Глава 7. Цветение персика (Часть 2)

— Слышите меня, наставница, Цзысяо? — послышался смеющийся голос Ли Инъин. — Я в каком-то фруктовом саду, на деревьях полно спелых больших персиков-пинтао! Но где это я... Э? — Её голос внезапно изменился, выражая крайнее удивление. — Почему у меня под ногами проплывает облако? А?

Фан Кунь и Гунцзы Сяо переглянулись. Неужели Ли Инъин, надев бамбуковый вертолёт, взлетела слишком высоко, аж до облаков? Невозможно. Какой же силы должен быть морской ветер, чтобы преобразоваться в такую невероятную энергию и поднять человека в небо? Да и откуда в небесах фруктовый сад?

Наступило недолгое молчание, а затем раздался нежный женский голос: — Странно, почему в этом году персиков-пинтао как будто меньше?

Гунцзы Сяо подумала, что, вероятно, это хозяйка сада пришла собирать урожай. Только вот фраза показалась ей смутно знакомой, будто она где-то её уже слышала.

Внезапно раздался пронзительный, гневный окрик: — Ты что за чудище? Как посмело воровать мои персики?!

Неужели Инъин, не удержавшись, тайком сорвала персик и попалась с поличным? Инъин по-прежнему молчала. Зато послышался хор женских голосов, поспешно объясняющих: — Великий Мудрец, не гневайся! Мы не чудовища, а семь фей в разноцветных одеждах, посланные Владычицей Запада Ванму-няннян, чтобы собрать персики бессмертия для "Праздника Персикового сада". Мы видели местного духа-хранителя сада и других божеств, но не нашли Великого Мудреца. Боясь опоздать с исполнением указа Ванму, мы не стали дожидаться Великого Мудреца и начали собирать персики. Просим прощения...

На этот раз даже Фан Кунь была ошеломлена. Это же диалог Сунь Укуна и семи фей из "Путешествия на Запад"! Дальше, как известно каждому, последует переполох на Небесах! Но как Инъин могла встретить Сунь Укуна? Неужели машина времени дала сбой и отправила её в Персиковый сад Владычицы Запада? Гунцзы Сяо с удручённым видом посмотрела на наставницу, скривилась. Но выражение уныния продержалось всего несколько секунд, после чего она беззаботно рассмеялась. Сколько историй о попаданцах она слышала, но какая попаданка устраивала такую комедию с обезьяной?

И действительно, там снова воцарилась тишина. Видимо, Сунь Укун, рассердившись, парализовал семь фей нажатием на акупунктурные точки и улетел. Послышался вздох Инъин: — К счастью, эта обезьяна так торопилась на Праздник Персикового сада, что не заметила меня на верхушке дерева, прямо над его головой!

Похоже, это заслуга бамбукового вертолёта. Гунцзы Сяо, улыбаясь, высунула язык. Хоть она и не видела выражения лица Инъин, но могла догадаться, что та сейчас озорно подмигивает...

— Ой! Скоро начнётся переполох на Небесах? Это опасное место, нужно уходить! — Инъин, подражая интонациям Гунцзы Сяо, довольно похоже произнесла, заставив Цзысяо захихикать. Та, прислонившись к машине времени, беззаботно подбрасывала флягу с вином и попивала из неё. Даже Фан Кунь невольно улыбнулась, покосившись на бесцеремонную Гунцзы Сяо, но, на удивление, не стала её ругать.

Снова долгое время не было слышно никаких звуков. Должно быть, Инъин достала вторую карту перемещения, ввела новые координаты и отправилась в путь, пытаясь попасть в эпоху Хань. Ждать пришлось до темноты. Наставница и ученица устали и проголодались, пришлось перекусить хлебом. Гунцзы Сяо, беспокоясь, что наставница в её возрасте не выдержит, уговаривала: — Наставница, вы целый день на ногах, Цзысяо сама здесь подежурит. Возвращайтесь домой, отдохните!

Фан Кунь, у которой уже кружилась голова от ожидания, согласилась: — Хорошо. Я попрошу Цзоу Сао принести тебе еды. Но смотри, не вздумай пить вино и пропустить что-нибудь важное.

Гунцзы Сяо хихикнула, убрала флягу и с почтением проводила наставницу.

Ночью в подвале было довольно холодно, но Цзысяо, поев горячего супа и риса, принесённых Цзоу Сао, не мёрзла. Вспомнив выражение лица Цзоу Сао, которая подумала, что её "заперли для размышлений", она невольно усмехнулась. Но от Ли Инъин по-прежнему не было вестей. Гунцзы Сяо, ожидая в одиночестве, начала скучать. Тогда она сняла с пояса шёлковую ленту и стала тренироваться с ней, как с хлыстом, вспоминая приёмы, которым научилась на горе Эмэйшань.

В тусклом свете лампы мелькала лёгкая, как ласточка, фигура в развевающемся лиловом халате с широкими рукавами. "Мягкий хлыст" в её руках извивался, как змея, со свистом рассекая воздух. Гунцзы Сяо увлеклась, как вдруг в наушниках раздался ошарашенный вздох Ли Инъин: — Э-э... Почему я опять в персиковом саду?!

Взмахнув поясом, Гунцзы Сяо как раз использовала силу возврата. Услышав эти слова, она замерла. Возвращающийся пояс, описав круг, обернулся вокруг её талии. Гунцзы Сяо горько усмехнулась: пояс-то оказался сообразительным. Но, судя по тону старшей сестры, она, перемещаясь во времени, так и не покинула Персиковый сад Владычицы Запада! Неужели ей суждено увидеть эту серию "Переполоха на Небесах" вживую?

К счастью, Ли Инъин вскоре снова заговорила: — Нет, погодите, время года другое, столько цветущих персиков! Это не на небесах! — Обе девушки, и в прошлом, и в настоящем, одновременно вздохнули с облегчением и чуть не закричали в душе: "Наконец-то приземлилась!"

Спустя некоторое время Инъин неуверенно произнесла: — Но, наставница, кажется, я снова ошиблась... Я в персиковой роще, рядом только ручей, моря не видно! Что это за эпоха, что за место? И ни души вокруг!

Инъин продиктовала координаты и удручённо пробормотала: — Что же делать, осталась только одна неиспользованная карта перемещения. С осени до весны, а я так и не нашла нужное место. Наставница, наверное, разочарована. — Гунцзы Сяо заволновалась. Старшая сестра, соберись! Революция ещё не свершилась, товарищи должны бороться! Ещё есть один шанс, нельзя падать духом!

В полночь Гунцзы Сяо, прислонившись к холодной стене, твердила: — Нельзя спать, нельзя спать... — Если она заснёт, то не узнает новостей от Инъин ещё полгода! Она потёрла слипающиеся глаза и вдруг захихикала, глядя на лежащую на полу флягу с вином, и пробормотала, словно в полусне: — Есть идея! Буду считать овец. Считаешь, считаешь и просыпаешься... Жил-был человек, который страдал бессонницей. Ему сказали, что если считать овец, то можно уснуть. И вот он считает: "Одна, две, три..." Считает, считает, а в конце... овцы заплакали! Ха-ха...

Эта несмешная шутка заставила Гунцзы Сяо смеяться без остановки. Хотя притворяться весёлой было глупо и утомительно, но если не смеяться, то беспокойство за старшую сестру будет только усиливаться, а веки – тяжелеть...