Глава 14. Банкет

Серебряные столовые приборы и изысканный фарфор сверкали в свете ламп, каждая деталь излучала непревзойденную изысканность и качество.

Гости, облаченные в роскошные наряды и украшенные драгоценными камнями, с интересом разглядывали друг друга, демонстрируя свой аристократический шарм и безупречный вкус.

Серебряные канделябры, нефритовые чаши с вином — всё вокруг дышало атмосферой праздника.

Несколько дам собрались вместе, оживленно обсуждая вновь прибывших мужчин.

Тесс, держась за руку дедушки, осматривалась по сторонам.

— Мы еще не видели Чжэн Юй?

— спросил Долок спокойным голосом, крепко сжимая маленькую ручку Тесс своей морщинистой, но сильной рукой.

Тесс энергично закивала:

— Дедушка, я волнуюсь за нее.

— Бедное дитя, — вздохнул Долок.

Чжэн Юй росла вместе с Тесс, и Долок давно относился к ней как к родной внучке.

Его взгляд, ясный, несмотря на возраст, скользил по залу, на мгновение задержавшись на юноше в маске, а затем вновь вернулся к Тесс.

— Не будем об этом. В конце концов, это праздник Чжэн Юй. Если бы меня пригласил кто-то другой, я бы еще подумал, идти или нет.

— Да, дедушка, ты любишь Чжэн Юй больше всех, кроме меня, конечно, — Тесс прижалась к руке дедушки.

На банкетах всегда соблюдался определенный порядок, поэтому до официального начала гости могли свободно общаться.

Несколько молодых аристократов лениво прислонились к стене, поворачивая в руках бокалы с красным вином, которое искрилось в свете хрустальных люстр.

— Разве это не праздник той разорившейся аристократки? — усмехнулся один из них. — Где она? Я хотел посмотреть, как она выглядит.

— Тише ты! Пусть Яли и не пришел, но лучше не давать ему повода для сплетен.

— Да ладно тебе! Жуй Энь уже повержен, чего ты перед ним расшаркиваешься? Интересно, а его сестра так же хороша, как говорят? Хе-хе…

В углу раздался вульгарный смех. Юноша в маске бросил на них равнодушный взгляд и что-то тихо сказал своему спутнику, который низко склонился в ответ.

Вскоре появились охранники, чтобы вывести молодых людей.

Те, естественно, не захотели уходить. Юношеский максимализм и горячая кровь взяли верх, и началась потасовка, которая привлекла внимание других гостей.

— С какой стати вы меня выгоняете?! Да кто вы такие?! Для нее честь, что я пришел на ее праздник!

— Знаете, сколько я зарабатываю? Вам, мелкой сошке, меня не потянуть!

— Всего лишь праздник какой-то падшей аристократки! Даже родня из семьи Ротшильд не пришла, чтобы не запятнать свою репутацию. Какое право вы имеете меня трогать?!

Стоило быть благодарными, что у этих молодых людей не было Глаз Бога, иначе с их помощью они могли бы разрушить весь банкетный зал.

Заметив, что на них обращено всеобщее внимание, зачинщики скандала еще больше разгорячились. Уступить — значит показать свою слабость.

Чтобы хоть как-то поднять свой статус, они начали оскорблять хозяйку праздника.

— Хорошо устроилась, под крылышко к Предвестнику! Ее брат в тюрьме гниет, а она празднует! — кричали они, стараясь, чтобы их услышало как можно больше людей.

Охранники пытались их увести, но те стояли как вкопанные. Вокруг раздавался смех и шепот — этот маленький инцидент стал отличным развлечением для гостей.

— Что здесь происходит?

Звонкий, как колокольчик, голос прорезал гул толпы. Все обернулись и увидели золотоволосую девушку в роскошном платье.

Её золотые волосы, словно водопад, ниспадали на плечи, контрастируя с белоснежной кожей. Она сияла, как драгоценный дар солнца, затмевая всё вокруг.

Особенно притягивали взгляд её глаза, подобные рубинам, — ясные и лучистые.

Чем прекраснее что-то, тем сильнее желание это разрушить.

Чем прекраснее что-то, тем больше хочется увидеть это втоптанным в грязь.

