Глава 4. Первый удар по наивности (Часть 2)

В 1938 году, в возрасте 21 года, Лун Е уже был известным командиром кавалерийского полка на северо-западе Китая. Во время одной из операций по сдерживанию подкрепления противника его отряд несколько дней сражался с японским кавалерийским отрядом, превосходящим их по численности в несколько раз, пока не закончились боеприпасы и продовольствие. В конце концов, японцы загнали их к реке Хуанхэ. Японцы хотели взять их живыми, но Лун Е, не желая сдаваться в плен, вместе с несколькими десятками бойцов своего полка бросился на лошадях в реку.

Стояла глубокая осень, вода в Хуанхэ была ледяной. Чудом оставшись в живых, Лун Е дрейфовал по реке. Японские поисковые отряды с собаками прочесывали берега в поисках выживших. Вскоре после того, как Лун Е выбрался на берег, его заметили. К тому времени поисковики уже захватили десяток солдат, среди которых был и лучший друг Лун Е — Сюй Цзиньбо. С обломком сабли в руке Лун Е скрылся в глухих горах.

Лун Е вырос в горах. В двенадцать лет он вместе с родителями отправился торговать мехами за пределы Великой Китайской стены. По дороге на них напали бандиты из Лунтоугоу. Родители погибли, а Лун Е, чудом выжив, чтобы отомстить, примкнул к другой банде. Он обладал невероятной силой и природным талантом. Главарь банды, оценив его способности, обучил его всему, что знал сам. В восемнадцать лет Лун Е с двенадцатью лучшими бойцами своей банды совершил ночной налет на Лунтоугоу и убил главаря бандитов Ма Бинкуя. Прославившись на весь северо-запад, он стал объектом преследования кавалерийской дивизии Ма Чжаньшаня.

В красноармейцы Лун Е вступил вынужденно. Но, будучи человеком чести, он служил им верой и правдой. Благодаря этому он заслужил признание заместителя командующего Северо-Западным фронтом и в двадцать лет стал командиром кавалерийского полка, женившись на дочери заместителя командующего.

Об этом прошлом Лун Е рассказывал несколько раз, когда был пьян, но каждый раз, дойдя до момента, когда он скрылся в горах, замолкал. Сегодня все было иначе — Лун Е продолжил свой рассказ.

Горы были для него родным домом, а охота — обычным делом. Несколько десятков японских солдат с четырьмя овчарками и пленными преследовали Лун Е в горах. В итоге ни один японец не вернулся, а четыре собаки стали ужином для Лун Е и его товарищей.

С поздней осени до самой зимы Лун Е с горсткой бойцов скитался по горам. Он уничтожил всех японцев, но из его отряда выжили только двое. У троих не осталось ни еды, ни патронов. Зимой в горах было практически невозможно найти пропитание. Собаки быстро закончились, а надежды выбраться из гор не было.

В этот момент Лун Е замолчал и жадно вдохнул аромат мясного бульона. Внезапно он сел и воскликнул: — Сюй-толстяк, Цао Сяобао, вы, паршивцы, нечего мне тут рассиживаться! Открывайте рты пошире и ешьте! После этой трапезы следующей может и не быть. А если захотим еще поесть, придется есть этих чертовых япошек, которые жрут человеческую еду, а человеческое дерьмо не испражняют.

Сюй-толстяк — это генерал Сюй Цзиньбо, тот самый генерал армии, который каждый год навещал Лун Е. Тогда он был тяжело ранен, и Лун Е вынес его из гор и спас ему жизнь. У этого старика была головокружительная карьера. Во время войны за освобождение его перевели на Центральную равнину, и после этого он всегда делал правильный выбор, быстро поднимаясь по служебной лестнице до своего нынешнего высокого положения в трех главных управлениях. Что касается Цао Сяобао, то Тянью раньше о нем не слышал.

Лун Е явно бредил, путая настоящее с прошлым, и продолжал бормотать.

Тянью с самого детства жил рядом с Лун Е. Старик был немногословен и прямолинеен. В глазах окружающих он всегда был бесстрашным, и Тянью никогда не видел его таким потерянным и слабым. Гу Тянью молча слушал, и сердце его сжималось от боли. Каким же героем был когда-то Лун Е! Ни стихийные бедствия, ни человеческая злоба, ни дождь из пуль не сломили его, но время, в конце концов, взяло свое.

В течение последних шести месяцев домашнего ареста гнев в сердце Гу Тянью не утихал ни на минуту. Он ненавидел того, кто умер, ненавидел себя за то, что родился в таком месте, ненавидел несправедливость судьбы и даже весь мир, но никогда не ненавидел Лун Е, который запер его.

Гу Тянью знал, что без Лун Е он бы не дожил до сегодняшнего дня. Старик вырастил его, заботился о нем, когда он больше всего нуждался в защите.

Как можно ненавидеть того, кому ты еще не отплатил за добро?

Мяо Шифань, несмотря на свою ненормальность, был человеком чести. Неблагодарность и предательство — такие вещи презирали даже в тюрьме.

Гу Тянью вздохнул, зачерпнул ложку бульона и поднес ко рту Лун Е, заставив его проглотить. Через три секунды Лун Е открыл рот и выплюнул бульон обратно. Старик задыхался и хрипел: — Я не буду есть! Пусть я умру с голоду! Цао Сяобао, ты, проклятый ублюдок! Мало тебе было жрать япошек, так ты еще и своего брата ешь! Я лучше умру с голоду, чем съем это! Уберите это от меня! Убирайтесь все отсюда! Я не хочу вас видеть!

Последние слова он выкрикнул, задыхаясь от волнения.

Есть людей?

Рука Гу Тянью, державшая ложку, задрожала. Глядя на Лун Е, он вдруг подумал, что то, что он сам сделал, не так уж и страшно. Тянью вдруг осознал, что Лун Е за свою жизнь убил, вероятно, во много раз больше людей, чем Мяо Шифань. И пережил гораздо более ужасные вещи. Однако Лун Е не стал безжалостным убийцей. Не слишком ли сентиментален Мяо Шифань?

Лун Е, казалось, все еще бредил. Он оттолкнул миску с бульоном и, задыхаясь, продолжал ругаться: — Проклятые ублюдки! Не можем выбраться — значит, вместе сдохнем! Мясо япошек протухло — стали жрать своих братьев! Что это за дела такие?! Один кусок проглотили — и стали хуже япошек! Жрать этих ублюдков — это им по заслугам! Никто их не звал к нам воевать! Но жрать своих братьев… Я вам этого никогда не прощу!

Они действительно ели людей!

Тянью был потрясен. Он застыл, слушая старика. Вспомнились строки из стихотворения Юэ Фэя «Маньцзянхун», которое он читал у Мяо Шифаня: «Смеясь, пили кровь хунну, с жадностью ели мясо варваров». Юэ Фэй, вероятно, просто использовал метафору, а вот Лун Е сделал это на самом деле.

Гу Тянью смотрел на Лун Е, в котором даже в бреду чувствовалась сила, и почувствовал, как по жилам разливается горячая кровь. Мрак, скопившийся в его груди за последние полгода, рассеялся, и на ум пришла фраза, которую он не мог не произнести: — Вот каким должен быть настоящий мужчина!

После полугодового молчания Гу Тянью наконец-то заговорил.