Глава 10. Безрассудство Цзян Тина: жена чуть не расплакалась

Клуб Юйнтин.

Инь Яо и Шэнь Люфэн получили звонок от менеджера и тут же помчались туда... поглазеть на представление.

Вот это да! Просто невероятно!

Третий брат больше года не вёл ночной образ жизни, а сегодня вдруг решил пойти выпить. Они просто обязаны были пойти и посмотреть.

Они не только пошли сами, но и захватили с собой Лу Яня, который засиделся в офисе.

Лу Янь: ...

Любопытство кошку сгубило, знаете ли?

Но он всё равно пошёл.

Такое представление с участием Цзян Тина увидишь не каждый день.

Менеджер провёл их в самую роскошную и дорогую комнату клуба Юйнтин, площадью целых четыреста квадратных метров.

На этом этаже было тихо. Открыв дверь, они увидели Цзян Тина, который пил в одиночестве.

Обычно он хорошо притворялся перед своей беременной жёнушкой.

Но втайне от неё не брезговал ни сигаретами, ни алкоголем...

— Третий брат поссорился с невесткой? — спросил Шэнь Люфэн.

— Да не должно быть, — ответил Инь Яо. — Знаешь, как невестка его умасливает? Он дулся и не хотел есть, так она написала записку: «Цзян Тин, возвращайся поесть, ладно?». Почерк красивый и нежный.

— Чёрт! — воскликнул Шэнь Люфэн. — Вот же дразнит одиноких!

Лу Янь сел рядом с Цзян Тином и закурил. На его запястье красовались часы Richard Mille. Зачёсанные назад волосы растрепались от ветра по дороге сюда, и чёрные пряди падали на лоб, придавая его мужественным чертам лица немного развязный, зловеще-очаровательный и необузданный вид.

— Поссорились? — спросил Лу Янь.

Цзян Тин небрежно закинул длинные ноги на стол, от него исходила аура бешеной ярости.

— Хуже, чем поссорились.

У его жены кто-то на сердце.

— Ну так успокой её, подари сумку, одежду, — предложил Лу Янь.

— В семье третьего брата разве не невестка его успокаивает? — тихо пробормотал Инь Яо.

Шэнь Люфэн прикрыл ему рот рукой и шутливо замахнулся:

— Тебя кто спрашивал?!

Лу Янь дружил с Цзян Тином с детства, а эти двое были младше и познакомились с Цзян Тином позже.

Хотя за неосторожное слово третий брат их вряд ли изобьёт, но мог потребовать спарринга по боксу, чтобы вполне законно навалять им.

Они никогда не видели Цзян Тина таким — он пил бутылку за бутылкой, выглядел совершенно убитым горем. Похоже, у него случился серьёзный кризис в отношениях!

— Я выпью с тобой, — сказал Лу Янь.

Инь Яо и Шэнь Люфэн взяли планшет и заказали ещё выпивки и закусок.

— Ты заказал девушек? — спросил Инь Яо.

— Врёшь, это ты заказал! — возразил Шэнь Люфэн.

Еда, напитки и группа красивых девушек, вошедших в комнату, добавили нотку двусмысленности в мрачную, гнетущую атмосферу.

Двое младших хотели развлечься, а Цзян Тину было всё равно, лишь бы ему не мешали пить.

Одна миловидная девушка с овальным лицом, выведав у Инь Яо, что из четверых мужчин самый знатный тот, кто только пьёт и ни на кого не обращает внимания, решила действовать.

Она немного спустила платье-бюстье и, притворившись пьяной, повалилась в объятия Цзян Тина.

Ни один мужчина не мог устоять перед её чарами.

Ведь её лицо было не хуже, чем у звезды.

— Аааааа! — раздался душераздирающий крик.

После ужина Цзи Минъянь гуляла с госпожой Цзян по садику.

Тишина и покой.

С госпожой Цзян ей было спокойнее, чем с Цзян Тином :)

Дядя Вэнь шёл за ними, когда ему позвонили.

— Дядя Вэнь, спасите! — раздался в трубке взволнованный голос Инь Яо. — Третий брат запер девушку в морозильной камере, она же насмерть замёрзнет!

Дядя Вэнь: Что такое?

Госпожа Цзян похлопала Цзи Минъянь по руке:

— Не волнуйся, я сейчас всё выясню.

Она повернулась к дяде Вэню и со свирепым видом сказала:

— Дай мне телефон, я послушаю, что там опять вытворяет этот несносный тип!

— Госпожа, молодой господин Инь Яо повесил трубку, — сказал дядя Вэнь. — Может, отправим туда врача и телохранителей, чтобы угомонили главу семьи?

Госпожа Цзян холодно фыркнула:

— Кого отправить? Кто с ним справится? Пусть его, пусть беснуется! Яньянь, иди отдыхай, завтра я ещё буду учить тебя ухаживать за цветами.