Юноша в странной маске затерялся в толпе, став почти незаметным, но его взгляд, холодный, как у змеи, заставил Чжэн Юй вздрогнуть.

Дотторе был здесь.

Но сейчас ей было не до него.

Скандал продолжался. Чжэн Юй быстро огляделась, но не увидела ни Тесс, ни её дедушки. Её лицо омрачилось.

— О, да это же госпожа Чжэн Юй! Три года не виделись, а вы все так же прекрасны, — раздался чей-то голос из толпы, вызвав волну смешков.

Открыто насмехаться над несовершеннолетней девушкой было крайне невежливо.

Не успела Чжэн Юй ответить, как зачинщики скандала вновь заговорили:

— Госпожа Чжэн Юй, как вам живется под крылом Предвестника? Все знают, что с тех пор, как вы вернулись в Снежную, вы постоянно крутитесь возле Второго Предвестника, помогая ему разрушать арену Барри. Предательница! И еще смеете устраивать праздник!

В зале воцарилась тишина.

Если бы взгляды могли убивать, Чжэн Юй была бы уже изрешечена.

Она предвидела подобное. С того момента, как она согласилась помогать Дотторе, она встала на сторону его врагов.

Предвестник не станет защищать ее, а те, кто ненавидит Предвестников, будут ненавидеть и ее. У нее не было союзников, все могли причинить ей боль.

Большинство приглашенных не испытывали к ней искреннего сочувствия.

Любопытство — часть человеческой природы. Они жадно следили за выражением лица Чжэн Юй, ожидая, что она вот-вот расплачется.

Трудно было представить, что ждет эту некогда высокомерную аристократку.

В ответ на оскорбления и перешептывания Чжэн Юй громко спросила:

— И что? Вы пришли посмотреть, как я буду страдать?

Никто не ожидал такой прямоты. Некоторые гости смущенно опустили глаза. Ведь всем было известно о трагедии, которая постигла ее семью.

Краснея от злости, один из юношей выкрикнул:

— Ну и что, если так?! Без Жуй Эня ты наверняка любыми способами пыталась залезть в постель к Предвестнику, чтобы он выпустил твоего братца! Все бабы так делают!

— Ты всего лишь молодая игрушка! Таких, как ты, у меня пруд пруди!

Теперь, когда маски были сброшены, юноши совсем распоясались. В такой ситуации они не могли ударить в грязь лицом.

Они выливали на одинокую девушку всю грязь, которая только приходила им в голову.

Они не знали об истинных отношениях Чжэн Юй и Дотторе, не знали об их сделке. Они судили по себе, приписывая мужчине и женщине самые низменные мотивы.

И они были уверены, что Предвестник не станет защищать какую-то незначительную девчонку перед всеми этими людьми.

Во взрослом мире есть только выгода и ее отсутствие. Это они знали наверняка.

Семья — вот что дает женщине силу. И после того, как Жуй Энь попал в беду, а Яли отказался принять Чжэн Юй, в их глазах она стала всего лишь красивой безделушкой.

— Залезть в постель? — Чжэн Юй повторила эту фразу и рассмеялась.

— С кем поведешься, от того и наберешься. Кто же научил вас таким словам? Ах, да… ваши родные. Как печально.

— Повтори еще раз, если смелости хватит!

Юноша замахнулся, но Чжэн Юй даже не дрогнула. В тот момент, когда его рука почти коснулась ее лица, вмешались охранники.

Чжэн Юй смутно помнила этого наглого юнца. Он был из новых богачей, привыкших к вседозволенности и пытавшихся унизить других, чтобы возвыситься в собственных глазах.

Она знала, что он рос без отца, только с матерью.

Возможно, это было жестоко, но в драке все средства хороши. В конце концов, он сам нарвался.

Чжэн Юй подошла ближе, улыбаясь невинной, обезоруживающей улыбкой.

— Знаешь, на что ты похож?

— Тот, кого ты видишь в зеркале — не ты.

— Тот, кого видят в тебе другие — тоже не ты.

— Тот, кого ты видишь в других — вот это ты.

— Ты судишь меня по своим грязным меркам, думаешь, что твоими словами можешь втоптать меня в грязь, сделать ничтожеством. Но ты ошибаешься. Ты унижаешь только себя.