Жуань Тин (Часть 2)

— Я нашла твой гунхоу. Ты так любишь на нем играть. Я всегда слушала твою игру, любую мелодию...

Говоря с Цянь Инь, она не использовала отстраненные императорские местоимения «Чжэнь» или «Гу», а говорила много и сбивчиво, как обычная женщина, совершившая ошибку и молящая о прощении.

Юй Шэн молча слушала рядом, чувствуя, как руки, держащие деревянный ящик, вот-вот онемеют от тяжести.

В тот момент она еще не понимала, как можно вкладывать всю свою надежду и свет в другого человека, считая его единственной целью своей жизни.

Прошло много времени. Чэнь Цинь встала и, словно только заметив коленопреклоненную Юй Шэн, равнодушно взглянула на нее.

Императрица вздохнула и глухо спросила:

— На гунхоу... умеешь играть?

За четыре года Юй Шэн, возможно, не сильно продвинулась в чем-то другом, но научилась играть на многих инструментах, и гунхоу был в их числе.

Она опустила голову и ответила:

— Служанка умеет.

Чэнь Цинь, кажется, усмехнулась и равнодушно сказала:

— Сыграй что-нибудь.

Юй Шэн с сомнением подняла голову, взглянув на спокойное, непроницаемое лицо императрицы.

В конце концов, она все же открыла деревянный ящик и достала тот самый гунхоу, который четыре года назад сама заперла.

Позолоченная голова Цюню на стойке все еще сияла, словно новая, пятьдесят струн выглядели нетронутыми. Стоило лишь слегка коснуться их, как раздавался чистый, звонкий звук, подобный журчанию родника.

Юй Шэн вспомнила тот разговор с Цянь Инь четыре года назад. Помолчав мгновение, она села прямо, приняла позу для игры и легко заиграла свежую и изящную мелодию.

За эти годы она специально выучила ту самую мелодию «Снег под луной», о которой говорила Цянь Инь.

Мелодия была довольно плавной и не очень сложной, но нот под рукой не было, и Юй Шэн помнила только первую часть.

Когда прозвучала первая нота, выражение лица Чэнь Цинь резко изменилось, в нем появилось еще больше печали и скорби.

Она уже много лет не слышала звука этого гунхоу.

Юй Шэн не успела доиграть и первую часть, как несколько струн внезапно лопнули с треском.

Она вздрогнула от испуга, поспешно склонила голову к земле и дрожащим голосом произнесла:

— Служанка заслуживает смерти!

Чэнь Цинь ничего не сказала, лишь тяжело смотрела на порванные струны гунхоу.

В этот момент Лун Я, стоявший снаружи, громко объявил:

— Ваше Величество, пришла Жуань Тин.

— Входи, — сказала Чэнь Цинь, снова садясь у кровати.

Дверь приоткрылась и тут же снова закрылась.

Под тихий звон колокольчиков вошла прелестная, миловидная девушка.

Юй Шэн украдкой подняла голову, чтобы взглянуть.

Вошедшая девушка была одета в яркое красное платье, на поясе висел меч. Ее выразительные глаза сияли, черты лица были полны чувственности. Красота ее была вызывающей, и сразу было видно, что она из тех, кого все носят на руках, кто вырос в роскоши и всеобщем обожании.

Она была полной противоположностью Юй Шэн, и, естественно, раньше они никак не пересекались.

Девушка сначала склонила голову перед императрицей, но после поклона, не дожидаясь разрешения подняться, сама выпрямилась. Она смерила Юй Шэн вызывающе-оценивающим взглядом, слегка нахмурилась и недовольно спросила:

— Это кто еще? Что она тут делает?

Задав вопрос, девушка наклонилась, чтобы рассмотреть гунхоу в руках Юй Шэн.

Она смотрела мгновение, заметила порванные струны и внезапно пришла в ярость:

— Это ты его сломала?

Юй Шэн с побледневшим лицом кивнула, пытаясь оправдаться:

— Я... Служанка не нарочно...

Не успела Юй Шэн договорить, как раздался лязг — девушка уже выхватила меч из ножен на поясе.

— Ты знаешь, что он значит? Как ты посмела испортить сокровище Наставницы? Протяни руки! Смотри, как бы я их не отрубила!

Юй Шэн подняла голову и пристально посмотрела на нее, невольно крепче прижимая к себе гунхоу.

Чэнь Цинь равнодушно взглянула на них и сказала:

— Тин-Тин, не срывай злость на других.

Девушка надула губы и обиженно посмотрела на Чэнь Цинь, пробормотав:

— Разве я могу срывать злость на Вашем Величестве?

Императрица усмехнулась:

— Будь сдержаннее. Ей не нравится, когда ты такая. К тому же, эту девчонку она тоже спасла снаружи.

Только тогда Жуань Тин внимательнее посмотрела на Юй Шэн. Краем глаза она заметила ее правую руку и не удержалась от вопроса:

— Твоя рука... была ранена раньше?

Жуань Тин была единственной ученицей жрицы Цянь Инь и должна была быть главной распорядительницей ритуалов в Божественном Дворце. Юй Шэн не знала, как правильно к ней обращаться, но назвать ее «Ритуальный Служитель» было бы верно.

— Да, госпожа Ритуальный Служитель, — ответила Юй Шэн.

— Можешь идти, — сказала Чэнь Цинь, не глядя на нее.

— Слушаюсь, — ответила Юй Шэн.

Она подняла гунхоу, поклонилась Чэнь Цинь и собралась уходить, но Жуань Тин остановила ее:

— Подожди. — Жуань Тин, приподняв юбки, подбежала к ней. — Я выйду с тобой.

Чэнь Цинь махнула рукой:

— Шумно. Уходите скорее.

Жуань Тин снова нахмурилась, явно недовольная этими словами, но перед ней была императрица, и она не смела дерзить. Молча она последовала за Юй Шэн к выходу.

Лун Я стоял на страже у двери. Увидев, что они вышли вместе, он слегка удивился и спросил Жуань Тин:

— Ты разве не собиралась остаться с Цянь Инь? Почему только вошла и уже выходишь?

— Мне нужно ее спросить кое-что, — Жуань Тин указала пальцем на Юй Шэн, затем повернулась к Лун Я. — Посмотри на гунхоу у нее в руках. Это тот самый, который Наставница раньше запирала в шкафу?

Лун Я, услышав это, очень удивился и выхватил гунхоу из рук Юй Шэн.

Он внимательно осмотрел его со всех сторон, проверил детали, а затем с мрачным лицом кивнул:

— Да. Это он. Точно.