Глава 1. Перемена в сердце (Часть 5)

— И с сестрой больше не соперничаешь? — Как ее лучшая подруга, Вэй Синьэр прекрасно знала о ее обидах.

Их матери были подругами, а поместья разделяла всего одна стена. Вэй Синьэр с детства считала поместье Шангуань своим вторым домом и то и дело забегала в гости. Однако играла она не со всеми восхваляемой Шангуань Цинся, а с Шангуань Люянь, которую все считали невидимкой.

Они были знакомы с малых лет, и Вэй Синьэр прекрасно знала о желании подруги превзойти Шангуань Цинся. Она восхищалась ее усердием. Но в последнее время та словно переменилась: перестала постоянно заставлять ее слушать свою игру на цитре, не принуждала играть с ней в го, а вместо этого вернулась к азартным играм, которыми они увлекались в детстве. Честно говоря, такая перемена в подруге… ее очень радовала!

У нее самой был живой, непоседливый характер, и от всяких там цитр, шахмат, каллиграфии и живописи у нее начинала болеть голова.

С таким характером она не ладила с Шангуань Цинся, зато прекрасно сходилась с Шангуань Люянь. Но так было до того, как им исполнилось восемь лет. Тогда они вместе проказничали: лазали по деревьям за птичьими яйцами, подшучивали над служанками и, как сейчас, — играли в азартные игры.

Конечно, они играли тайком. Если бы родители узнали, их бы точно наказали. Ведь Шангуань Люянь играла не только в безобидные «Листья».

К сожалению, с возрастом Шангуань Люянь изменилась. Она все больше и больше соперничала с Шангуань Цинся, постоянно жаловалась на нее подруге, и Вэй Синьэр стала реже приходить в гости.

Так продолжалось до недавнего времени, пока она не получила от Шангуань Люянь приглашение на чай. Сначала она не хотела идти, но их детская дружба все еще что-то значила, и в итоге она пришла. И хорошо, что пришла.

Ее прежняя подруга вернулась, и она, конечно, была рада. Но она лучше всех знала об одержимости Шангуань Люянь и не верила, что та так легко отступилась.

— А за что бороться? — спокойно ответила Шангуань Люянь. — Если только я не сменю лицо, мне все равно ее не превзойти в этой жизни. Зачем напрашиваться на неприятности? Лучше, как и раньше, делать то, что нравится, по крайней мере, это приносит радость.

Этот мир жесток, все любят красивую внешность. Говоря прямо, даже если бы таланты Шангуань Цинся были вдвое меньше, чем у нее, все равно восхваляли бы не ее. Она была лишь зеленым листом, оттеняющим алый цветок. Жаль, что в прошлой жизни она этого не понимала и зря потратила столько времени.

Услышав это, Вэй Синьэр с силой хлопнула ее по плечу с довольным видом.

— Как хорошо, что ты это поняла! Значит, сегодняшний Праздник персиковых цветов тебя тоже не касается?

В последнее время многие семьи спешили устроить помолвки для своих дочерей. Поэтические вечера, чайные церемонии — все это было в изобилии. Поэтому выбор женихов в поместье Шангуань не привлекал особого внимания. К тому же, семья Шангуань ежегодно устраивала Праздник персиковых цветов. Даже если бы при дворе действительно хотели взять Шангуань Цинся во дворец, они не могли бы помешать семье Шангуань выбирать ей мужа, ведь по древним обычаям нельзя было принуждать девушек поступать во дворец.

— Конечно, — Шангуань Люянь с безразличным видом играла с костями в руке. — Главная героиня ведь не я, зачем лезть в гущу событий? Будем спокойно есть и пить чай. — При слове «есть» ее глаза внезапно загорелись. — Скажу тебе, сегодняшнее угощение — моих рук дело. Я специально пригласила шеф-повара Чжана из «Первого аромата». Блюд будет много: утка «Восемь сокровищ», тушеные бамбуковые креветки с грибами сянгу и снежным грибом, ассорти из грибов в супе из акульих плавников, тушеный рыбий пузырь в желтом соусе, вегетарианская ветчина «Тигриный бег», утиные лапки в тесте, кристальные пельмени с креветками…

У Вэй Синьэр чуть слюнки не потекли, едва она услышала названия первых нескольких блюд. Посмотрев на время, она поняла, что банкет вот-вот начнется, и потянула подругу за руку.

— Идем, идем, пора есть!

Обе любили не только играть, но и поесть. Взявшись за руки, они направились к персиковой роще.

Семья Шангуань устраивала Праздник персиковых цветов не впервые, поэтому все делалось легко и привычно, и банкет проходил гладко.

Поскольку это были смотрины, мужских и женских гостей не разделяли слишком далеко. Столы накрыли прямо в персиковой роще, установив теплые навесы и разложив уголь «серебряная нить». Хотя была весна, все еще чувствовался весенний холодок, поэтому жаровни были необходимы, чтобы нежные барышни не замерзли.

На банкете, как водится, были развлечения, чтобы молодые люди и девушки, которые обычно не имели возможности встретиться, могли лучше узнать друг друга. Кто-то играл на цитре, кто-то читал стихи, кто-то рисовал, кто-то играл в го… Все старались показать свои лучшие стороны, чтобы хозяйки могли присмотреть будущих зятьев и невесток и в будущем смело отправлять сватов.

