Глава 6. Девочка подрастает

Весны сменяли друг друга, цветы распускались и увядали. Пять лет пролетели как один миг.

— Сестра! — звонкий детский голос раздался раньше, чем появилась его обладательница.

Услышав этот нежный голос, Линь Шияо отложила рукоделие и посмотрела на дверь. Вдалеке показалась маленькая фигурка Линь Цяньхуа, которая со всех ног бежала к ее комнате. Служанки и няньки, волнуясь, бежали следом: — Вторая госпожа, осторожнее!

— Цяньхуа, помедленнее! — едва успела сказать Линь Шияо, как Линь Цяньхуа вскочила в комнату.

— Сестра, Цяньхуа пришла к тебе!

— Ты, маленькая проказница, разве в это время ты не должна заниматься каллиграфией с учителем? Почему прибежала ко мне?

— Учитель сегодня закончил урок на полчаса раньше, поэтому я пришла к сестре, — сказала Линь Цяньхуа, взбираясь на стул и хватая с тарелки пирожное с ароматом османтуса.

— Ах ты, маленькая сладкоежка, наверняка пришла ко мне за угощениями! — со смехом сказала Линь Шияо, глядя, как с аппетитом ест сестра. — Что вы сегодня проходили с учителем?

— Сегодня учитель учил нас сяочжуань (древнему виду китайского письма), — проговорила Линь Цяньхуа с набитым ртом.

Линь Шияо хотела что-то сказать, но в комнату вбежала служанка: — Госпожа, вторая госпожа, господин просит вас пройти в главный зал.

Цяньхуа вопросительно посмотрела на сестру. Шияо пожала плечами, показывая, что тоже не знает, в чем дело.

Вскоре Шияо, взяв Цяньхуа за руку, привела ее в главный зал. Там они увидели изящного юношу, который оживленно беседовал с их родителями.

— Брат! — радостно воскликнула Шияо, немного помедлив.

После этого возгласа Линь Цяньхуа поняла, что юноша перед ней — ее брат, которого она не видела много лет. Ему было всего тринадцать, но он уже был настоящим красавцем. Одетый в одежду цвета морской волны, с черными как смоль волосами, собранными дорогой лентой, с четко очерченным лицом, загорелым от постоянных тренировок, с бровями, словно мечи, и глубокими сияющими глазами. Высокий прямой нос и чувственные тонкие губы дополняли образ.

— Яоэр! — Линь Шухао тоже был взволнован встречей с сестрой, которую не видел пять лет. Затем он посмотрел на девочку рядом с ней, словно вылепленную из розового нефрита, и улыбнулся: — Это, наверное, Хуаэр? Ты так выросла, какая же ты милая!

Линь Цяньхуа все еще любовалась красавцем-братом, когда он подошел к ней. Она расплылась в лучезарной улыбке и сладко пропела: — Брат!

Линь Шияо же бросилась в объятия брата, всхлипывая: — Брат, ты наконец вернулся!

Линь Шухао погладил Шияо по спине и нежно произнес: — Глупышка…

Глядя на эту трогательную сцену, Шангуань Жуйэр не смогла сдержать слез. Линь Чэндэ, много лет занимавшийся торговлей, ничего не боялся, кроме слез своей любимой жены. Даже слезы радости причиняли ему боль. — Ну, ну, возвращение Шухао — это радостное событие, чего плакать? Управляющий, пусть повара готовят ужин, будем есть и разговаривать!

За ужином семья весело проводила время.

— Шухао, ты теперь останешься дома? — с надеждой спросила Шангуань Жуйэр.

— Э-э… — Линь Шухао, видя вопрошающий взгляд матери, не знал, что ответить.

Видя замешательство сына, Линь Чэндэ решил вмешаться: — Жуйэр, что ты так торопишься? Разве мы не договаривались, что Шухао пробудет с дядей Усинем десять лет? Осталось еще два года.

Услышав слова мужа, Шангуань Жуйэр возмутилась, отложила палочки и сказала: — Как же мне не торопиться? Шухао уже тринадцать, через два года ему нужно жениться и заводить детей, а он только и делает, что тренируется, ни о чем другом не думает. Что, если он не найдет себе жену?

Все за столом остолбенели от слов Шангуань Жуйэр. Линь Цяньхуа про себя возмутилась: «Какие отсталые взгляды! Сколько судеб они искалечили! В наше время он еще несовершеннолетний, в самом расцвете подростковой любви, которую родители и учителя всеми силами пытаются подавить. А здесь? Мать переживает, что ее сын не найдет жену!»

