Глава 13: Давно задумал, но не осмеливался сказать

Он назвал компанию и адрес, но я ничего такого не помнил.

Повесив трубку, я полез в интернет и обнаружил, что это небольшая танцевальная труппа, а вакансия — ведущий. У меня не было опыта работы ведущим.

До собеседования оставалось мало времени. Я вскочил с кровати, умылся, параллельно изучая информацию о труппе на телефоне. Одевшись, я отрепетировал речь перед зеркалом, но уверенности это мне не прибавило.

Я сел в автобус. Через пару остановок мне позвонил Цзин Янь.

Он ушел из дома без ключей и телефона и, видимо, не мог попасть в квартиру. Он звонил с таксофона.

Я еще не получил ответа от труппы и решил сказать ему все после собеседования. Я хотел предложить ему бросить работу грузчиком.

— Я вышел кое-что купить, скоро вернусь, — сказал я.

— Угу, возвращайся скорее, — ответил Цзин Янь. Голос его был хриплым, наверное, из-за усталости или алкоголя.

Танцевальная труппа была небольшой, но довольно известной в городе.

Войдя в зал, я сразу растерялся. Там было много людей, которые готовились к собеседованию. Многие из них были гораздо опытнее меня.

Я и не надеялся на успех и просто сидел в ожидании своей очереди. Собеседования затягивались.

В половине девятого Цзин Янь снова позвонил. В его голосе послышался холодок.

— Где ты?

— Подожди еще немного, пожалуйста. Я скоро вернусь.

— Мне нужно на работу! Ты время видел? — раздраженно сказал он.

— Обещаю, это ненадолго, — тихо сказал я.

Он резко повесил трубку, но, кажется, согласился подождать.

Когда подошла моя очередь, я выключил телефон, поправил одежду, натянул улыбку и вошел в кабинет.

В комиссии было три человека: руководитель труппы, его заместитель и ведущий танцор.

Результат собеседования меня уже не волновал. Я не чувствовал никакого напряжения. Руководитель был добродушным человеком, его улыбка напоминала мне улыбку кого-то из старших родственников.

Выйдя из кабинета, я включил телефон и сразу же получил звонок от Цзин Яня. Он кричал в трубку, голос его дрожал:

— А ну живо домой! Еще секунда, и я тебя убью!

Я вздрогнул, пообещал ему вернуться как можно скорее и поспешил домой. У подъезда я столкнулся с отцом. С ним была девушка лет двадцати.

— Хань Чжао, это Сяомэй, о которой я тебе рассказывал. Я уже несколько раз приводил ее к тебе, но тебя не было дома. А сегодня повезло, — сказал отец, подталкивая девушку ко мне.

Отец предложил пригласить ее в квартиру, но я смутился.

— Давайте в другой раз. Сегодня не очень удобно.

Дома был Цзин Янь.

— Что за неуважение? Чему тебя только мать учила? Человек пришел к тебе в гости, а ты его выгоняешь? — недовольно проворчал отец.

Я терпеть не мог, когда он так говорил. Он никогда мной не занимался. Какой смысл сейчас меня упрекать?

Я обошел их и пошел к подъезду. Пройдя несколько шагов, я почувствовал, что что-то не так. Я поднял голову и увидел Цзин Яня. Он сидел на скамейке возле куста падуба и с безразличным видом курил.

— Вырядился, — холодно сказал он с издевкой в голосе. — Я-то думал, где ты пропадаешь. Оказывается, на свидание ходил.

Цзин Янь с мрачным лицом подошел ко мне. От его взгляда у меня по спине пробежал холодок.

Он схватил меня за воротник, притянул к себе и ударил в живот.

Я зашипел от боли и согнулся. Он резко выпрямил меня.

— Руки зажили, ноги бегают? — с ненавистью сказал он. — Еще и бабу привел! Зря я послушал того врача!

Я, держась за живот, посмотрел на отца. Он и Сяомэй стояли, ошеломленно глядя на нас. Я закусил губу и потянул Цзин Яня за рукав.

— Давай дома поговорим…

Не дав мне договорить, Цзин Янь потащил меня в квартиру. У двери он отпустил меня.

Он ворвался в спальню и через минуту выбежал оттуда с охапкой моей одежды. Он бросил ее мне в лицо. Потом вынес из квартиры мои книги и сложил их в кучу на лестничной площадке.

Цзин Янь подошел ко мне, грубо вытащил из кармана ключи, бросил их в квартиру и, указывая на выход, закричал:

— Проваливай к своему папочке! Будешь там хорошим мальчиком, женишься на этой… Я тебя здесь больше не держу!

Он стоял в дверях и смотрел на меня. Когда он злился или расстраивался, его глаза становились красными, как будто сейчас из них польется кровь.

Я, закусив губу, смотрел на него. Раньше я бы собрал вещи и ушел. Но сейчас я боялся. Я знал, что если уйду, то уже не вернусь. Цзин Янь больше не станет меня искать. Тем более, он считал, что виноват я.

— Я не был на свидании, — сказал я.

Цзин Янь хотел захлопнуть дверь. Он был сильнее меня, и я не смог его остановить. Я уперся рукой в дверной косяк и протиснулся в квартиру.

Моя нога зацепилась за одежду, валявшуюся на полу, и я пошатнулся. Дверь захлопнулась, прищемив мне пальцы. Я почувствовал резкую боль, и на глаза навернулись слезы.

Цзин Янь выбежал из квартиры и, схватив мою руку, начал осматривать ее. Он нахмурился и сердито сказал:

— Ну ты и дурак, Хань Чжао!

Я бросился к нему на грудь и разрыдался, крепко обнимая его.

— Я не хочу жениться! Я был на собеседовании! А с ними я случайно встретился!

Цзин Янь не оттолкнул меня, и я заплакал еще сильнее.

— Я не хочу, чтобы ты так надрывался! Ты, конечно, можешь все это выдержать, но твоя нога… Я просто хотел тебе помочь! Хоть немного! Я не хочу, чтобы твои друзья считали меня обузой!

Я не мог остановиться. Цзин Янь обнял меня, вытер мои слезы и ничего не сказал.

Когда вернулся отец, Цзин Янь отпустил меня и заперся в ванной.

Я собрал одежду с пола, отнес ее в спальню и бросил у кровати. Потом долго искал в гостиной ключи, но так и не нашел.

Отец с мрачным видом подошел ко мне.

— Что случилось? Почему он тебя ударил? Что у вас за отношения?

Я молчал, опустив голову.

Отец забеспокоился. Видимо, он все не так понял.

— Я знаю, тебе непросто. Но не связывайся с кем попало! Не делай глупостей!

— Я ничего не делал…

— Тогда объясни мне, что произошло!

Я вспомнил письмо, которое написал ему. Я несколько раз пытался заговорить, но слова застревали в горле. Они казались мне пустыми.

— Хань Чжао! — повысил голос отец.

Я еще ниже опустил голову.

— Он… он мой хороший друг… Я не сказал ему, что ушел… Он просто волновался…

— Слишком уж он волнуется, — усмехнулся отец и потянул меня к выходу. — Пошли домой! Я не для того тебя растил, чтобы тебя били!

Его слова были как сладкий яд. Мне стало больно.

Из ванной вышел Цзин Янь. Его лицо было мокрым.

Он вытер лицо рукавом, как делал раньше на улице, поклонился мне и сказал:

— Хань Чжао, прости меня.

Цзин Янь глубоко вздохнул, слабо улыбнулся и обратился к отцу:

— Дядя, пусть он останется здесь. Я скоро уеду. Обещаю, больше такого не повторится. Я буду держаться от вашего сына подальше.