Глава 4 (Часть 1)

Приближалась первая месячная контрольная после зимних каникул.

Последние два дня Ван Сыжо, как и перед каждым экзаменом, наверстывала упущенное, занимаясь до полуночи. В основном она зубрила историю и обществознание.

Она знала, что для гуманитарных предметов такой метод подготовки хоть как-то работает, но с точными науками все было иначе.

Ван Сыжу, видя, как учится сестра, недоумевала. «Ей ведь тоже важны оценки, раз она зубрит перед экзаменом, — думала она. — Но почему же тогда она все время бездельничает и не хочет учиться как следует?»

— Если ты не учишься нормально, то такая подготовка в последний момент бесполезна, — сказала Ван Сыжу.

— Кто сказал, что бесполезна? Каждый раз, когда я учу перед экзаменом, мои оценки становятся намного лучше. Это мой личный опыт, — уверенно улыбнулась Ван Сыжо.

— Нечем тут гордиться, — покачала головой Ван Сыжу. Она ничего не могла поделать со своей сестрой, которая была ее полной противоположностью. Ван Сыжу всегда стремилась к лучшему, а Сыжо просто хотела, чтобы все было не слишком плохо.

У Ван Сыжо была еще одна, тайная причина для такой подготовки. Она чувствовала себя виноватой перед родителями, которые потратили много денег, чтобы отправить ее в престижную школу.

Она делала вид, что ей нравится бездельничать, но в глубине души чувствовала себя неловко перед родителями. Два дня интенсивной подготовки перед экзаменом успокаивали ее совесть. Почему бы и нет?

После каждого экзамена, какими бы ни были результаты, она не слишком расстраивалась. «Я ведь старалась, моя совесть чиста», — думала она.

Так было и на этот раз.

— Результаты уже известны? Как ты написала физику? — спросил отец за ужином в день объявления оценок.

— Нормально.

— Что значит «нормально»? Сколько баллов? — нетерпеливо спросил отец.

— Шестьдесят.

— Сдала, — сказала мать.

— Из ста двадцати, — смущенно пояснила Ван Сыжо.

После недолгого молчания она добавила с натянутой улыбкой: — Остальные предметы сдала.

— Похоже, ты довольна? — с иронией спросил отец.

— Она исправилась и теперь старается учиться физике. Последние две недели она хорошо себя ведет. Если так пойдет и дальше, она обязательно добьется прогресса, — сказала Ван Сыжу.

Отец промолчал. «Почему Сыжо не чувствует никакого давления, хотя разница между сестрами такая большая? — думал он. — Она такая беспечная. Любая другая девушка на ее месте брала бы пример со старшей сестры». Он боялся задеть ее самолюбие и никогда не говорил ей, что она хуже сестры.

Ван Сыжо с детства спокойно воспринимала тот факт, что сестра лучше нее, и совсем не завидовала. Она считала это само собой разумеющимся и гордилась своей талантливой сестрой, часто хвастаясь ею перед друзьями и одноклассниками.

Когда она только поступила в старшую школу, то всем рассказывала: «Председатель студенческого совета — моя сестра!» Тогда Чэнь Цзысюань подумал, что она еще большая простушка, чем Чу Сюнь.

Однажды мать не выдержала и сказала: «Почему ты не берешь пример со своей сестры? Между вами такая разница, вы совсем не похожи на родных сестер!»

Ван Сыжо спокойно улыбнулась и ответила: «Достаточно того, что сестра такая умница. Нельзя быть слишком жадной. Лучше один талантливый ребенок, чем два посредственных. Ты должна быть довольна!»

Мать потеряла дар речи, не зная, как вразумить дочь. «Человек, лишенный зависти, амбиций и стремления к лучшему, никогда ничего не добьется, — подумала она. — Моя дочь обречена на неудачу. Это судьба».

С тех пор она перестала сердиться на дочь за ее безразличие к учебе, но все равно переживала за ее будущее.

Сама же Ван Сыжо всегда была оптимисткой и утешала себя: «Все само собой образуется. В этом мире нет ничего, о чем стоило бы переживать! Хорошие или плохие оценки, успешная карьера или нет, деньги — все это ерунда».

Она редко сердилась, разве что когда кто-то говорил, что она некрасивая. Ван Сыжо считала красоту своим единственным достоинством и не выносила критики в свой адрес.

Зная это, друзья часто подшучивали над ней. В прошлый раз Чжан Сяо пошутил, что она недостаточно красива, и Ван Сыжо полдня дулась на него.

Недавно у нее появились прыщи, и она решила, что стала некрасивой. Она отчаянно пыталась их выдавить, а потом боялась, что останутся шрамы, и горько плакала. Сестре пришлось ее успокаивать: «Не бойся, у красавиц не остается шрамов. Ты когда-нибудь видела красавицу со шрамами?» Она долго уговаривала сестру, пока та не успокоилась.

К счастью, шрамов не осталось, иначе Ван Сыжо, возможно, покончила бы с собой.

Эта помешанная на красоте девушка и так цвела от осознания своей привлекательности, а теперь, политая дождем первой любви, расцвела еще ярче.

Узнав о взаимной симпатии Ван Сыжо и Чэнь Цзысюаня, Шэнь Лулу успокоилась. Раньше она постоянно думала: «Если мы с Ван Сыжо влюбимся в одного парня, кого он выберет? Конечно, ее! Она и красивее меня, и фигура у нее лучше, и ростом выше». От этих мыслей ей становилось не по себе.

Теперь все было иначе. Между ними не было никакого соперничества, и они могли стать лучшими подругами.

Ван Сыжо всегда думала, что Шэнь Лулу нравится Чэнь Цзысюань, и чувствовала себя немного виноватой перед ней. Видя ее великодушие, она была тронута: «Она настоящая подруга! Знает, что Чэнь Цзысюань любит меня, и не ревнует. Это так благородно! Я бы так не смогла».

Узнав, что Шэнь Лулу влюблена в Линь Фэна, она вздохнула с облегчением, но тут же задумалась: «Линь Фэн — мой воображаемый зять. Кого мне поддерживать: сестру или подругу?»

Последние несколько дней она была занята подготовкой к контрольной и забыла об этом. Но как только результаты стали известны, ее мысли снова вернулись к этой дилемме.

Она так увлеклась этой проблемой, что забыла о дне рождения Шэнь Лулу.

Только утром, увидев, как Чжан Сяо дарит ей подарок, Ван Сыжо вспомнила об этом. По дороге в школу она забежала в магазин и купила музыкальную шкатулку для подруги.