Наконец, Линь Чэндэ нарушил неловкое молчание: — Жуйэр, Шухао еще молод, об этом можно поговорить и через пару лет.

Линь Шияо решила подшутить: — Мама, брат такой красивый и статный, как же он не найдет жену? Боюсь, свахи нам порог обьют!

Линь Шухао, видя, что сестра тоже над ним подшучивает, притворно рассердился: — Яоэр, если будешь болтать глупости, завтра я не возьму тебя гулять!

Видя, что брат рассердился, Линь Шияо обратилась за помощью к матери: — Мама!

Шангуань Жуйэр, видя, что никто ее не поддерживает, сказала: — Ладно, ладно, я сдаюсь. Делайте, что хотите!

Линь Шияо и Линь Шухао, видя, что мать обиделась, тут же подбежали к ней и стали ее обнимать.

В это время Линь Цяньхуа обдумывала другой план. Глядя, как брат и сестра обступили мать, она подошла к отцу и детским голоском сказала: — Папа, когда брат вернется на гору, я хочу пойти с ним.

Услышав слова дочери, Линь Чэндэ удивленно спросил: — Хуаэр, зачем тебе идти на гору?

Линь Цяньхуа, широко раскрыв глаза, как само собой разумеющееся, ответила: — Конечно, чтобы учиться боевым искусствам!

Услышав, что младшая дочь хочет учиться боевым искусствам, Шангуань Жуйэр тут же забыла про сына и, встав, сказала: — Нет, я не согласна!

Линь Цяньхуа знала, что мать не так легко согласится, но и сама не собиралась сдаваться. Она продолжала смотреть невинными глазами: — Почему ты не согласна, мама? Дедушка говорил, что ты начала учиться боевым искусствам в три года, мне уже пять, почему я не могу?

Шангуань Жуйэр не стала вдаваться в подробности и твердо сказала: — Нет, значит нет! — Затем, видя решительный взгляд дочери, попыталась уговорить ее по-хорошему: — Хуаэр, будь умницей. Ты девочка, зачем тебе махать мечом и копьем? Ты еще маленькая, я не хочу, чтобы ты так утруждалась. Я уже наняла учителя каллиграфии, а чуть позже найму учителей музыки, игры в го и живописи, хорошо? Если тебе этого мало, скажи, чему ты хочешь учиться, я позволю тебе все, кроме боевых искусств!

Линь Цяньхуа понимала, что мать, которую когда-то высмеивали за незнание музыки, го и живописи, не хочет, чтобы ее дочь повторила ее судьбу. Но все же притворно спросила: — Почему девочки не могут учиться боевым искусствам? Ты же тоже училась, мама?

Шангуань Жуйэр чуть не задохнулась от возмущения, но все же продолжила уговаривать: — Хуаэр, у меня не было выбора. У тебя все по-другому. Я не позволю тебе совершить ошибку.

Линь Цяньхуа посмотрела на мать, потом на отца и сказала: — Я знаю, что ты не разрешаешь мне учиться боевым искусствам, потому что заботишься обо мне, не хочешь, чтобы я так утруждалась. Но я не боюсь трудностей. И, мама, не волнуйся, я буду учиться и музыке, и го, и живописи, и каллиграфии. Я хочу учиться боевым искусствам, чтобы уметь защитить себя. Ты же не хочешь, чтобы меня обижали?

Шангуань Жуйэр открыла рот, но не знала, что возразить. Дочь говорила разумно и обещала учиться всем остальным искусствам. Какие еще могли быть возражения?

Линь Чэндэ, глядя на решительный вид дочери, немного подумал и сказал: — Жуйэр, раз Хуаэр сама так решила, пусть попробует. Ей все равно придется самой идти по жизни, мы не сможем быть с ней вечно.

Шангуань Жуйэр посмотрела на своего всепрощающего мужа, потом на свою решительную дочь и, тяжело вздохнув, сказала: — Идите, идите, все идите! Никто мне покоя не дает! — Затем, повернувшись к мужу, добавила: — Ты ее балуешь! А потом дочь замуж не выйдет, сын жену не найдет, и кому ты будешь жаловаться?

Линь Цяньхуа, услышав тон матери, поняла, что дело, скорее всего, решено, хотя в душе и не очень одобряла ее слова. Она мысленно сделала жест победы.

Пока Линь Цяньхуа тайно радовалась, Линь Чэндэ продолжил: — Хуаэр, раз ты сама решила учиться боевым искусствам, то, какой бы трудной ни была дорога, ты не должна бросать начатое на полпути. Ты должна добиться успеха, прежде чем вернуться.

Линь Цяньхуа, слушая наставления отца, энергично кивнула.