Глава 8. Пари на камни (Часть 2)

Не говоря уже о том, сколько раз за день она приходила к Су Лин, чтобы похвастаться своим превосходством.

Во время ужина Су Чжэнь подала знак Су Чэнсяну. Тот посмотрел на Су Чжэнь и У Минчжу, видя, что обе смотрят на него выжидающе, и, слегка кашлянув, сказал: — Лин-эр, я тут подумал… Твоё приданое и так очень богатое. Ты можешь обойтись и без тех двадцати лавок.

— Разве я не ваша дочь? — Су Лин вскинула бровь.

— Что ты такое говоришь?

— Иначе как объяснить, что на свадьбу старшей сестры из общих средств было выделено сто двадцать восемь паланкинов, не считая поместий и лавок? А когда дело дошло до меня, то не только всё моё приданое состоит из приданого моей матери, но и те двадцать лавок, которые вы, батюшка, соблаговолили добавить, хотите забрать? — Су Лин усмехнулась. — Неужели вы не боитесь, что люди обвинят вас в предвзятости и скажут, что вы с матушкой притесняете дочь наложницы?

— Как ты смеешь так разговаривать! — У Минчжу резко встала, ударив по столу, и, тыча пальцем в Су Лин, закричала: — Ты только благодаря третьему принцу осмелилась требовать те двадцать лавок! А теперь еще смеешь говорить, что мы тебя притесняем!

У Минчжу осмелела, зная, что её дочь скоро выйдет замуж за наследного принца. И хотя официальная жена имеет второй ранг, а вторая жена — всего лишь третий, благодаря власти наследного принца Су Чжэнь в любом случае будет выше Су Лин. Поэтому У Минчжу и Су Чжэнь бесстыдно вынуждали Су Чэнсяна забрать у Су Лин те двадцать лавок.

— Неужели матушка никогда меня не притесняла? — Су Лин улыбнулась нежно, как вода. — А кто в семилетнем возрасте облил меня ледяной водой в лютый мороз и заставил стоять на ветру целый час?

— Когда мне было десять лет, кто вылил на меня горячий суп, посчитав, что я плохо прислуживаю? Шрам от ожога на бедре у меня до сих пор остался. Хотите посмотреть, матушка?

— А когда мне было двенадцать, кто избил меня деревянной палкой до крови только за то, что я осмелилась примерить новое платье второй сестры?

Су Лин говорила спокойно, но её слова заставляли содрогнуться. У Минчжу не могла вымолвить ни слова. Су Чэнсян онемел. Он, хоть и не уделял внимания этой слабоумной от рождения дочери, не думал, что с ней так жестоко обращаются. Будучи премьер-министром, главой чиновников, он не мог допустить, чтобы пошли слухи о разладе в семье и притеснении дочери наложницы. Иначе как он сможет вести себя достойно, чтобы служить стране?

Он яростно повернулся к У Минчжу: — Я поручил тебе вести домашнее хозяйство, и вот как ты справляешься! Не говоря уже о том, что Лин-эр — девушка. Если бы кто-нибудь родил мне сына, ты бы его, наверное, убила!

— Господин, я не… — У Минчжу в ужасе схватила со стола чашку с горячим супом и швырнула её в Су Лин, крича: — Ты говоришь, что я тебя притесняю?! Так я оправдаю твои слова!

К счастью, Су Лин успела увернуться. Лишь немного супа попало на подол её платья. Иначе, если бы горячий суп попал ей на лицо, её красота была бы испорчена.

— Матушка, я хотела сохранить вам лицо, но вы сами вынуждаете меня, — холодно сказала Су Лин, достав из рукава шелковый платок. Затем она повернулась к Су Чэнсяну: — Батюшка, полмесяца назад я случайно нашла в саду этот платок. Пожалуйста, взгляните.

Су Чэнсян не понял, к чему Су Лин вдруг заговорила о платке, но взял его. Лицо У Минчжу мгновенно побледнело. В левом нижнем углу платка были вышиты два иероглифа: "Линь Юн".

— Разве это не имя управляющего Линя? — нахмурился Су Чэнсян. — Управляющий Линь уже умер. Зачем ты даешь мне этот платок? Не боишься навлечь на меня невезение?

— Батюшка, посмотрите на вышивку, — Су Лин улыбнулась. — А потом сравните с вещами, которые матушка вышивала для вас. И вы поймете, что я имею в виду.

Выражение лица Су Чэнсяна несколько раз изменилось. Он быстро достал из-за пазухи носовой платок, вышитый У Минчжу, и сравнил. Вышивка и стежки были абсолютно одинаковыми. Какие отношения должны были связывать У Минчжу и управляющего Линя, чтобы она вышила для него платок, было очевидно.

— Что ты наделала! — он швырнул платок в лицо У Минчжу.

— Нет, господин, я ничего не делала! Это клевета! — лицо У Минчжу исказилось от ужаса. Она указала на Су Лин: — Это ты! Ты наверняка нашла кого-то, кто подделал мою вышивку, и вышила этот платок, чтобы оклеветать меня! Господин, мы женаты уже больше десяти лет. Разве тот Линь Юн может сравниться с вами? Поверьте мне!