Глава 3. Мяо Шифань (Часть 2)

Мяо Шифань был крайне необычным человеком. Он напоминал точные швейцарские часы: каждое его действие казалось подчиненным строгому распорядку. Он ложился спать в восемь вечера, вставал в пять утра, в определенное время читал, тренировался и ел строго отмеренное количество пищи. Даже во сне он сохранял одну и ту же позу — лежал на спине, не шевелясь. В тюрьме не разрешалось носить длинные волосы, но для него сделали исключение. На его голове красовались короткие, аккуратно подстриженные волосы, всегда уложенные так же безупречно, как и весь его облик.

Как и Лун Е, он не любил пустых разговоров и был крайне самоуверенным человеком, не терпящим возражений. Он никогда не повторял свои уроки дважды, но требовал от Тянью полного усвоения материала. В отличие от Лун Е, который предпочитал простые и грубые методы наказания, Мяо Шифань заставлял Тянью зубрить.

Мало кто из детей любит учиться, и Гу Тянью не был исключением. После первоначального любопытства интерес Тянью к учебе быстро угас. Он хотел все бросить, но слова Лун Е заставили его продолжить. Старик сказал, что если Тянью посмеет отказаться от занятий, он сломает ему обе руки. Гу Тянью не осмелился ослушаться, хорошо зная характер Лун Е. Этот старик всегда держал свое слово, и если он сказал, что сломает обе руки, то уж точно не ограничился бы одной. Поэтому Тянью приходилось стиснув зубы каждый день ходить к Мяо Шифаню на уроки.

У Мяо Шифаня было много книг: одни рассказывали истории, другие были чисто профессиональной литературой. Когда он заставлял Тянью учить тексты наизусть, ему было все равно, какую книгу выбрать. Он просто брал первую попавшуюся, бросал ее Тянью и заставлял читать, а незнакомые слова искать в словаре. Сам он лишь регулярно проверял Тянью, и если тот не мог ответить, следовало наказание — вызов опекуна.

По сравнению с гневом Лун Е, Тянью предпочитал приложить усилия и выполнить задания Мяо Шифаня.

Мяо Шифань был далеко не идеальным учителем. Этот мужчина средних лет был циничен и высокомерен. Его проницательный взгляд всегда был холоден, казалось, он не терпит ни малейшей фальши или трусости, и смотреть ему в глаза было страшно. Все хитрости и уловки, которым Тянью научился у других заключенных, перед ним были бесполезны. Каждая попытка схалтурить приводила к серьезным последствиям. Под его давлением Гу Тянью приходилось впитывать знания, которые тот хотел дать, а Тянью не хотел получать.

Помимо медицины, Мяо Шифань увлекался цифрами. Он помнил наизусть более тысячи восьмисот биржевых кодов и тысячи телефонных номеров и никогда их не путал. Он был невероятно умен, но при этом очень нервный. Он особенно не любил, когда ему отказывали, и часто выходил из себя по пустякам. Поэтому Тянью должен был выучить все, что тот хотел ему преподать.

Пока его сверстники в школе считали на пальцах и изучали алфавит, Гу Тянью в седьмой камере первого блока под руководством Мяо Шифаня искал вены на теле насильника, используя в качестве указки зубную щетку. Его голову уже набили знаниями по медицине и финансам.

Мяо Шифань не пил и не курил. Помимо чтения, он любил слушать музыку. Тянью не знал, к какому жанру относятся эти мелодии, но он знал, что когда Мяо Шифань погружался в мир музыки и начинал танцевать, это означало, что он в хорошем настроении. Только в такие моменты с ним можно было поговорить.

Однажды Тянью спросил его, зачем он учит его всему этому. Мяо Шифань, погладив Тянью по голове, ответил: — Старик попросил меня помочь тебе с учебой. Я не учитель, поэтому учу тебя тому, что знаю сам.

Гу Тянью, держа в руке зубную щетку, спросил: — А зачем ты учишь меня находить вены на теле?

Мяо Шифань взял зубную щетку, поднял руку Тянью и провел щеткой по тонкой вене. — Знание анатомии — это важный навык. Его можно использовать, чтобы спасать людей, а можно — чтобы убивать. — Он приблизил свое лицо к Тянью и посмотрел ему в глаза. — Например, если тебе будет угрожать опасность, ты можешь взять любой острый предмет и точно перерезать сонную артерию противника. В такой ситуации даже ребенок может легко справиться со взрослым.

Маленький Тянью съежился под его мрачным взглядом и дрожащим голосом спросил: — А ты говорил, что это можно использовать, чтобы спасать людей…

Мяо Шифань выпрямился, отвел взгляд и сказал: — Это долгая история. Простой пример: ты врач и делаешь операцию, чтобы удалить поврежденную ткань. Если ты не знаешь анатомию, не знаешь, какие сосуды можно трогать, а какие нельзя, что произойдет, если ты сделаешь неверный надрез?

Мяо Шифань вернул зубную щетку Тянью, закрыл глаза и начал водить рукой в воздухе в такт музыке, продолжая говорить: — Ты не будешь жить здесь вечно. Знай, что внешний мир полон безумцев. Обычно они притворяются нормальными людьми, но когда дело касается их интересов, они забывают обо всем. Когда ты выйдешь отсюда, если у тебя не будет навыков, чтобы выжить, ты либо умрешь от голода, либо тебя убьют.

Гу Тянью не до конца понимал его слова. Для восьмилетнего ребенка заботы о будущем были куда менее важны, чем жизнь в настоящем. Он неуверенно кивнул и взял у Мяо Шифаня зубную щетку.

Мяо Шифань отдернул руку и нетерпеливо махнул Тянью, показывая, что тому пора уходить.

Выйдя от Мяо Шифаня и направляясь обратно, проходя мимо тюремной кухни, Тянью услышал, как кто-то зовет его по имени. Обернувшись, он увидел незнакомого заключенного, который, судя по всему, помогал на кухне.

Во всей мужской тюрьме была только одна кухня, которая обслуживала несколько тысяч человек. Чтобы справиться с такой работой, требовалось много рук. Готовили пищу солдаты из подразделения материально-технического обеспечения, но их было мало, поэтому они часто привлекали заключенных для помощи на кухне. Для заключенных это было хорошее место. Гу Тянью знал, что те, кто работал на кухне, скорее всего, подкупили кого-то.

Этот человек выглядел старше Мяо Шифаня, но Тянью подумал, что на самом деле он может быть и младше господина Мяо. Он был худым и высоким, с обычным лицом, испещренным морщинами, и смотрел на Тянью, улыбаясь.

— Малыш, ты Гу Тянью?

— Да, — кивнул Гу Тянью. — А что вам нужно?

— Иди сюда, иди, иди к дяде. У дяди есть для тебя конфеты. — С этими словами мужчина достал из кармана две конфеты и помахал ими перед Тянью.