Глава 10

В воздухе витал аромат персика, исходивший от той банки с напитком.

Единственный источник света в комнате погас вместе с последним кадром фильма. Чжоу Юй откинулась на спинку мягкого дивана. Когда она закрыла глаза, остальные чувства обострились.

Она слышала тихий шорох ткани его одежды при приближении, звук упавшего на подушку полотенца с его шеи, чувствовала, как прогнулся диван. Дофамин, фенилэтиламин и норадреналин — эти нейромедиаторы бушевали в темноте, заставляя ее сердце биться чаще. Наверное, он услышал ее учащенное сердцебиение, потому что, не спрашивая разрешения, взял ее пылающее лицо в ладони. Она ощутила тепло его рук, контрастирующее с ее кожей, охлажденной кондиционером. А потом — поцелуй.

Ей вдруг стало интересно, какой у него вкус на губах.

Кажется, он подумал о том же.

Только он оказался проницательнее и первым нашел способ это выяснить.

Его руки переместились с ее лица на затылок, и это простое движение придало ему уверенности. Она была вынуждена запрокинуть голову, приоткрыв губы, и он углубил поцелуй.

Вкус личи.

Свежая, нежная мякоть, слишком сочная, приторно-сладкая.

Она не знала, было ли это из-за избытка нейромедиаторов, увеличивших потребность мозга в кислороде, или весь воздух забрал его поцелуй, но чувство легкого удушья уже не могло унять мучительный зуд нетерпения.

Она даже не могла больше сидеть ровно.

Его рука заботливо легла ей на спину, смягчая падение, и она словно рухнула в мягкое облако.

Как же громко стрекочут цикады.

Он заметил, что она отвлеклась на какой-то неважный внешний шум, и это ему не понравилось. Он ничего не сказал, но его нежный и сдержанный поцелуй вдруг стал настойчивее.

Цикады застрекотали еще громче, заглушая ее тихие вздохи.

Ее лицо, должно быть, сильно покраснело. Ей захотелось открыть глаза и посмотреть, покраснел ли он тоже. Хотя после окончания фильма в комнате не было ни лучика света и вряд ли что-то можно было разглядеть, ей все равно очень хотелось посмотреть.

Потолок был немного желтоватым, за окном ярко светило солнце.

Бабушка ходила туда-сюда под абрикосовым деревом, снова и снова бормоча: «Куда делись абрикосы с дерева?»

Значит, это был сон.

Если бы он знал, что у девушки, которая сидела рядом с ним и смотрела кино и которую он не очень хорошо знал, есть такая… чувственная сторона, ему бы наверняка стало не по себе.

Чжоу Юй закрыла глаза и глубоко вздохнула.

К счастью, это был всего лишь сон.

Сегодня было пасмурно. Чжоу Юй встала, умылась и вынесла таз с водой полить цветы.

Подошла старушка и долго смотрела на нее.

— Ты кто?

Чжоу Юй сорвала с клумбы красный цветок портулака и заправила его старушке за ухо.

— Я твоя внучка.

Старушка снова внимательно посмотрела на нее и покачала головой:

— Не узнаю.

— Ну и ладно, — вздохнула Чжоу Юй. — Сегодня провожающие поедут на вокзал, там будет много людей. Ты за ними не ходи, а то потеряешься, и мы тебя не найдем.

— Знаю, не пойду, я никуда не пойду.

На улице было не очень жарко, и Чжоу Юй вынесла домашнее задание во двор. Соседка пришла одолжить уксус и, увидев ее, засмеялась.

Чжоу Юй подумала, что испачкала лицо чернилами, но нет.

— Тётя, почему вы смеетесь?

Соседка была на шестом месяце беременности и раньше часто ела зеленые абрикосы с этого дерева. Хотя Лю Фэнь была одинаково резка со всеми, и семьи часто ссорились по пустякам, к Чжоу Юй соседка относилась без предубеждения и даже просила ее помогать старшей дочери с уроками.

— А-Юй, парень, который вчера вечером тебя провожал, твой одноклассник?

Чжоу Юй удивилась:

— Парень, который меня провожал? Я сама вернулась.

Прошлой ночью было душно, соседка сидела во дворе, чтобы охладиться, и легла спать поздно.

— Ой, А-Юй еще и стесняется! Тебя же вчера провожал симпатичный парень.