— А Цзян Тин... — начала Цзи Минъянь.

— Умница, иди спать, — мягко сказала госпожа Цзян.

Цзи Минъянь кивнула.

Дядя Вэнь беспомощно улыбнулся ей.

Теперь вы видите, как трудно управляться с этим несносным ребёнком (главой семьи).

Вернувшись в комнату, Цзи Минъянь сразу легла на кровать. Никто не заставлял её мазаться лосьоном для тела, пить молоко, никто не читал ей сказки на ночь на немецком, французском, итальянском... И рядом не было тёплой, надёжной стены, которая не давала бы ей упасть с кровати, если она перевернётся во сне.

Она положила рядом с собой лишнюю подушку, но всё равно чувствовала, что что-то не так.

Наверное, она скучала по Цзян Тину.

Как она могла скучать по Цзян Тину?

Она всего лишь его маленькая любовница. Если он даёт ей хорошее, она принимает, если плохое — тоже должна принимать.

Даже в таких важных жизненных вопросах, как брак и беременность, она не могла ничего решать сама.

Даже госпожа Цзян не могла с ним справиться, какое же право и какие способности были у неё, чтобы контролировать Цзян Тина?

Но та девушка, запертая в морозильной камере... она действительно может умереть?

Цзи Минъянь закрыла глаза, потом снова открыла, накинула пальто и нашла дядю Вэня.

Дядя Вэнь разговаривал по телефону в гостиной, он ещё не спал.

— Госпожа Яньянь?

— Дядя Вэнь, проводите меня, пожалуйста. Только не беспокойте госпожу, она и так достаточно рассержена.

— Вы хотите поехать к главе семьи?

— Да.

— Я сейчас же вас отвезу, — сказал дядя Вэнь. — Если глава семьи начнёт дурить и срываться на вас, не терпите. Я отвезу вас обратно, госпожа вас защитит.

Цзи Минъянь погладила живот:

— Я беременна. Как бы он ни злился, он же не поднимет на меня руку, верно?

Дядя Вэнь подумал: «Хотя это так, но вы слишком переоцениваете влияние ребёнка и недооцениваете себя».

Снаружи комнаты.

— Это я виноват, не стоило их заказывать, — сокрушался Инь Яо.

— Менеджер их предупреждал, чтобы не трогали третьего брата, — сказал Шэнь Люфэн. — Она сама не послушалась. Почему другие к нему не лезли, а она решила проявить смекалку?

— Но она же не заслуживает смерти, правда? — спросил Инь Яо. — Может, выпустим её сначала? Третий брат просто зол, когда остынет, он не будет нас винить... ведь так?

— Трудно сказать, — ответил Шэнь Люфэн.

Оба с надеждой посмотрели на Лу Яня.

Лу Янь потушил сигарету и хрипло сказал:

— За двадцать шесть лет Цзян Тин сделал только одно доброе дело.

— Какое?

— Ему тогда было двадцать, он только что перенёс тяжёлую болезнь. Бабушка Цзян вымолила для него буддийские чётки, и он поправился. В тот год мы собирались кататься на лыжах в снежный день. Проезжая мимо вилл, мы увидели девочку, свернувшуюся калачиком в снегу, она была почти при смерти. Возможно, подействовали молитвы бабушки Цзян, но он снизошёл до доброго дела и отвёз почти замёрзшую до состояния ледышки девочку в больницу.

— А что потом? — спросил Инь Яо.

— ...Это не главное! — прервал Шэнь Люфэн.

— Спасение пришло, спасение пришло! — раздался голос менеджера.

Менеджер не знал Цзи Минъянь, но узнал дядю Вэня.

Лу Янь, Инь Яо и Шэнь Люфэн уставились на Цзи Минъянь.

Так вот она, маленькая жена Цзян Тина?

Очень послушная, бледная, с чистым взглядом, элегантная. Сразу видно, что её бережно хранили, как сокровище. Неудивительно, что Цзян Тин не смотрел на других женщин — дома у него действительно была драгоценность.

— Простите, Цзян Тин здесь? — спросила она.

Даже голос у неё был нежным и мягким, пробирающим до костей.

— Он там, — ответил Лу Янь.

Инь Яо и Шэнь Люфэн проводили её взглядом, пока она не скрылась за дверью.

Цзян Тин лениво откинулся на спинку дивана. Услышав, что кто-то вошёл, он яростно пнул стол. Алкоголь разлился по полу — убытков как минимум на миллион.

Он опустил руку, которой прикрывал глаза, и посмотрел на вошедшую налитыми кровью холодными глазами.

Он увидел Цзи Минъянь, испуганно смотревшую на него со слезами на глазах.

Цзян Тин мгновенно вскочил, растерянно не зная, что делать.

Только что был свиреп как тигр, а теперь труслив как щенок.