Глава 5. Недомогание в поле (Часть 1)

— Бабушка, я голодная! — тут же воскликнула Цзи Сяосян. — Цзи Сяоши отняла у меня лепешку!

— Какая еще Цзи Сяоши? — Фэн Ши бросила на внучку сердитый взгляд. — Это твоя вторая сестра. Даже если она забрала твою лепешку, не нужно было драться.

— Бабушка, у меня рука болит, — пожаловалась Цзи Сяоюй. — Я так испугалась! Думала, мне нос сломают. Это было бы ужасно.

— Если бы я не успела увернуться, миска попала бы мне в лицо, — добавила Цзи Сяосян. — И я бы стала уродиной. Вторая сестра такая жестокая!

— А ты сама первая бросила в меня палочки! — возмутилась Цзи Сяоши, топая ногами. — Если бы я не увернулась, они попали бы мне в глаз! Что хуже: шрам на лице или слепота?! Неужели ты не понимаешь? Если бы ты не бросила в меня палочки, я бы не облилась горячей кашей. Мама, мне так больно и страшно! Попроси бабушку, чтобы она меня защитила!

Цзинь Цуйнян тут же обняла Цзи Сяоши и, плача, обратилась к Фэн Ши: — Матушка, Сяоши просто испугалась. Раньше сестры ссорились, но никто не бросал палочки и не пытался выколоть друг другу глаза. Она в панике схватила первое, что попалось под руку. Матушка, не ругай Сяоши, лучше меня поругай.

Чжоу Гуйхуа тоже не лыком шита. Она вытерла слезы и сказала: — Если бы Сяоши не отняла у Сяосян еду и не стала бы ее дразнить, Сяосян бы так не поступила.

— Лепешка принадлежала третьему дяде, — надула губы Цзи Сяоши. — Если он дал ее Сяосян, то мог дать и мне! Она столько раз отбирала у дяди еду, почему я не могу взять один раз?

— Я первая попросила! Значит, лепешка моя! — закричала Цзи Сяосян. — Ты не имела права ее забирать!

Цзи Дацай, устав от шума, не выдержал. Обычно он не вмешивался в детские ссоры, особенно между внучками, но сейчас они перешли все границы. Он даже поесть спокойно не мог. Ударив по столу, он громко сказал: — Хватит! Из-за чего весь этот шум? Из-за одной кукурузной лепешки такой скандал устроили. Чему вас только учат? Позор! Раз вам не хочется есть, идите по комнатам! И если еще раз услышу ваши крики, останетесь без ужина!

Цзинь Цуйнян тихо извинилась перед свекром и свекровью, сказав, что беспокоится об ожогах Сяоши, и увела дочь в комнату. Цзи Шунь вернулся к столу — он еще не наелся. Цзи Сяо, видя это, тоже сел обратно и велел жене убрать со стола. Чжоу Гуйхуа, хоть и была недовольна, ничего не сказала. Она отправила Сяоюй и Сяосян в комнату, а сама осталась убирать.

После этой сцены Цзи Хэ понял, что в семье есть и другие конфликты. Сейчас он ясно видел разлад между семьями старшего и второго сына. Дети не сдерживали своих эмоций, а взрослые пытались скрывать свои чувства, но противоречия между ними, особенно между золовками, были очевидны.

Фэн Ши, заметив, что Цзи Хэ еще не ушел, выплеснула на него свою злость: — Третий, твои племянницы устроили такой скандал, а тебе хоть бы что! Все из-за тебя! Если бы ты сразу разделил лепешку поровну, они бы не подрались! Иди отсюда, нечего тебе тут делать! Ты ешь, как свинья, а сил все равно нет. Лучше бы эту еду свиньям отдали, больше пользы было бы.

«Вот это да! — подумал Цзи Хэ. — Это не мать, а хуже злой помещицы!»

Слушая ругань Фэн Ши, Цзи Хэ старался не злиться. Он не был прежним Цзи Хэ и не считал Фэн Ши своей матерью, поэтому не видел смысла в обидах. Но эти жестокие, несправедливые слова все равно задевали его. «Она же твоя родная мать, — думал он, — как она может обращаться с тобой, как с рабом? Только потому, что роды были тяжелыми? Но ведь ребенок не виноват». Он понимал, что матери бывают разные: одни готовы отдать жизнь за своих детей, а другие, как Фэн Ши, срывают злость на невинном ребенке. Прежнему Цзи Хэ не повезло, ну а теперь не повезло ему.

Чтобы не показывать своего раздражения и не выдать себя, Цзи Хэ опустил голову, изображая покорность. Со стороны казалось, что он просто обижен.

— Хватит на него кричать, — сказал Цзи Дацай жене. — Он ни в чем не виноват. Третий, если ты еще голоден, садись за этот стол и поешь. Ты только поправился, тебе нужно хорошо питаться.

Фэн Ши хотела возразить, но муж ее остановил. Она сердито посмотрела на Цзи Хэ, думая, что если он осмелится сесть за стол, она с ним потом разберется. Но Цзи Хэ, как обычно, тихо ответил, что уже наелся, и направился к выходу. «Молодец, понял намек», — подумала Фэн Ши и велела сыновьям поторапливаться с едой, а Чжоу Гуйхуа — налить им еще каши.

Когда Цзи Хэ почти вышел из дома, Фэн Ши вдруг сказала: — Третий, днем пойдешь с отцом в поле. Не спи слишком крепко, а то если не проснешься, я тебе дверь выломаю.

— Он только поправился, пусть отдохнет, — сказал Цзи Дацай. — В поле и без него справятся.

— Нечего ему отдыхать, — возразила Фэн Ши. — Он сегодня полдня гулял, принес вязанку хвороста и воды наносил. И ничего с ним не случилось, значит, здоров. Из-за него у нас столько проблем, еще и лекаря пришлось звать. На эти деньги можно было купить мяса на всю семью! Он уже не маленький, а все такой же бестолковый. Это от безделья. Нужно его работой загрузить, тогда поумнеет. Третий, не ленись! Мы ради тебя столько сил потратили. Ты у нас в большом долгу!

Цзи Хэ что-то промычал в ответ, изображая покорность.

Цзи Дацай нахмурился. Он понимал, что жена права, но не хотел с ней спорить, поэтому не стал больше защищать сына.

Цзи Хэ подумал, что это хорошая возможность посмотреть, как работают в поле. Хоть у него и были воспоминания прежнего Цзи Хэ, лучше все увидеть своими глазами.