Она вместе со свекровью видела, как возвращалась Чжоу Юй. На повороте часто случались аварии, поэтому там установили дополнительный фонарь. Чжоу Юй вела себя не как обычно: онаприпрыгивала с рюкзаком за спиной, а потом закружилась под фонарем. Соседка даже испугалась, что Чжоу Юй вдруг отпустит рюкзак, и он улетит на дорогу.

— Ты вчера так радовалась, будто в детстве получила грамоту и бежала домой к маме за наградой. И пела, и танцевала, еще и кричала фонарному столбу: «Не грусти!». А тот симпатичный парень шел за тобой в нескольких метрах и ушел, только когда ты зашла в дом.

В воспоминаниях Чжоу Юй до утреннего пробуждения она просто досмотрела фильм и пошла домой спать. На дороге не произошло ничего необычного. Но после напоминания соседки она, кажется, кое-что вспомнила.

Ее провожал Чэн Юйчжоу.

А она вела себя перед ним как гиперактивный ребенок на пике возбуждения, прыгала и скакала, шумела всю дорогу.

И еще сказала ему: «Расставание — это не страшно, не грусти».

Когда соседка ушла, Чжоу Юй рухнула на кровать, закрыв лицо руками. Кажется, вчера она съела что-то не то.

Сегодня в супермаркете было много покупателей. У нее была дневная смена. При передаче смены и проверке кассы обнаружилась ошибка: недосчитались больше десяти юаней.

Она ошиблась впервые.

Она и сама понимала, что сегодня была не так сосредоточена и внимательна, как обычно, так что возместить недостачу было справедливо.

Собираясь уходить с работы, она боковым зрением заметила худощавого высокого парня, вошедшего в супермаркет. Увидев, что это не он, она незаметно выдохнула с облегчением.

— Чэн Яньцин, что-то случилось?

— Конечно, случилось, иначе бы я сюда не пришел, — Чэн Яньцин вывел Чжоу Юй из супермаркета поговорить. — Один одноклассник из третьего класса сказал, что Янь Цы уже сутки спит в бильярдной и до сих пор там. Моя бабушка ходила к нему домой, стучала в дверь, дома действительно никого нет.

Чжоу Юй знала, почему Янь Цы часто спал в бильярдной.

Дома было слишком тихо, ни звука, он не мог уснуть.

— Я один его не подниму, пойдем со мной.

— Иди сам, мне нужно домой.

— Чжоу Юй, ты не можешь быть такой жестокой к Янь Цы, — серьезно сказал Чэн Яньцин, загораживая ей дорогу. — Ты же знаешь, что за люди ошиваются в бильярдной. Если с ним что-то случится, потом жалеть будет поздно.

Чжоу Юй никак не отреагировала на слова Чэн Яньцина и обошла его.

На этот раз Чэн Яньцин не стал ее останавливать, просто остался ждать на месте. Через пять минут она вернулась и пошла в сторону бильярдной.

Эти пять минут она пыталась убедить себя, но потерпела неудачу.

Чэн Яньцин зашагал широкими шагами. Высокий и длинноногий, он шел быстро, и вскоре Чжоу Юй отстала.

В шашлычной уже сидели посетители. Чэн Яньцин подождал Чжоу Юй снаружи, и они вместе поднялись наверх.

На третьем этаже сильно пахло дымом, очень неприятно.

Чэн Яньцин толкнул дверь и вошел первым. Обойдя нескольких парней с сигаретами в зубах, он нашел Янь Цы на диване.

Янь Цы спал лицом вниз, лица не было видно. Черная футболка помялась, обнажив татуировку на пояснице — букву Y.

Чэн Яньцин позвал его пару раз, но тот не реагировал.

Чжоу Юй достала из сумки бутылку с водой, открутила крышку и вылила почти всю воду на голову Янь Цы.

Даже Чэн Яньцин опешил. Парни, наблюдавшие за ними, начали свистеть и улюлюкать Чжоу Юй.

Через полминуты Янь Цы, лежавший на диване как мертвый, медленно сел. Вода стекала с его волос, капала с подбородка. Он молча уставился на Чжоу Юй холодным взглядом.

— Разбудила, — сказала Чжоу Юй Чэн Яньцину. — Дальше сам разбирайся, я домой.

Чэн Яньцин кивнул:

— Хорошо…

Не успел он договорить, как Янь Цы внезапно схватил собиравшуюся уходить Чжоу Юй. Не ожидавшая этого, она тяжело упала на диван.

— Янь Цы, что ты делаешь?! — воскликнул Чэн Яньцин. — Это я позвал Чжоу Юй, она хотела как лучше, не причини ей вреда!