Глава 1 (Часть 2)

Через мгновение он вдруг смертельно побледнел, затрясся всем телом, как осиновый лист, губы задрожали, и он долго не мог вымолвить ни слова.

Двое других проследили за его взглядом и увидели на уголке белого носового платка, в который был завернут котенок, вышитый черными нитками небольшой иероглиф.

— Юй… Юй… Семья Юй…

*****

— Юй Цзюфан.

Молодой человек, стоявший неподалеку, услышав голос, поставил бокал и быстро подошел.

— Отец.

Юй Бодун сидел во главе зала, опираясь на трость с набалдашником в виде головы дракона. На нем был темно-синий танский костюм с застежкой спереди. Густые брови, пронзительный взгляд — ничто не выдавало в нем человека, достигшего возраста «познания воли Неба» (пятидесяти лет).

Он слегка нахмурился, всем своим видом излучая внушительность без гнева.

— Почему этот маленький паршивец еще не вернулся?

Юй Цзюфан, услышав это, тоже забеспокоился и, кивнув, ответил:

— Я сейчас же свяжусь с ним.

Не успел он договорить, как у входа послышалось движение.

Юй Цзюжу был одет в белую рубашку и облегающий серебристо-серый жилет. Матовая ткань прекрасно гармонировала с его светло-серыми глазами.

На манжетах сверкали сапфировые запонки насыщенного, чистого цвета, обрамленные трапециевидными бриллиантами, добавляя изюминку его довольно сдержанному наряду.

Во дворе и в зале, где гости оживленно переговаривались, поднимая бокалы, на мгновение воцарилась тишина, а затем шум возобновился. Те, кто был помоложе, сбились в кучки и принялись тихо перешептываться.

— Это и есть молодой господин Цзю?

— А то! На юбилей господина Юй осмелится опоздать только молодой господин Цзю, кто же еще.

Девушка прижала руку к пылающей щеке.

— Он так красив, просто…

— Обольститель, — кивнула в знак согласия ее подруга.

Юй Бодун, с самого начала банкета сидевший во главе зала непоколебимо, как гора Тайшань, встал, сделал два шага вперед, но вдруг остановился и отвернулся, опираясь на трость.

Глядя на него, Юй Цзюфан едва сдержал улыбку.

Он направился прямо к Юй Цзюжу и потрепал младшего брата по голове.

— Опоздать на пятидесятилетний юбилей отца! Похоже, тебе, парень, действительно нужна взбучка.

Юй Цзюжу, словно лодочка, закачался из стороны в сторону под шлепками старшего брата.

Он поспешно зашептал, умоляя о пощаде:

— Брат, брат, я виноват, виноват! Перестань, пожалуйста, а то если я и вправду поглупею, тебе же за мной ухаживать придется.

— Ах ты, болтун языкастый, — тихо рассмеялся Юй Цзюфан. Его обычно строгие черты лица смягчились, а излишняя суровость во взгляде словно подернулась нежной дымкой.

Он пригладил взъерошенные волосы брата.

— Отец все еще сердится. С начала банкета и двух слов не проронил.

Передав информацию, Юй Цзюфан поспешно подтолкнул свой маленький «огнетушитель» к «очагу возгорания».

Юй Цзюжу мгновенно все понял и, миновав гостей, бросился прямо к Юй Бодуну, словно стокилограммовое ядро.

— Пап!

Видя, что отец его игнорирует, он повис на нем, как ребенок, и принялся нараспев тянуть «папа то, папа сё», словно читая мантру или заклинание, так что окружающие не могли сдержать улыбки.

Юй Бодун, человек железной воли, всю свою немногочисленную нежность отдавал этому младшему сыну. Стоило тому немного поласкаться, как половина его гнева улетучилась, и, начав говорить, он уже был в проигрышной позиции.

— Ах ты, озорник, все-таки вспомнил дорогу домой! Может, тебе вообще по свету скитаться?!

Слушая его слова, можно было подумать, что Юй Цзюжу отсутствовал дома много лет, хотя на самом деле они не виделись всего лишь полдня.

Однако перечить собственному отцу было нельзя.

Юй Цзюжу улыбнулся и сказал:

— Ну что ты, папа! Где папа, там и я. Если я хоть день не увижу прекрасные лица папы и старшего брата, то теряю аппетит, мне не в радость развлечения, я не нахожу себе места и страдаю так, что просто умираю.

— И как только у меня вырос такой краснобай?

Юй Бодун похлопал его по спине.

— Стоишь как не пойми кто, выпрями спину!

Эти слова означали, что гнев почти прошел. Юй Цзюжу ухватился за момент и решил ковать железо, пока горячо.

— Я же еще не сказал поздравительные слова!

— И что ты, парень, можешь сказать?

Хотя Юй Бодун и сказал это, его рука на спине сына нетерпеливо похлопывала его снова и снова, словно он уже навострил уши.

Юй Цзюжу улыбнулся, изогнув брови, и громко произнес:

— Желаю папе долгих лет жизни, как у сосны, и мудрости времен, как у журавля!

«Сосна живет долгие века, журавль помнит смену весен и осеней».

Это было его самое искреннее пожелание.

— Ах ты, сладкоречивый негодник.

Гости, наблюдавшие за этой сценой, невольно подумали про себя: похоже, все их тщательно подобранные дорогие подарки не так приятны господину Юй, как одна легкая фраза его младшего сына.

Ходили слухи, что глава семьи Юй, Юй Бодун, человек с железной хваткой, безмерно балует своего четвертого сына Юй Цзюжу. Теперь же стало ясно, что слухи даже преуменьшали действительность.