20. То, что нельзя делать средь бела дня

20. То, что нельзя делать средь бела дня

Не дожидаясь их ответа, Лу Сяофэн исчез.

— Лу Сяофэн всегда такой своевольный? — удивленно посмотрела Цзянцзян на Хуа Маньлоу. — Вжик — и его уже нет.

Это было слишком быстро!

— Он всегда был таким непосредственным, в нем есть… живое очарование, — улыбнулся Хуа Маньлоу.

Бедная нищая игроманка посмотрела на него с завистью и страстным желанием.

Если бы у нее были деньги, она бы тоже купила навык легкости!

Но, к сожалению, никаких «если бы» не существовало, а на самом деле у нее не было ни единой медной монеты…

На стол подали еду.

Лу Сяофэн влез через окно, его лицо было несколько серьезным.

— Что случилось? — Хуа Маньлоу перестал улыбаться.

Случилось нечто важное.

Кто-то установил помост на рыночной площади, под оглушительный грохот гонгов и барабанов зазывал народ и даже расклеивал повсюду объявления, гласившие: «Ищем самого умного человека в мире, награда за разгадку тайны — тысяча лянов золота».

Содержание было кратким и ясным, как описано ниже.

Ответ на загадку —

Сычуань, Цзяннань, Гуандун и Гуанси.

Загадка —

В сумерках над домом, яркий свет пронзает красные одежды — Башня Влюбленных.

На небе и на земле осталась лишь чаша луны — Павильон Лунного Напитка.

Вселенная в котле, насыщение в животе — Лодка Таоте.

Лу Сяофэн держал в руке один из таких листков и передал его Хуа Маньлоу.

Хуа Маньлоу провел пальцами по иероглифам, ощущая слегка выпуклые чернила.

Цзянцзян уловила запах тлена.

— Хех, это все проделки того донатного игрока.

— Теперь об этом узнает весь цзянху, — горько усмехнулся Лу Сяофэн.

— Если они захотят разузнать, то без труда поймут, что все это затеяно ради сокровищ, — сказал Хуа Маньлоу.

В мире есть люди, гоняющиеся за славой и выгодой, они, естественно, тут же ринутся на поиски, едва прослышав об этом.

— Какой идиот это все устроил? — Лу Сяофэн посмотрел на Цзянцзян.

Цзянцзян лишь развела руками.

— Если я узнаю, кто это, я его обязательно побью, — вздохнул Лу Сяофэн. — А еще какой-то идиот сказал, что «красные одежды» — это главная куртизанка, и собрался лезть в публичный дом крышу разбирать?!

Он был одновременно озадачен и потрясен.

Непонятно было, как вообще устроены мозги у этих людей, один нелепее другого!

Из-за того, что такая толпа людей вмешалась и устроила беспорядок, и без того мутная вода, в которой ничего не было видно, теперь грозила стать еще мутнее.

Лу Сяофэн рухнул на стул и в гневе схватил цыпленка, откусив ему гузку.

Цзянцзян же потерла подбородок и перевела взгляд на Хуа Маньлоу.

— Кажется… у меня появилась зацепка.

— И что ты придумала? — спросил Лу Сяофэн, яростно жуя куриную гузку.

— Есть кое-какие мысли, но не уверена, что они верные, — Цзянцзян все еще смотрела на Хуа Маньлоу.

Хуа Маньлоу знал, что Цзянцзян смотрит на него, и понял, что это дело определенно связано с ним.

— Мне нужно что-то сделать? — мягко улыбнулся он.

— М-м… Нужно, чтобы Хуа Хуа… — Цзянцзян замялась, вытянув палец и потерев его кончиками других пальцев, — пожертвовал совсем чуть-чуть.

— Что… за дело? — с недоумением в голосе спросил Хуа Маньлоу.

— Это дело… средь бела дня… нельзя делать, да и неудобно как-то, — пробормотала Цзянцзян.

Лу Сяофэн прикрыл рот рукой и тихонько рассмеялся.

— Чего смеешься? — Цзянцзян стукнула Лу Сяофэна тыльной стороной ладони.

В его смехе чувствовалась легкая насмешка.

— Ничего, — Лу Сяофэн перестал улыбаться. — Просто вдруг вспомнил, что сегодня вечером можно будет пойти к Хуа Маньлоу домой пить прекрасное вино, вот и не сдержался, рассмеялся.

Хуа Маньлоу промолчал.

— Если тебе нужна моя помощь, просто скажи, — беспомощно улыбнулся он.

— Хорошо, — виновато кивнула Цзянцзян.