Апрель. Дикие травы буйно росли. Су Цю сидела на склоне холма недалеко от деревни. Рядом стояла корзина для сбора свиного корма, полная сочной зелени.
Три дня назад Су Цю была шеф-поваром в семейном ресторане. Она никак не могла понять, почему, проснувшись, оказалась в теле деревенской девочки Су Цю из другого мира.
Первые два дня после своего прибытия она только и делала, что спала, надеясь, что, проснувшись, вернется обратно. Но реальность окатила ее холодной водой, и ей пришлось смириться.
Сейчас, однако, ей было не до грустных раздумий, ведь дома ее ждали трое младших братьев и сестер, которых нужно было накормить.
Су Цю направилась домой, огромная корзина почти полностью скрывала ее хрупкую фигурку.
Как только она подошла к деревне, издалека донесся душераздирающий плач. Су Цю прислушалась и, помрачнев, ускорила шаг.
— Не трогайте наши вещи!
— Оставьте нашу свинью!
— Уходите!
— Уходите!
Су Цю только подошла к дому, как услышала крики своего второго брата Су Миншаня.
— Какие ваши вещи? Ваш отец с матерью заняли у меня два ляна серебра на лечение, а теперь их нет. Не хотите отдавать вещи — верните серебро!
— Дачжуан, забирай!
Сказав это, женщина лет сорока направила своего сына и невестку в дом.
— Стойте!
Хотя в этом звонком окрике не было особой силы, он заставил всех остановиться.
Мальчик лет семи-восьми, словно найдя поддержку, оттолкнул державшего его за руку человека и подбежал к Су Цю жаловаться: — Старшая сестра, они… ик… они хотят забрать наши вещи!
Су Цю бросила корзину, присела и вытерла слезы с лица брата. Она заметила на щеке Су Миншаня след от пощечины — красный и опухший, явно свежий.
Су Цю резко повернулась к женщине, ее глаза потемнели от гнева. Кто эти люди? Разбойники? Забирают вещи и еще бьют детей.
Женщина же, казалось, ничуть не смутилась: — Цю, не то чтобы твоя тетушка была бесчувственной, но эти деньги — наше годовое пропитание. Мне ваши старые вещи и даром не нужны, но в городе за них хоть что-то можно выручить.
Так это была тетушка покойного отца, да еще и такая бесстыжая.
Су Цю тихонько что-то сказала Су Миншаню, а затем громко произнесла: — Миншань, сходи пока к тетушке Лю, поиграй немного, а потом возвращайся.
Миншань, сообразительный мальчик, сразу понял сестру. Он бросил злобный взгляд на непрошеных гостей и выбежал со двора.
Дождавшись, когда он убежит подальше, Су Цю встала и холодно обратилась к Ван Ши: — Тетушка говорит, что мои родители заняли у вас денег. А есть ли расписка?
Ван Ши и ее семья не растерялись. Женщина достала из рукава сложенный лист бумаги и показала Су Цю: — Вот, твой отец оставил отпечаток своей руки. Что еще скажешь?
Су Цю внимательно изучила расписку, медленно выдохнула и, глядя на Ван Ши, произнесла: — В расписке ясно написано, что если до конца года долг не будет возвращен, то он будет покрыт имуществом. Сейчас только апрель, тетушка… — В темных глазах девушки, несмотря на улыбку, появился холодок.
Ван Ши стало не по себе под ее взглядом, но она все же грубо ответила: — Твои родители умерли, оставив вас четверых детей. Вы явно не сможете вернуть деньги, какая разница, апрель сейчас или конец года?
Видя, что Ван Ши знает содержание расписки, Су Цю решила не тратить на нее время. Она бросилась на кухню, схватила кухонный нож и, вернувшись во двор, громко заявила: — Тетушка, раз есть расписка, я ни в чем вам не откажу. Но мы будем действовать по условиям расписки. Если вы сегодня попытаетесь что-то забрать, сначала спросите у этого ножа, согласен ли он!
Ее крик привлек внимание соседей.
Ван Ши с сыном и невесткой, конечно же, пришли с пустыми руками. Никто из них не ожидал, что четырнадцатилетняя девочка осмелится угрожать им ножом!
Две стороны замерли в противостоянии: с одной — рослые женщина и мужчины, с другой — хрупкая девочка. Выглядело это довольно забавно, но Ван Ши и ее родня не решались сделать шаг, словно Су Цю их заворожила.
Сын Ван Ши, Су Дачжуан, наконец, понял, что его запугала девчонка, и покраснел от стыда. Он шагнул вперед, намереваясь выхватить нож из рук Су Цю.
Су Цю быстро среагировала. Нож мелькнул перед глазами Су Дачжуана и опустился на его голову. Дачжуан, видимо, не ожидал такой дерзости, и застыл на месте. В следующее мгновение его волосы, стянутые грубой тканью, рассыпались, и на землю упала прядь.
— Дачжуан!
— Дачжуан! — закричала жена Дачжуана, Хао Ши, бросаясь к нему. — Дачжуан, ты как? Скажи что-нибудь!
Ван Ши и остальные бросились к сыну. Дачжуан мелко дрожал, а от него исходил неприятный запах — он обмочился от страха.
В те времена, даже если в деревне возникали ссоры, обычно женщины ругались между собой, а в крайнем случае дрались. Но кто видел, чтобы сразу хватались за ножи?
Хао Ши побледнела, но все же начала ощупывать мужа, проверяя, нет ли ран. Осмотрев его с ног до головы, она с облегчением покачала головой, обращаясь к свекрови.
Разъяренная Ван Ши, воспользовавшись замешательством Су Цю, схватила ее за волосы: — Ах ты, негодница! Посмела замахнуться ножом на моего сына! Сейчас я тебя убью…
Су Цю, стиснув зубы от боли, не стала размахивать ножом. Шутки шутками, но она не хотела никого убивать и попадать в тюрьму.
В этот момент у ворот раздался грозный окрик: — Что здесь происходит?!
Ван Ши замерла. Су Цю, воспользовавшись моментом, высвободилась из ее хватки. Она подняла голову и увидела, как к ней бежит Миншань, а за ним идет старик. Это он только что крикнул.
— Старшая сестра, пришел дедушка-староста, — прошептал Су Миншань, дергая Су Цю за рукав.
Су Цю незаметно ущипнула себя за ногу, и по ее щекам покатились слезы. Она сделала пару шагов вперед и, всхлипывая, произнесла: — Дедушка-староста… Цю знает, что вы самый справедливый. Рассудите нас, пожалуйста! Нас, бедных сирот, совсем замучили!
Глаза девушки были полны слез, а щеки покраснели. Вид у нее был очень жалобный.
Староста мягко сказал Су Цю: — Не бойся, девочка. — Затем он бросил грозный взгляд на Ван Ши и ее семью. — А вы что тут устроили?
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|