Подарок (Часть 2)

Осмотрев таким образом больше десяти различных струнных инструментов, они подошли к юэцинь. Юй Шэн остановила руку Жуань Тин и, покачав головой, сказала:

— Я не умею играть на юэцинь. Давай лучше поищем гунхоу.

— Хорошо, — Жуань Тин пришлось уступить. Она повернулась и повела ее на второй этаж. — Гунхоу хранятся отдельно наверху. Я и сама редко туда поднимаюсь.

Юй Шэн последовала за ней. В темноте деревянная лестница заскрипела.

— Осторожнее, не упади! — Жуань Тин совершенно естественно схватила Юй Шэн за запястье и, нахмурившись, пробормотала: — Завтра же велю починить, эта лестница совсем развалилась.

Юй Шэн крепко сжала губы и пошла след в след. Вода, затопившая самые глубины ее души, казалось, отступила. Горечь временно исчезла, уступив место легкой сладости.

Тусклый свет фонаря освещал лишь их силуэты, отбрасывая размытые тени на крутую лестницу.

Когда они наконец ступили на пол второго этажа Павильона Изящной Музыки, Юй Шэн осторожно высвободила руку и, опустив голову, тихо сказала:

— Спасибо тебе.

Жуань Тин выглядела растерянной:

— А?

Юй Шэн подняла на нее глаза и повторила:

— Спасибо…

— Ох, ну что ты так официально! — Жуань Тин крепко обняла Юй Шэн за плечи и, прищурившись, расхохоталась. — Мы же свои люди! За большие милости не благодарят, а за малые — и подавно не стоит.

Юй Шэн: «…»

И когда это они успели стать «своими людьми»?

Они провели в Павильоне Изящной Музыки два часа, выбрав искусно сделанный гунхоу с головой феникса и тринадцать сборников нот.

Юй Шэн настроила струны и в плотной тени павильона, куда не проникал свет, сыграла простую мелодию.

Глаза Жуань Тин заблестели. Она не отрываясь смотрела на Юй Шэн и лишь после окончания мелодии пришла в себя, инстинктивно захлопав в ладоши:

— Ух ты, как красиво! Ты так хорошо играешь на гунхоу, у тебя настоящий талант! В нашем Павильоне Танца и Музыки в Божественном Дворце мало кто с тобой сравнится! Неудивительно, что Наставница доверила тебе тот гунхоу на хранение.

Юй Шэн смутилась от похвалы, скованно положила руки на колени и, опустив голову, не смела взглянуть в ее несравненные по красоте глаза.

В ту ночь Жуань Тин устроила Юй Шэн спать в боковом зале, примыкавшем к ее собственным покоям.

Юй Шэн задула свечу и легла в постель, но долго ворочалась без сна, размышляя, как отблагодарить Жуань Тин. Лишь под утро она забылась беспокойным сном.

Через шесть дней наступил день Осеннего Жертвоприношения в Божественном Дворце.

В третью стражу Жуань Тин уже была на ногах. В окружении слуг она облачилась в роскошное и сложное церемониальное одеяние.

Когда Юй Шэн проснулась от шума, она как раз увидела, как та выходит из внутренних покоев.

Шлейф платья девушки струился позади. Восемь сопровождавших ее служанок несли по фонарю-бабочке.

Свет лился, словно вода, освещая вышитое на шлейфе изображение битвы богов и демонов — историю о сотворении мира богами и защите ими человечества.

Юй Шэн давно слышала от разных людей, что поденки, живущие лишь день, не способны постичь Великий Путь. Между смертными и служителями богов лежит небесная пропасть, это два совершенно разных мира.

Она затаила дыхание, прячась за дверью бокового зала.

Когда процессия проходила мимо, Жуань Тин, шедшая впереди, остановилась.

Девушка слегка повернула голову, подвески-жемчужины у ее ушей мелодично звякнули.

Теплый свет фонарей-бабочек тоже замер у двери. Лишь издалека доносился призрачный звон колоколов.

Она стояла в свете фонарей, молчаливая и неподвижная.

Спустя долгое время Юй Шэн, потирая руки, смущенно и робко вышла из-за двери.

На Жуань Тин было множество головных украшений, поэтому она не могла делать резких движений, чтобы драгоценные шпильки и заколки не упали. Вытянув шею, она фыркнула от смеха:

— А я уж думала, ты не хочешь смотреть на праздничное шествие.

— Хочу, — смущенно прошептала Юй Шэн.

— Тогда чего жеманничаешь? Иди за мной, будешь наблюдать за церемонией.

— Я просто боюсь доставить тебе неприятности… — сказала Юй Шэн.

— Ха, неприятности! — Жуань Тин презрительно хмыкнула. — Я и есть самая большая неприятность в этом Божественном Дворце! Только я всегда ищу приключений и создаю проблемы, где уж другим искать неприятностей у меня.

Юй Шэн: «…»

Судя по тону, Жуань Тин этим даже гордилась.

Все Осеннее Жертвоприношение состояло из трех основных частей: подношение даров осеннего урожая со всех земель Небесным Богам, шествие по главным улицам с тремя тысячами служителей богов для разделения радости с народом и, наконец, великая церемония у костра в честь богатого урожая.

Когда зажгли костер, Жуань Тин наконец смогла снять церемониальное облачение.

Быстро омывшись, она снова переоделась в свое обычное красное платье, небрежно собрала растрепавшиеся черные волосы, открыв длинную белую шею.

— Пойдем, пойдем! — Чтобы ее не узнали, она надела вуаль и, потянув Юй Шэн за собой, стала проталкиваться в толпу. — Самое веселое на Осеннем Жертвоприношении — это праздник у костра! Многие приходят сюда невест искать!

— А я не ищу, незачем лезть вперед, — не удержалась от бормотания Юй Шэн. Ее толкали со всех сторон, так что ступить было некуда.

Жуань Тин улыбнулась, но ничего не сказала.

Наконец они пробрались вперед. Юй Шэн подняла голову и посмотрела на столб огня, высокий, как девятиэтажная пагода. Жар ударил в лицо, и она ощутила невиданный прежде трепет.

Она с детства жила в столице и не раз бывала на праздновании Осеннего Жертвоприношения, но впервые оказалась так близко.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Жуань Тин, и увидела, что та с улыбкой смотрит на нее. В ее глазах отражался оранжево-красный огонь костра, и они сияли, как утренние звезды.

— Это тебе, — собравшись с духом, Юй Шэн достала заранее приготовленный мешочек и протянула ей.

Жуань Тин взяла его и легонько сжала. На ощупь он казался пустым, словно внутри ничего не было.

— Что это?