Глава 8 (Часть 1)

Глава 8

Князь Хэ вытер лицо и, загибая пальцы, принялся объяснять императору, почему Су Пэйшэн не должен находиться рядом с их младшим братом. Он терпеливо втолковывал своему старшему брату очевидные, по его мнению, вещи.

— Ты уже взрослый человек, почему бы тебе не перестать действовать так импульсивно?!

Цяньлун безучастно слушал его, подперев голову рукой. Когда Князь Хэ закончил, император медленно произнес: — Ты сейчас со мной разговариваешь?

Князь Хэ онемел.

Выражение его лица постепенно становилось пустым, а затем его охватила бессильная ярость.

— Отец, когда в следующий раз вернешься во сне, забери меня с собой. Любого из трех сыновей — без кого-то из нас проблема будет решена в корне. Так больше жить нельзя!

Напугав незадачливого брата, Цяньлун почувствовал себя превосходно. Он встал, прошел в соседнюю комнату, чтобы умыться и переодеться. Когда он появился снова, это был все тот же беззаботный император Цяньлун. — Сегодня я собираюсь взять Фухэна в резиденцию Князя Го. Ты поедешь с нами.

Князь Хэ выдавил из себя улыбку. — Ты не боишься, что отец снова придет к тебе во сне?

— Отец был мудрым человеком, он поймет мои трудности, — с важным видом ответил Цяньлун.

Князь Хэ замолчал, пораженный бесстыдством брата. Только что тот изображал заботливого старшего брата, а теперь заявляет о своих трудностях. И как только у него язык поворачивается так говорить?!

Если для того, чтобы быть императором, нужно быть таким бессовестным, то он признает свое полное поражение.

За короткое время настроение братьев каким-то чудесным образом поменялось местами. Император был в прекрасном расположении духа, а Князь Хэ едва сдерживался, чтобы не начать браниться.

Несчастный князь, лишь усевшись в карету, понял, что его снова обвел вокруг пальца беспринципный брат. Ему хотелось биться головой об стену. «Если я еще раз поверю, что у императора возникли неразрешимые проблемы, — пусть меня удар хватит!» — подумал он.

Кто перед ним? Император Цяньлун! Тот самый, который, едва взойдя на престол, осмелился идти против воли покойного императора. Разве его волнуют отцовские сны?

Он наверняка снова что-то задумал!

Братья выросли вместе, и Цяньлун с первого взгляда понимал, о чем думает Князь Хэ, чьи эмоции были написаны у него на лице.

Честно говоря, несмотря на все свои проделки, Цяньлун действительно опасался снов о покойном отце.

Неважно, вернется Су Пэйшэн во дворец или нет. Хотя, конечно, лучше бы он не возвращался. Пятый брат прав: отправлять сейчас Су Пэйшэна служить к младшему брату — все равно что бросать малыша в огонь. Ради безопасности пусть тот остается там, где ему и место.

За резиденцией Князя Го присмотрит Управление Двора, а когда младший подрастет, пусть сам выбирает себе слуг. Они не будут вмешиваться, чтобы не обидеть мальчишку и не испортить братские отношения.

Князь Хэ мысленно произнес три вопросительных знака. — Брат, ты точно мой брат?

Карета медленно выехала из Запретного города, по пути забрала Фухэна, а затем направилась к резиденции Князя Го.

Император путешествовал в обычной одежде, без большой свиты. В карете сидели только они трое. Князь Хэ, с мрачным видом, молчал, Цяньлун сосредоточенно пил чай, а Фухэн чувствовал себя ужасно неловко, словно он лишний в этой карете.

Обычно его вызывала во дворец императрица Фуча. Когда несколько дней назад евнух, служивший при императоре, пришел к нему домой с приглашением, Фухэн был ошеломлен. Хотя его сестра и была императрицей, он почти не был знаком с императором.

Он и раньше чувствовал себя некомфортно в присутствии императора, а сейчас, находясь с ним в одной карете, и вовсе не находил себе места.

Одним словом, ему было страшно.

Шестнадцатилетний юноша пытался сохранять спокойствие, но его выдавала нервозность.

Император же, словно забавляясь, наблюдал за его смущением, не давая ему возможности уйти.

К счастью, резиденция Князя Го находилась недалеко, и вскоре Фухэн вздохнул с облегчением.

Хунъянь давно ждал у ворот. Он ждал, ждал и чуть не уснул. Завидев вдали карету, он бросился к ней, и если бы стражники не успели его поймать, он бы скатился с крыльца.

Князь Хэ опустил штору и, прикрыв лицо рукой, покачал головой. На это было больно смотреть.

Сверху — всемогущий брат, делающий все, что ему вздумается, снизу — бесстрашный и простодушный младший брат. «Как же мне тяжело», — подумал он.

Цяньлун первым вышел из кареты и, указывая на малыша у ворот, сказал с улыбкой: — Это маленький Князь Го.

Предыдущий Князь Го, Юньли, умер совсем недавно, а нынешний был еще слишком мал, поэтому и во дворце, и за его пределами к его титулу часто добавляли слово «маленький», чтобы отличать его от предшественника.

Фухэн, едва успев выдохнуть с облегчением после выхода из кареты, снова напрягся, услышав, как император представляет его.

Хунъянь скатился с крыльца и подбежал к императору, но, не успев отдышаться, был подхвачен и отнесен обратно к воротам.

Хунъянь мысленно произнес три вопросительных знака. «Что происходит? Я научился летать?»

Князь Хэ снова прикрыл лицо рукой и, похлопав Фухэна по плечу, сказал: — Привыкай.

Сообразительность его младшего брата то появлялась, то исчезала, и большую часть времени ее не было. С такими детьми сложнее всего. У него есть опыт, пусть он его послушает.

Фухэн сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и начал мысленно повторять: «У меня есть работа», «С хорошим жалованьем», «Мне всего лишь нужно присматривать за ребенком», «Такую возможность нельзя упускать».

Повторив это несколько раз, он, наконец, пришел в себя, думая о жалованье.

Что ж, деньги решают все.

Хунъянь, схваченный за шиворот, пытался вырваться, дрыгая руками и ногами.

Однако император был силен, и мальчику не удавалось освободиться из его хватки.

Поникший малыш поднял голову. — Четвертый брат, это стыдно.

Цяньлун, не обращая на него внимания, продолжил идти вперед. — Фухэн застенчив. Ему нужно поскорее узнать твой характер, чтобы лучше тебя учить.

Хунъянь замолчал. «Значит, Фухэн — твой настоящий брат, да?»

Хунъянь надул губы и жалобно произнес: — Если четвертый брат считает, что я плохой, пусть Фухэн идет играть с пятым братом.

— О, ты еще и дуешься? — фыркнул Цяньлун.

Хунъянь, не обращая на него внимания, уныло продолжил, изображая полное отчаяние: — Если пятый брат не захочет, пусть он идет учиться с двадцать четвертым дядей. Раз уж четвертый брат считает, что Фухэну будет плохо со мной, пусть найдет ему место получше.