Глава 2. Такого в деревне никогда не попробуешь

В комнате выделялось белое свадебное платье со шлейфом. Рядом стоял большой туалетный столик, на котором в изобилии лежали косметика и ювелирные украшения, от блеска которых у нее чуть не заболели глаза.

Чьи-то руки потянулись к ее футболке.

— Что вы делаете?! — Ху Сяонин тут же выпустила из рук свою сумку. Готовый развалиться рюкзак упал на пол, рассыпав всякую всячину и сладости.

Семь или восемь человек в официальной одежде молча смотрели на нее и на разбросанные по полу сладости.

Женщина, которая только что дернула ее за футболку, объяснила: — Госпожа Ху, нам нужно привести вас в порядок. Времени мало, прошу прощения за беспокойство!

После этих слов несколько человек подошли к ней и без лишних слов, раздев ее, отвели в ванную.

Меньше чем через пять минут она, красная как варёный рак, вышла обратно.

Через двадцать минут Ху Сяонин в белом платье со шлейфом и фате под руку с распорядителем свадьбы медленно вышла на просторную лужайку позади отеля.

На лужайке цвели разноцветные розы, и на каждом лепестке красных роз золотыми буквами каллиграфическим почерком было написано «Счастье».

Только сейчас Ху Сяонин осознала, что выходит замуж. Она хотела сначала встретиться с отцом и узнать, что происходит.

Но вот, ничего не понимая, она уже почти у алтаря.

Она прошла через восемь арок из хрустальных роз, мимо рядов белых стульев, на которых сидели важные гости Аньчэна, и поднялась на белую сцену.

Вокруг не было ни одного знакомого лица, ни одного члена семьи. Ее свадьба, такая роскошная и одновременно скромная, проходила без них.

Не было ни традиционной церемонии, ни музыки. Распорядитель свадьбы подвел ее к центру сцены, напротив жениха.

Увидев, кто перед ней стоит, Ху Сяонин выпалила: — Ты, извращенец! Как ты здесь оказался?!

Распорядитель свадьбы замер и тихонько напомнил: — Госпожа Ху, пожалуйста, следите за своей репутацией.

Ху Сяонин обернулась и увидела, что все гости внизу не отрываясь смотрят на них.

Мужчина с явным раздражением спросил у ведущего: — Сколько еще ждать?

В самом престижном отеле Аньчэна «Цзиньли Диэр» священник во фраке, держа в руках текст клятвы, торжественно спросил у пары: — Госпожа Ху Сяонин, согласны ли вы выйти замуж за Е Ханьчэня, быть с ним в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

Ху Сяонин в белом платье, которое облегало ее стройную фигуру, все еще не могла прийти в себя и растерянно смотрела на мужчину.

После короткой паузы гости внизу начали перешёптываться. Мужчина в черном костюме усмехнулся: — Что? Передумала?

Ху Сяонин тут же очнулась, про себя стукнула себя по лбу и ответила: — Согласна.

Священник вздохнул с облегчением и спросил: — Господин Е Ханьчэнь, согласны ли вы…

Он не успел договорить, как мужчина раздраженно перебил его: — Согласен, согласен. Хватит спрашивать, сколько можно!

Ху Сяонин сжала губы и посмотрела на мужчину, собираясь что-то сказать.

Но мужчина, не взглянув на нее, взял телефон и ответил на звонок: — Алло?

Выслушав пару фраз, он нахмурился: — Я же сказал, что это просто спектакль! О чем ты думаешь? Как я могу тебя бросить? Стой на месте, я сейчас приду! — говорил он, длинными ногами направляясь вниз со сцены.

Ху Сяонин схватила его за рукав и, хлопая ресницами, спросила: — Эй, ты куда?

— Эй? Ты меня называешь «эй»? — усмехнулся мужчина.

— … — Кажется, это действительно было неуместно, но она забыла его имя. — Е…

— Сейчас день, какой еще «Е»? Или ты уже хочешь ко мне в постель?

— Конечно, нет! — возмутилась Ху Сяонин. Этот мужчина! Пусть он высокий, красивый и важный, но какой же он грубиян! И как можно быть таким самовлюбленным на глазах у всех этих людей?!

Мужчина хмыкнул. Он сразу понял, о чем она думает. — Не понимаешь, что это игра? Я вообще пришел только для виду. Ты что, всерьез думала, что я женюсь на тебе? И еще, — с насмешливым выражением и сарказмом в голосе он посмотрел на ее руку, сжимающую его рукав, — я сейчас иду к своей женщине. Будешь меня останавливать?

Поколебавшись, она отпустила его руку.

Мужчина с отвращением стряхнул с рукава пылинки в том месте, где она его держала, и направился к выходу.

— Стой! Негодник! — седовласый старик с тростью погнался за ним. Следом шла прислуга.

Мужчина резко остановился и обернулся к старику: — Вы сказали, что если я выполню последнюю волю бабушки, то разрешите Маньмань приехать в Аньчэн. Не забывайте свое обещание.

Старик тут же возразил: — Я обещал, что она может приехать в Аньчэн! Но я не обещал, что ты можешь быть с ней!

Он замахнулся тростью на мужчину.

Высокий мужчина, не дрогнув, принял два удара и легкомысленно ответил: — Забавно, я обещал жениться, но не обещал хранить верность.

С этими словами он вышел из отеля.

Свадьба без жениха — это настоящий фарс.

Распорядитель свадьбы помог Ху Сяонин спуститься со сцены. Все смотрели на нее с жалостью и злорадством.

Молодая девушка, которая все это время была рядом со стариком, подошла к ней с нежной улыбкой: — Невестка, я Е Линь. Пойдемте, перекусите?

Старик Е, наблюдавший за ними, кивнул.

За сценой была небольшая комната, приготовленная для молодоженов.

Глядя на одежду и еду, приготовленные для двоих, Ху Сяонин почувствовала, как у нее заурчало в животе. Ее взгляд остановился на изысканных пирожных.

Е Линь обернулась к ней. Ее лицо уже не выражало прежней нежности, а в уголках губ играла насмешливая улыбка: — Ты и правда деревенщина. В такой момент думаешь только о еде. Никогда не видела столько вкусностей?

Не дожидаясь ответа, она продолжила: — Неудивительно, ведь ты больше двадцати лет не была в городе. Но не расстраивайся, хоть мой брат к тебе и равнодушен, он точно позволит тебе хорошо питаться. Это уже лучше, чем в деревне.

— Твой брат ко мне равнодушен? — переспросила Ху Сяонин.

— А ты что, думала, что этот грубиян, которого ты видишь впервые, влюбится в тебя с первого взгляда? Не мечтай. У моего брата есть другая.

— Ладно, — с печальным видом спросила Ху Сяонин, — тогда я могу поесть?

Е Линь рассмеялась: — Ешь, ешь, только и знаешь, что есть! Ты правда такая глупая или притворяешься? — она протянула ей чизкейк. — Ешь, ешь. Такого в деревне никогда не попробуешь.