Глава 5 (Часть 2)

— Старший брат, наверное, все еще очень зол на нас двоих.

В глазах Юй Мэнмин мелькнула тень ностальгии, но тут же она вспомнила о «возлюбленном», сидящем за дверью. Внезапно ей показалось, что весь ее жизненный путь был нелепым и смешным.

У них на руках с самого начала была выигрышная комбинация, но они с сестрой умудрились постепенно все испортить, в итоге потеряв себя и опозорив имя семьи Юй.

— Сестра, не плачь.

Юй Цзюжу поднял кончики пальцев, пытаясь стереть с ее лица выражение робости и слезинку, скользнувшую к виску.

— Цзюэр, ты знаешь, что такое психология игрока?

Задав вопрос, Юй Мэнцы не стала ждать ответа и без паузы продолжила:

— Раньше я думала, что очень люблю его. Люблю настолько, что ради него снова и снова перечила отцу, даже готова была отказаться от семьи, превратив свою жизнь в посмешище.

Юй Мэнцы усмехнулась с горечью.

— Теперь же, оглядываясь назад, я понимаю, что моя уверенность в том, что мне нужен только он, была не более чем психологией игрока. Чем больше ошибок я совершала ради него, чем выше были ставки, которые я проигрывала, тем труднее мне было отпустить. Словно если бы я отпустила, это означало бы полный провал.

Будучи единственными дочерьми Юй Бодуна, Юй Мэнцы и Юй Мэнмин должны были стать желанными невестами для отпрысков всех знатных семей. Так оно и было на самом деле.

Но в лучшие годы своей жизни они встретили не тех людей. Возможно, сначала это была лишь наивная симпатия, но под гневом отца и препятствиями со стороны старшего брата она превратилась в упрямую одержимость.

«Наследница Юй настаивает на браке с повесой».

«Глава семьи Юй Бодун госпитализирован с кровоизлиянием в мозг».

«Две дочери семьи Юй сожительствуют с родными братьями».

Подобные сенсационные, привлекающие внимание заголовки почти полгода гремели в Ганду.

Отдел по связям с общественностью семьи Юй работал без передышки, закрыв почти сотню СМИ, но всегда находились мелкие газетенки и журналы сомнительного происхождения, которые продолжали действовать наперекор запретам.

Сестры Юй, с разницей в четыре года, влюбились в родных братьев.

Старшая сестра влюбилась в младшего брата, младшая — в старшего. Говорили, что они, наплевав на приличия, сбежали из дома и стали жить с ними, чем довели главу семьи Юй до ночного кровоизлияния в мозг и реанимации.

Эти полуправдивые новости стали предметом для сплетен, и казалось, что даже «высокомерная» семья Юй стала объектом для вольного обсуждения.

Юй Мэнцы посмотрела на свои прозрачные бледные кончики пальцев в солнечном свете и прошептала:

— Цзюэр, знаешь, что я больше всего ненавижу в отце?

Она тихо кашлянула, словно в груди у нее была дыра.

— Почему отец всегда прав? Он говорил, что я ошиблась в человеке, что действую импульсивно, называл меня глупой и твердил, что я обязательно пожалею…

Ее голос стал тише, поднятая рука опустилась на край кровати.

— Теперь, оглядываясь назад, понимаю, что отец был прав во всем. Разве это не досадно?

Сердце Юй Цзюжу словно пронзили винтом, каждый удар отзывался острой болью.

Он встал и нажал кнопку вызова. Теплая капля скатилась из уголка его глаза и упала на ладонь Юй Мэнцы.

— Цзюэр, подойди поближе к сестре.

Взгляд Юй Мэнцы стал немного расфокусированным.

— Почему у моего Цзюэра из глаз течет вода?

Она тихо пробормотала:

— Умница, не плачь.

— Сестра…

Юй Цзюжу наклонился и прижался к ней. Его голос был низким, хриплым и сухим.

— Отец тоже может ошибаться.

— Правда?

Юй Мэнцы положила руку ему на спину и принялась легонько похлопывать, как в детстве.

— Он говорил мне, что печенье «Лотос» из кондитерской в западной части города сладкое и вкусное, даже лучше, чем то, что печет сестра. Еще он говорил, что дочь семьи Лян родилась беленькой и красивой, почти такой же, как сестра при рождении.

Юй Цзюжу прикрыл глаза, на дне которых собралась пелена слез.

— Я пошел, купил и съел. Сухое и приторное, отвратительно. А младшая дочь семьи Лян похожа на маленькую обезьянку без шерсти, совсем некрасивая.

— Ах ты, ротик мой прожорливый и вредный.

Юй Мэнцы улыбнулась, но легкий изгиб ее губ, казалось, был наполнен тяжелой грустью, которая постепенно ее сокрушала.

Она поджала губы и тихо сказала:

— Тогда отец дал мне выбор: уйти или остаться. Я выбрала неправильно.

— Цзюэр.

Ее рука на его спине замерла.

— Сестра хочет выбрать еще раз. Как думаешь, еще не поздно?

Вошедшая в палату медсестра махнула рукой, показывая ему, чтобы он быстрее уходил.

Юй Цзюжу наклонился к уху сестры, его голос звучал серьезно, словно он давал обещание.

— Не поздно, сестра, еще не поздно.

*****

Снаружи палаты интенсивного наблюдения царила гнетущая тишина, резко контрастирующая с шумом и суетой неподалеку. Даже младенец на руках у незнакомого мужчины был необычайно тих.

— Юй Мэнмин.

Голос Юй Цзюфана был таким же низким, как и в ее воспоминаниях, но эти два слова прозвучали как тысячекилограммовый валун, мгновенно сломавший ее хребет.

— Ста… старший брат…

Она подняла голову и взглянула на него.

Мужчина с ребенком, услышав, как она его назвала, сильно испугался и еще больше боялся издать хоть звук.

— Врач сказал, что основной причиной ее сильного послеродового кровотечения стала травма живота, полученная перед родами.

Взгляд Юй Цзюфана был ледяным.

— Ты сама расскажешь мне, что произошло, или хочешь, чтобы я послал людей выяснить?

При этих словах Юй Мэнмин и мужчина с ребенком одновременно вздрогнули. Увидев это, Юй Цзюфан мгновенно помрачнел.

— Брат, не нужно спрашивать.

Дверь палаты открылась, Юй Цзюжу снял изоляционный халат.

— Дай мне ребенка.

Мужчина на мгновение замер, позволив Юй Цзюжу забрать крошечный комочек размером с котенка.

— А-Хай, держи крепко.

Стоявший рядом Юй Хай поспешно шагнул вперед и осторожно принял ребенка на руки.

— Бам!

Юй Цзюжу ударил мужчину ростом под метр девяносто ногой в живот. Тот с грохотом тяжело рухнул на стул.