Глава 4 (Часть 1)

Глава 4

Небо еще не посветлело, и Чжан Чун не мог разглядеть лицо Юэ Чжэн Цин, чтобы понять, как она себя чувствует. Но он помнил, что прошлым вечером у нее был жар и она потеряла сознание, поэтому вряд ли ей сейчас стало намного лучше. Нахмурившись, он сказал:

— Я грубый человек, ничего не смыслю в лекарствах. Но мой тесть — знахарь, и жена кое-что понимает. Я пойду разбужу ее, пусть она соберет для тебя травы.

Сказав это Юэ Чжэн Цин, Чжан Чун стремительно вернулся в пещеру и проревел:

— Жена! Юная глава просит тебя собрать лекарственные травы!

Его громовой голос не только разбудил жену, Ли Ху, но и всех остальных разбойников и простаков, которые видели сладкие сны.

Воробьи и китайские тимелии, что по утрам лакомились насекомыми на горе, в лесу и у подножия, вспорхнули с ветвей и взмыли в небо.

Необыкновенная утренняя тишина гор была нарушена.

Проснувшись, Хэ Сао увидела у входа в пещеру маленькую фигурку в светло-зеленой одежде. Обернувшись, она заметила на подстилке из травы лишь вмятину, оставшуюся от спящего человека, но самой девочки нигде не было. Поняв, что Юэ Чжэн Цин проснулась, она поспешно встала и вышла, чтобы потрогать ее лоб.

— Ну как, тебе лучше? Почему лоб все еще такой горячий?

— Голова все еще болит. Я хотела попросить жену Чжан Чуна собрать для меня лекарственных трав.

— Ты еще и в рецептах разбираешься? — небрежно спросила Хэ Сао.

Сердце Юэ Чжэн Цин екнуло: «Кажется, сейчас все раскроется!» Она лихорадочно пыталась вспомнить, умела ли прежняя хозяйка тела составлять рецепты.

Раньше, когда они жили на горе, у нее было мало возможностей читать книги, не говоря уже о медицинских трактатах и составлении рецептов.

С непроницаемым лицом Юэ Чжэн Цин ответила:

— Я часто болею и принимаю лекарства, так что почти стала знахаркой. Пусть я и не могу лечить других, но себя-то вылечить смогу.

Хэ Сао промычала что-то в ответ, не придав этому значения. Увидев, что жена Чжан Чуна, Ли Ху, проснулась, она отправила их собирать травы.

Горная тропа была скользкой. Пройдя несколько шагов, Юэ Чжэн Цин поняла, что подошвы ее мягких тканевых туфель совсем не держатся, и обернулась, чтобы позвать Янь Суя пойти с ней.

Как и раньше, когда она поднималась на Хуанъюаньшань, Юэ Чжэн Цин держалась за одежду Янь Суя.

Лекарственных трав нужно было много. Юэ Чжэн Цин сначала дважды повторила Ли Ху названия, чтобы та имела общее представление, а когда Ли Ху найдет растения, сможет уточнить у нее.

Прошел час. Взошло солнце, и туманная дымка в горах преломила свет, образовав разноцветные радуги. Передняя пола халата Янь Суя была покрыта травами разного размера с корешками, на которых еще оставалась земля.

Юэ Чжэн Цин дважды пересчитала травы и, убедившись, что все собрано, они втроем отправились обратно в пещеру.

Когда они свернули с заросшей деревьями тропинки на открытое пространство, то увидели, что все оставшиеся в пещере уже проснулись и стояли у входа, ожидая их, чтобы вместе спуститься вниз.

Хэ Сао нашла кусок ткани, завернула в него травы и аккуратно уложила. Одежда Янь Суя освободилась. Все нашли дорогу, по которой пришли, и вместе направились вниз по склону.

В прошлой жизни Юэ Чжэн Цин любила валяться без дела, поэтому была не очень выносливой. А это тело с детства было слабым и хилым. После часа ходьбы с остановками у нее уже болели ноги.

Спустившись примерно на половину пути, Юэ Чжэн Цин забралась на спину Янь Сую.

Сейчас она была маленькой и хрупкой, и, лежа у него на спине, казалась совсем крошечной. Юэ Чжэн Цин, ничуть не смущаясь, показывала всем дорогу, рассказывая, где произошел обвал, а где путь свободен. Ее бесстыдство вполне соответствовало ее возрасту.

На горе Хуанъюаньшань росло много растений, а вершина была довольно плоской. Ее скорее следовало бы назвать холмом, а не горой. Возможно, раньше вершина была острой и крутой, а потом ее сровняли, но название осталось прежним.

Передняя часть горы была покрыта густым лесом, который полностью остановил сель, хлынувший с Манъяшань.

Задняя часть горы была в основном травянистой. Ее полностью засыпало селем, и даже после сильного дождя на траве оставались мелкие камни и грязь.

Янь Суй спокойно донес Юэ Чжэн Цин до вершины. Несколько соломенных хижин, которые раньше здесь стояли, исчезли, разрушенные и разбросанные по земле под тяжестью грязи и камней.

Простаки не особо горевали, лишь сетовали, что им негде жить. Разбойники, жившие здесь раньше, потеряли свою вчерашнюю спесь и высокомерие. Их лица выражали печаль, некоторые даже пытались раскопать завалы в поисках своих вещей.

Янь Суй поставил Юэ Чжэн Цин на землю, и простаки тут же окружили ее, ожидая указаний:

— Что будем делать, юная глава?

Чжан Чун, уперев руки в бока, смотрел на свою родину, превратившуюся в руины, и вздыхал. Но это не мешало ему выразить презрение к простакам, которые обращались за помощью к девчонке:

— Что может придумать эта малявка? Мы, конечно, признали ее юной главой, но пусть она сначала подрастет. Как тут теперь жить? Нужно просто найти другое место.

Юэ Чжэн Цин подняла голову и, глядя прямо на него, спросила:

— И куда же мы пойдем?

Мысль о том, что если одно логово разрушено или стало непригодным, можно найти другое, прочно засела в голове Чжан Чуна. Он ответил не задумываясь, но вот куда именно идти, он не знал.

Будь у них место получше, разве стали бы они жить на Хуанъюаньшань?

Юэ Чжэн Цин оглядела окрестные вершины. Только это место подходило для жизни.

Другие горы либо имели плохой грунт, неподходящий для роста деревьев, либо были слишком крутыми, чтобы на них можно было жить. А те немногие ровные участки, что встречались, уже были заняты.

Видя, как Чжан Чун покраснел от ее вопроса, Юэ Чжэн Цин фыркнула с видом, не соответствующим ее возрасту:

— Если нет места лучше, то зачем уходить? Или ты хочешь отнять дома у мирных жителей?

Чжан Чун пробормотал:

— Не хочу!

— Тогда оставайтесь здесь и живите спокойно. Нашли подходящее место, нечего бегать туда-сюда.

Гун Суй запинаясь задал вопрос, который волновал всех:

— Юная… глава… а… а если… на Манъя… Манъяшань… снова… снова об… обвал?

Юэ Чжэн Цин, выслушав его, наконец поняла, о чем он говорит, и спросила Чжан Чуна:

— На горе Манъяшань один лёсс? Там есть краснозем?

— Нет, — ответил Чжан Чун.