Глава 12

Тайный страж вернулся не один, а с новостями и попутчицей.

— Это ты? — Кормилица, несмотря на возраст, обладала хорошим зрением и памятью. Она сразу узнала Юй Цзиньчжана, того самого, кого когда-то спасла Сыту Цзин.

Увидев его, кормилица вспомнила его слова. Она помнила, как Сыту Цзин несколько лет вспоминала о нём, а потом перестала. И вот, он здесь!

— Матушка, вы проделали долгий путь. Отдохните сначала, — мягко произнёс Юй Цзиньчжан.

Кормилица хотела спросить о Сыту Цзин, но, раз уж она в Южном Юэ, встреча неизбежна. Она кивнула и последовала за служанкой.

— Говори, — протянул Юй Цзиньчжан.

— У Сыту Куна две дочери. Одна — дочь покойной императрицы Жун Линъюй, другая — дочь Ван Юэхун. Имена дочерей очень похожи.

— Насколько похожи?

— Звучат одинаково. Дочь покойной императрицы — Сыту Цзин, где «Цзин» означает «прекрасная, изящная». Дочь нынешней императрицы — тоже Сыту Цзин, но «Цзин» в её имени означает «тихая, спокойная».

Юй Цзиньчжан потёр виски. — А та, которую прислали из Цзян?

— Дочь покойной императрицы, Сыту Цзин.

Юй Цзиньчжан сжал в руке мешочек с благовониями и помолчал. — Выяснил что-нибудь о том случае?

— Да. От старого евнуха из Цзян удалось узнать, что, когда Ваше Величество были заложником, вам в глаза плеснули известью. Это сделала дочь Ван Юэхун.

Тайный страж не понимал, зачем Юй Цзиньчжан всё это выясняет, но продолжил свой доклад: — После этого Ваше Величество пропали. Вас спасла дочь покойной императрицы, Сыту Цзин, которая также… — Он запнулся. — …жена главы стражи.

— Можешь идти.

— Слушаюсь.

Юй Цзиньчжан смотрел на мешочек с благовониями в своей руке. Цвета на нём уже выцвели. Когда Цзян прислали девушку, он думал, что она не хотела выходить за него замуж из-за его репутации, и поэтому подставила другую. Он молча смотрел на этот мешочек, который сорвал с неё, когда у него сильно болели глаза.

Закрыв глаза, он коснулся родинки на лице. Он помнил, как она любила трогать её, говоря, что она красивая.

Он вспомнил, как она приехала в Южное Юэ, а он, услышав, что это подмена, даже не взглянул на неё. Единственный раз он видел её, когда отдавал Цзи И. Тогда он даже не посмотрел ей в глаза. Если бы он тогда поговорил с ней…

С грохотом всё, что стояло на столе, разлетелось на осколки. Почему? Если бы он был внимательнее, всего лишь чуть внимательнее…

Сыту Цзин проснулась и вытерла пот со лба. Последние несколько дней её не покидало беспокойство.

— Уа-уа-уа! — снова заплакала дочь. Собравшись с духом, Сыту Цзин встала, чтобы заняться ребёнком.

Солнце светило не слишком ярко, и Сыту Цзин вынесла дочь под платан. Расстелив на земле одеяло, она положила на него ребёнка, а сама села рядом шить. Это была одежда для дочери, и Сыту Цзин старательно вышивала на ней цветы.

— Ты давно не шила мне одежду, — сказал Цзи И, сидевший рядом.

— В шкафу полно, носи пока, — ответила Сыту Цзин, все её мысли были заняты дочерью.

Цзи И тут же вскочил и зашёл в дом. Сыту Цзин наблюдала за его ребячеством: он по очереди надевал и снимал каждую вещь из своего гардероба. Наконец он вернулся. — Видишь, я всё перемерил!

Сыту Цзин рассмеялась до слёз. — Ты что, ревнуешь к дочери?

Цзи И смутился, но вида не подал. — Ребёнку нужно всего несколько вещей, она быстро растёт!

— Ха-ха-ха! — Сыту Цзин вытерла уголки глаз. — Хорошо, дошью эту одежду и сошью тебе!

Довольный Цзи И сел, скрестив ноги. — Чжуэр, иди к папе!

Чжуэр послушно поползла к отцу. Он поднял её и поцеловал.

Юй Цзиньчжан медленно проходил мимо стены, его глаза налились кровью. Это действительно она!

Кормилицу тоже не покидало беспокойство. С тех пор, как она встретилась с Юй Цзиньчжаном, она больше его не видела. Окольными путями она пыталась выведать что-нибудь у прислуживающих ей девушек, но ничего не узнала о Сыту Цзин.

В отличие от наивной Сыту Цзин, кормилица не очень верила словам Юй Цзиньчжана. Она повидала немало неблагодарных людей, поэтому тогда предупреждала Сыту Цзин быть осторожной.

Но теперь, когда Юй Цзиньчжан привёз её сюда, кормилица была уверена, что помнить о ней могла только Сыту Цзин. Однако прошло несколько дней, а она никого не видела, и это её тревожило.

Наконец, Юй Цзиньчжан пришёл.

— Ваше Величество, а Цзин?.. — Кормилица посмотрела на него, а затем за его спину.

Юй Цзиньчжан знал, как сильно эта пожилая женщина привязана к Сыту Цзин. — Она недавно родила и сейчас в доме с ребёнком.

Кормилица обрадовалась: девочка, которую она вырастила, сама стала матерью. Но тут же её охватила печаль: Сыту Цзин приехала в Южное Юэ, когда ей ещё не было шестнадцати, а сейчас ей едва исполнилось семнадцать. Роды — это тяжёлое испытание для неё!

— С ней и ребёнком всё хорошо? — спросила кормилица.

Юй Цзиньчжан кивнул, вспомнив смех, который слышал сегодня. — Всё хорошо.

— Ваше Величество, могу ли я… Может ли эта старая служанка позаботиться о принцессе? Она только стала матерью, ничего не знает. Если она не сможет как следует позаботиться о ребёнке… Если я буду рядом, я смогу помочь.

Слушая кормилицу, Юй Цзиньчжан задумался. Да, если бы он был внимательнее, его ребёнок с Сыту Цзин был бы сейчас такого же возраста!

— Ваше Величество! — Кормилица вывела его из задумчивости.

Юй Цзиньчжан ответил невпопад: — Не беспокойтесь, матушка, она хорошо справляется. — Сказав это, он поспешно удалился.

Кормилица, прожившая много лет во дворце, почувствовала нарастающее беспокойство. Она лихорадочно пыталась вспомнить, не сказала ли чего-нибудь не так.