Глава 7. Сумасброд

Неужели это так удивительно?

Я беспомощно покачала головой и вздохнула. Посмотрев на небо за окном, я прикинула, что до ужина остался ещё примерно один шичэнь. Поэтому я решила пойти попрощаться со своим хорошим другом.

Сказать по правде, мне не стыдно признаться: с самого детства Мамочка и Папочка запрещали мне общаться с посторонними, особенно с людьми из императорского двора. И вот теперь они отправляют меня учиться в эту академию! Они хоть подумали о том, что я там точно буду контактировать с придворными?

Конечно, под «посторонними» Мамочка и Папочка подразумевали тех, кто не принадлежит к миру рек и озер (цзянху), так что круг моих знакомств все же был довольно широк.

— Госпожа, куда вы собрались? Скоро ужин, — Управляющий Лао Сунь подошел, слегка дрожа.

Я указала на небо:

— Еще рано. Я пойду повидаюсь с Цзян Цивэем.

Махнув Лао Суню рукой, я тут же побежала к воротам Обители.

Цзян Цивэй и я — настоящие кореша. Его отец и мой Папочка тоже как братья, вот и мы с ним стали дружбанами.

К тому же его дом находится совсем недалеко от нашего. Когда нам скучно, мы часто встречаемся под ивой у реки рядом с Обителью Демонов, чтобы поболтать и подурачиться.

Цзян Цивэй — красавчик, с хорошей фигурой и привлекательным лицом, известный молодой господин из знатной семьи в цзянху. Единственный его недостаток — это его характер.

— Сяои! Сяои! — А еще его громкий голос…

Я нахмурилась, присела, подобрала камешек и бросила прямо в него. Цзян Цивэй легко и непринужденно поймал его.

— Ты чего творишь? Как только меня видишь, сразу камнями кидаешься! Жить надоело, да?

Я ненавижу его вспыльчивый характер, ненавижу его громкий голос, ненавижу, когда он постоянно говорит фразы вроде «жить надоело» или «смерти ищешь». Но почему же мы тогда лучшие друзья?

Не понимаю, правда не понимаю.

— Я твой голос издалека услышала, так раздражает! — Я бросила на него сердитый взгляд, подошла и села на большой камень у ивы.

— Я раздражаю? — Вспыльчивый характер Цзян Цивэя снова дал о себе знать. — Похоже, тебе и вправду жить надоело, раз смеешь говорить, что я раздражаю! Ладно, сегодня я тебе покажу, как я умею раздражать! Раздражаю, раздражаю, раздражаю!

Я поленилась обращать на него внимание, сорвала ивовую ветку и стала легко водить ею по поверхности воды, наблюдая, как расходятся круги. Но вдруг эту идиллию прервал брошенный кем-то камешек.

— Цзян Цивэй! — Я разозлилась. Я тут спокойно водила веткой по воде, зачем нужно было кидать камень?

— О? Наконец-то обратила на меня внимание? — Цзян Цивэй с ухмылкой бросил в воду еще один камень.

— Ты что, возомнил себя Цзинвэй? Решил море камнями завалить? — Я отбросила ветку, подобрала камень и швырнула в него.

Он снова легко поймал его, но на лице появилось недоумение:

— Кто такая Цзинвэй?

Ого! Я насмешливо вскинула бровь:

— Значит, и ты чего-то не знаешь? Хочешь узнать? Ну-ка, падай на колени и умоляй свою бабулю. Может, если у меня будет хорошее настроение, я тебе расскажу.

Услышав это, Цзян Цивэй снова вспылил и замахнулся ладонью, словно собираясь прихлопнуть меня. Я, конечно, не испугалась. С самого детства я злила Цзян Цивэя чаще, чем называла Лу Цинь по имени (а я никогда не называла Лу Цинь «сестрой»). Его шлепок в лучшем случае просто освежит мне лицо.

— Сяои! Ну расскажи мне! — Все произошло именно так, как я и думала. Легкий ветерок донес его слова — тон Цзян Цивэя тут же смягчился, он плюхнулся рядом на камень и принялся умолять.

Вот такой он человек, этот Цзян Цивэй. Когда злится — яростнее огня, а когда смягчается… становится похож на сумасброда.