8. Заколка в счет оплаты

8. Заколка в счет оплаты

Цзянцзян опустила руку, задумалась, а затем достала из своей котомки простую серебряную заколку.

Эта заколка была частью выбранного ею образа, но девушка не знала, для чего она нужна.

— Возможно, чтобы спасти ее шкуру в критической ситуации.

Например, как сейчас.

— Вот, — Цзянцзян протянула заколку Хуа Маньлоу.

— Ты уверена, что хочешь отдать ее мне? — мягко спросил Хуа Маньлоу, хоть и был несколько удивлен.

— Разве не ты платил за нашу еду и ночлег? — моргнула Цзянцзян.

Хуа Маньлоу сразу понял, о чем она говорит, и улыбнулся:

— Несколько приемов пищи — это пустяки.

Он вернул заколку.

— Но мы же едва знакомы, как я могу тратить твои деньги? — склонила голову Цзянцзян. — Если бы все так делали, разве не начался бы хаос?

— У Хуа Маньлоу столько денег, что он не сможет их потратить ни в этой жизни, ни в следующей, — вмешался Лу Сяофэн. — Он хочет тебе помочь, почему ты отказываешься?

Цзянцзян посмотрела на него с укором, выглядя при этом довольно мило:

— Это его дело, а я хочу заплатить — это мое дело.

Она взяла Хуа Маньлоу за руку, вложила ему в ладонь заколку, затем, обхватив его пальцы, сжала их:

— Как только у меня появятся деньги, я выкуплю ее обратно.

Хуа Маньлоу не только не обиделся на такую фамильярность, но и мягко, добродушно улыбнулся:

— Хорошо.

Наступили сумерки. Вороны, неизвестно когда усевшиеся на сухих ветвях за окном, возможно, уже были другими воронами.

Кто знает.

Луна отбрасывала туманный, словно дымка, свет, нежно окутывая небольшой цветник у окна.

Выглядело это очень трогательно.

Лу Сяофэн лежал на кровати, на груди у него стоял полный бокал вина.

Вино было налито до краев, и казалось, что стоит ему лишь немного шевельнуться, как оно прольется.

Но он, казалось, совсем не беспокоился об этом. Закрыв глаза, он разговаривал с Хуа Маньлоу, который сидел у окна, вдыхая аромат цветов.

— Почему ты так любишь цветы?

— А почему ты так любишь вино?

— А мне кажется, та девушка очень любит тебя, — сказал Лу Сяофэн.

Хуа Маньлоу был не так бесстыж, как Лу Сяофэн, поэтому не смог ответить на это.

Незаметным движением Лу Сяофэн поднес бокал к губам и выпил все вино до последней капли, не пролив ни единой.

Вскочив с кровати, он ловко перевернулся в воздухе и сел на стул, поставив пустой бокал на стол.

— Ты точно ее раньше не видел?

— Не видел, — уверенно ответил Хуа Маньлоу.

— Вот это странно, — Лу Сяофэн потрогал свои брови. — Может, ты такой красивый, что девушка с первого взгляда в тебя влюбилась, сбежала из дома и пришла специально искать тебя?

Он ни за что не поверил бы, что такая нежная девушка — настоящая нищенка.

Хуа Маньлоу слегка покачал головой и сказал с легким упреком:

— Не говори глупостей. Девушка ничего такого не говорила. Не нужно сплетничать и порочить ее репутацию.

— Тоже верно, — вздохнул Лу Сяофэн. — Она назвала только свое имя, но ничего не рассказала о себе.

Хуа Маньлоу подошел к столу, налил себе воды и смочил губы:

— У каждого есть свои секреты, зачем к ней придираться?

Лу Сяофэн, наблюдая за его действиями, вдруг спросил:

— Мне вот интересно, обожжешь ли ты когда-нибудь руку горячей водой.

Хуа Маньлоу улыбнулся:

— Если это будет хороший чай, то ничего страшного, если я немного обожгусь. Возможно, на руке даже останется аромат чая.

Лу Сяофэн усмехнулся, собираясь что-то сказать.

Внезапно вороны за окном вспорхнули и, хлопая крыльями, в панике разлетелись.

Ночь стала еще темнее, лунный свет — более туманным.

Затем из комнаты Цзянцзян раздался испуганный крик:

— Хуа Маньлоу!