Глава 3. Бесполезнее бесполезного (Часть 1)

Чжан Чао шёл обратно в деревню. Его кеды поскрипывали на ещё не растаявшем снегу, оставляя за собой цепочку следов.

На нём не было ни пуховика, ни термобелья. Потрёпанная куртка из грубой ткани с многочисленными заплатками плохо защищала от пронизывающего зимнего ветра. Чжан Чао поёжился и плотнее запахнул воротник.

Погода стояла холодная, но воздух был чистым.

Деревня Чжанцзягоу была укрыта белым покрывалом. На голых ветвях деревьев поблёскивали сосульки.

Вернувшись домой, Чжан Чао осознал, насколько беден его приёмный отец.

У них был только один обветшалый яодун, да и тот состоял из единственной тёмной комнаты. Внутри стояли кровать, покрытая тёмным одеялом, и старый низкий стол. В этом помещении площадью меньше тридцати квадратных метров располагались и спальня, и кухня, и гостиная.

Сразу у входа находилась глиняная печь, тоже чёрная от копоти, с железным котлом наверху. Рядом стоял такой же закопчённый деревянный шкафчик с отломанной ножкой, видимо, служивший посудным.

Перед печью были сложены нарубленные дрова и вязанка соломы.

В глубине яодуна стояла простая деревянная кровать, застеленная тонким одеялом. Вместо матраса было набито сено, а подушкой служил обрубок дерева.

Честно говоря, Чжан Чао не представлял, что старик Чжан настолько беден. Всё-таки он был офицером, а жил как последний бедняк.

Единственной ценной вещью в доме было снаряжение старика Чжана.

У кровати стояла деревянная подставка, на которой висели доспехи мингуан, начищенные до блеска. Два медных диска на груди сияли так ярко, что могли служить зеркалами. Рядом лежали железное копьё, палаш, лук и стрелы.

У старого солдата, провоевавшего десятки лет, к старости, помимо шрамов на теле, остались лишь эти доспехи и оружие, молчаливые свидетели его жизни.

Чжан Чао был благодарен старику. Тот и сам жил бедно, но всё же приютил его и даже решил усыновить. Другой бы на его месте вряд ли проявил такую доброту. Возможно, ему пришлось бы долго объяснять, откуда он взялся.

Размышляя об этом, Чжан Чао проникся ещё большей благодарностью к старику и твёрдо решил остаться здесь.

Старик Чжан всё ещё рубил дрова у входа. Зимой нужно было запасти побольше сухих дров.

Чжан Чао решил помочь с приготовлением завтрака, но, осмотревшись, не смог найти, где хранятся продукты.

— Отец, где у нас еда? Я приготовлю завтрак.

Старик остановился и отложил топор. — Проголодался? Тогда готовь. Зерно в горшке рядом с посудным шкафчиком.

Только тогда Чжан Чао заметил рядом с тёмным шкафчиком глиняный горшок, который он сначала принял за ёмкость для засолки.

Он открыл горшок и увидел внутри мешок, но, подняв его, обнаружил, что тот пуст.

В первый год Удэ старик Чжан оставил Ван Шичуна и перешёл на сторону Тан. Во второй год Удэ он участвовал в походе Ли Шиминя против Лю Учжоу в Хэдуне. С третьего по четвёртый год Удэ он воевал в Хэнани против Ван Шичуна и Доу Цзяньдэ. Каждый год у него было очень мало времени, чтобы побыть дома. Особенно в этом году: он воевал с февраля по октябрь.

Хотя Ван Шичун и Доу Цзяньдэ были побеждены, а их армии разгромлены, бывший соратник Доу Цзяньдэ, Лю Хэйта, поднял восстание в Хэбэе и к настоящему времени вернул себе большую часть бывших владений Доу Цзяньдэ.

Хотя старику Чжану выделили тридцать му земли, он постоянно воевал и не мог заниматься сельским хозяйством. Он сдавал свою землю в аренду, но сейчас, в первые годы новой династии, у каждого жителя деревни Чжанцзягоу было по двадцать-тридцать му земли. При нехватке волов и лошадей люди едва справлялись со своей землёй. К тому же, в этом году была засуха, поэтому даже в деревне Чжанцзягоу, расположенной на равнине Гуаньчжун, урожай был невелик.

— Отец, зерна нет! — крикнул Чжан Чао старику, стоя у входа с пустым мешком в руках. Он и представить себе не мог, что, попав в это время, ему придётся не только мёрзнуть, но и голодать.

— В горшке совсем ничего не осталось?

— Ничего.

— Не беда, я схожу к Кэ У, возьму немного. А днём съезжу в военную управу, получу паёк, — спокойно ответил старик. Он опустил топор, отряхнул руки и вошёл в дом.

— Подожди меня, я быстро вернусь, — сказал старик и вышел с мешком.

Чжан Чао остался стоять в яодуне, растерянно оглядываясь.

Прибыв из будущего, он никогда не думал, что будет беспокоиться о еде, и уж тем более не предполагал, что ему придётся занимать зерно.

Постояв немного, он подошёл к кровати, где лежал его рюкзак.

Старик Чжан его не трогал.

Чжан Чао открыл рюкзак. Внутри лежали ноутбук, планшет, фотоаппарат, зарядные устройства, пауэрбанк, телефон, ключи, кошелёк, наушники, сигареты, зажигалка, флакон духов, пачка салфеток, жвачка, очки, несколько кабелей, флешка, блокнот, ручки и пара журналов.

На самом дне он нашёл коробку презервативов.

Чем больше Чжан Чао рылся в рюкзаке, тем больше удивлялся, сколько же всего он туда наложил.

Бритва, швейцарский нож, зонт, зеркальце, леденцы от кашля, компас и бинокль…

Термос…

Плитка шоколада.

Сменная обувь и одежда.

Плюс та одежда и обувь, что были на нём, и часы на руке, телефон в кармане.

Чжан Чао понял, что прихватил с собой немало вещей.

Если бы продать пару вещей в Чанъани, можно было бы выручить немного денег. Чжан Чао подумал, что хотя бы простое зеркальце — вряд ли жители Тан видели что-то столь изысканное.

Купленное за копейки зеркальце в Чанъани могло сойти за редчайшее стеклянное сокровище.

«Может, не целое состояние, но на несколько тысяч цзиней зерна точно хватит», — размечтался Чжан Чао. Однако он тут же остудил свой пыл. В его нынешнем виде, появись он в Чанъани с такой диковинкой, он был бы как ребёнок, размахивающий золотом на рынке.

Бедняку не простят богатства.