Глава 3. Я — дитя переселенки

Я вернулась в свою комнату отдохнуть только под утро. Хоть я и не провела всю ночь у постели Анай, но, по крайней мере, лекарь наблюдал за ней всю ночь, опасаясь, как бы с её головой не случилось чего-нибудь ещё.

Толкнув дверь, я вздрогнула от неожиданности, увидев Лу Цинь. Она всегда так — любит появляться и исчезать совершенно необъяснимо, словно хвастаясь своим мастерством боевых искусств.

— Куда ты сегодня ходила? Что делала? — спросила Лу Цинь, обернувшись и нахмурившись, когда я вошла.

— Да никуда особенно, просто полюбопытствовала! — Я бросила на неё раздражённый взгляд, подошла к кровати и села. — Уходи, я хочу отдохнуть!

Лу Цинь холодно фыркнула и подошла ближе.

— Ты не ранена?

Я посмотрела на неё с таким видом, будто мне в рот запихнули большое утиное яйцо.

— Сестра беспокоится о сестре? Впервые такое вижу.

— Не язви мне, я серьёзно, — Лу Цинь слегка разозлилась, её брови сошлись на переносице.

— Я тоже серьёзно, — ответила я и, отвернувшись, легла на кровать. Игнорировать, игнорировать, игнорировать её!

Прошло довольно много времени, но Лу Цинь больше ничего не сказала. Я повернула голову посмотреть — э? А её уже и след простыл…

Тьфу, я же говорила, Лу Цинь всегда такая: появляется и исчезает совершенно необъяснимо.

Вздохнув с облегчением, я коснулась своего плеча. На самом деле, когда лекарь осматривал Анай, я хотела попросить его взглянуть и на меня. Но стоило мне собраться с духом, как жгучая боль в плече внезапно исчезла, словно ничего и не было.

Приспустив одежду с плеча, я посмотрела вниз. Да вроде ничего особенного, просто немного покраснело и посинело. Если не приглядываться, то и не заметишь. Но неужели тот человек в маске действительно приставал ко мне?

Ладно, не стоит так переживать. Решив так, я приготовилась ко сну. Я из тех, кто засыпает, едва коснувшись подушки.

Мамочка часто говорила: «Я была молодой, а вы? Вы когда-нибудь были старыми?»

Проучившись больше десяти лет, я вспоминаю, что проще всего было в детском саду.

У Мамочки очень прогрессивные взгляды, а мои, кажется, ещё прогрессивнее. По словам Мамочки, моё тело, хоть и отброшено назад неизвестно на сколько световых лет, но мысли навсегда остались в высокотехнологичном двадцать первом веке.

Поэтому за обеденным столом мне достаточно было одного взгляда Мамочки, чтобы понять, что делать.

Высокотехнологичный двадцать первый век — это мир, к которому я, Ань Сяои, больше всего стремлюсь. Мамочка часто рассказывала мне и Лу Цинь интересные вещи о том мире. Например, что там есть маленькие коробочки, бегающие на четырёх колёсах, здания такие высокие, что сквозь них проходят облака, и, что самое важное, есть высокотехнологичное устройство под названием «компьютер». Если у тебя есть компьютер, ты владеешь всей информацией мира.

Однако каждый раз, закончив рассказ о высокотехнологичном двадцать первом веке, Мамочка словно выливала на нас ушат холодной воды: «К сожалению, эта Династия Северного Бога — такое место, откуда, раз попав, уже не выбраться!»

В такие моменты я видела слёзы, блестевшие в уголках её глаз, и слышала печаль в её голосе. Но Папочка всегда с улыбкой обнимал Мамочку, и та, увидев его, сдерживала слёзы.

Династия Северного Бога, по словам Мамочки, — это эпоха классового правления, где капитализм контролирует рабов. Но Мамочка была знакома с какой-то принцессой или госпожой из Династии Северного Бога, а Папочка — грозный глава Обители Демонов, которого все в мире боевых искусств боятся, но не ненавидят. Поэтому у нас с сестрой довольно высокое положение как в мире боевых искусств, так и при дворе. Куда бы мы ни пошли, все знают, что Лу Цинь — дочь великого главы Обители Демонов и крёстная дочь нынешней принцессы. Подумать только, как это престижно!