, она увидела вышитые иероглифы «Оуян». — Ты у Оуянов украл?! — вскрикнула она. — Совсем страх потерял!

— Только вещи из поместья Оуян достойны тебя, сестра, — невозмутимо ответил Инь Лун, отвесив шуточный поклон и расплывшись в угодливой улыбке.

Юнь Цяо и Вэнь Сун подошли ближе, и все четверо продолжили свой путь, смеясь и болтая.

Тучи на небе сгущались, полностью закрывая солнце. По улице подул ветер, трепля их одежду.