Гости с интересом наблюдали за представлениями. До Цюн смотрела особенно внимательно, сосредоточив свое внимание на представителях тех нескольких семей, которые недавно приходили свататься.

— Это единственный сын цензора Вана, Ван Ю? Выглядит весьма представительно, — Цзюнь Циньфань не спешила выдавать замуж свою дочь, и отбор наложниц во дворце ее не касался, но это не мешало ей помогать До Цюн присматривать женихов, так сказать, для практики.

До Цюн посмотрела на мужчину в белом одеянии, с мягким выражением лица и благородной внешностью, и слегка нахмурилась.

— Неплох, но тебе не кажется, что у него слишком высокий нос?

— Правда? — Цзюнь Циньфань присмотрелась и тоже нахмурилась. — И впрямь. У тебя зоркий глаз, даже издалека разглядела… Черты лица правильные, и манеры неплохие, но этот нос как-то не сочетается с его внешностью… Рядом с Ся'эр будет смотреться немного… негармонично.

— Вот именно, — До Цюн была того же мнения.

Цзюнь Циньфань с сожалением вздохнула и вскоре перевела взгляд на другого кандидата.

— А что насчет второго сына помощника министра финансов? Хотя его семья не так знатна, он не простолюдин. Говорят, в этом году он получил должность и ждет назначения в мае.

До Цюн посмотрела в ту сторону и снова нахмурилась.

— Во-первых, должность, которую он получил, находится далеко от столицы, и это назначение на три года. А во-вторых, посмотри на его рост… Он почти такого же роста, как моя Ся'эр. Разве они будут хорошо смотреться вместе?

Она еще не упомянула, что будет, если их будущие дети унаследуют его рост.

Цзюнь Циньфань только сейчас обратила внимание на рост молодого человека и покачала головой.

— Действительно, не смотрится. Давай посмотрим еще… Хотя Ваньцзян и большой город, найти достойного мужа для твоей Ся'эр действительно непросто.

Вэй Синьэр, стоявшая рядом и слышавшая разговор матери, не удержалась и закатила глаза. Она потянула Шангуань Люянь за рукав.

— Ты слышишь? Наши матушки расхваливают твою сестру, словно небесную фею, будто никто ей не ровня. Если они и дальше будут так перебирать, то, по-моему, ей вообще не стоит выходить замуж, пусть ждет приглашения во дворец!

Хотя она и не ладила с Шангуань Цинся, она очень уважала образованных людей, особенно тех талантливых юношей, которые могли сочинить стих за семь шагов или говорить стихами. Ван Ю был одним из таких. По мнению Вэй Синьэр, он был одним из главных претендентов на первые три места на предстоящих государственных экзаменах. А они еще и нос воротят? Просто слепые!

Услышав это, Шангуань Люянь с улыбкой ткнула ее пальцем в лоб.

— Ты завидуешь или ревнуешь? Не волнуйся, когда придет твое время выходить замуж, тетя Фань будет так же тщательно выбирать. Какого бы талантливого юношу ты ни захотела, она обязательно найдет. Так что не говори, что виноград зелен, раз не можешь его достать.

Вэй Синьэр знала ее, но и она хорошо знала Вэй Синьэр. Она прекрасно понимала, что подруге нравятся мужчины с «книжным ароматом», элегантные и утонченные. Если бы тетя Фань не держала ее в строгости, она бы уже, как те девушки у павильона, с горящими глазами крутилась вокруг этих талантов, распускающих хвосты, словно павлины.

— Кто это говорит, что виноград зелен? Я о тебе беспокоюсь! — На этот раз Вэй Синьэр действительно не завидовала. Она с укором посмотрела на подругу. — Ты слышишь, тетя Цюн то говорит, что этот не подходит моей Ся'эр, то тот моей Ся'эр не пара. Хоть слово о тебе сказала? Раньше бы ты уже взорвалась, а сейчас спокойно сидишь и ешь? Теперь я понимаю, как ты живешь! Так нельзя! Иди вперед, сыграй что-нибудь, чтобы все не смотрели только на Шангуань Цинся и не забывали, что здесь есть еще и вторая госпожа Шангуань, которая никому не нужна! — С этими словами она попыталась утащить ее за собой.

Если среди мужчин центром внимания был Ван Ю, то среди женщин — Шангуань Цинся. Они вдвоем затмили всех, приковав к себе все взгляды.

Вэй Синьэр была единственной дочерью, с детства избалованной любовью, и никогда не знала, что такое родительский фаворитизм. Только сейчас, увидев это, она поняла, как сильно обижали Шангуань Люянь.

Не в обиду будет сказано, но тетя Цюн была пристрастна до невозможности.

Шангуань Люянь выдернула свой рукав.

— Не пойду. Хочешь идти — иди сама.

Она продолжала есть и пить чай, словно все это ее совершенно не касалось.

Вэй Синьэр, видя это, от досады топнула ногой. Но видя, что подруга и не думает двигаться, словно ей и вправду все равно, ей ничего не оставалось, как сесть обратно.

— Ты правда не сердишься?

— А на что тут сердиться?