Глава 3. Предыстория (Часть 1)

Вэнь Исяо простояла на коленях на каменных ступенях всю ночь.

После того, как Цуй Линшу вытащили из воды, она снова слегла, и весь вечер во дворце сновали лекари.

Вэнь Исяо стояла на холодном ветру, на ледяных каменных ступенях, пока у нее не затекли ноги.

Затекла и она сама.

Мать не хотела ее видеть и в гневе бросила в нее чашку. Осколки едва не порезали ей кожу.

Императрица кричала, что Вэнь Исяо, зная о слабом здоровье Линшу, не должна была доводить ее до такого состояния!

Она велела Вэнь Исяо держаться подальше от Цуй Линшу.

Какой абсурд!

За эту ночь Вэнь Исяо усвоила две вещи.

Во-первых, встреча с Цуй Линшу неизменно приносила ей несчастья.

Во-вторых, Цуй Линшу была нездорова. Не только физически.

Ближе к утру Вэнь Хаоюэ, узнав о случившемся, приехал во дворец, накинул на Вэнь Исяо свой плащ и увел ее.

Ее колени посинели и болели при каждом прикосновении.

Лекарь обрабатывал ей раны, и Вэнь Исяо не могла сдержать стонов.

Вэнь Хаоюэ стоял за ширмой и ждал, пока лекарь закончит. — Юнхуэй, — сказал он, — через несколько дней мне нужно будет отправиться в свои земли, чтобы решить кое-какие дела. Поехали со мной, развеешься.

Вэнь Исяо с трудом поднялась и, отодвинув ширму, вышла.

С тех пор как она покинула дворец, многое для нее стало ясным.

Люди всегда предвзяты и склонны оправдывать тех, кто им нравится.

Раньше все были на ее стороне. Даже если она делала что-то не так, все закрывали на это глаза и даже находили оправдания, перекладывая вину на других.

Но теперь все были на стороне Цуй Линшу, и никто не хотел разбираться, права она или нет. Когда дело касалось Цуй Линшу, Вэнь Исяо всегда оказывалась виноватой.

Появление Цуй Линшу действительно отвлекло всеобщее внимание.

Она была хрупкой и болезненной, с нежными глазами. Ее слабость вызывала сочувствие, но при этом она была жизнерадостной, открытой и общительной. Как можно было ее не любить?

Вэнь Исяо старалась не принимать это близко к сердцу.

Поначалу, осознав, что потеряла расположение близких, она чувствовала себя подавленной, но потом успокоила себя: отец, мать, братья — все они взрослые люди со своими чувствами и мыслями. Они не обязаны всегда быть на ее стороне. Она не ребенок и не будет требовать, чтобы ее любили больше всех.

В отличие от Цуй Линшу, она была замкнутой и не любила появляться на людях. Конечно, на фоне яркой Цуй Линшу она проигрывала, и неудивительно, что ей предпочитали именно ее.

Пусть они сейчас больше любят Цуй Линшу, это неважно. У нее ведь есть второй брат.

Если бы она действительно сделала что-то не так, она приняла бы наказание.

Но почему ее обвиняют в том, чего она не совершала?

Все переживали за Цуй Линшу и защищали ее, совершенно не заботясь о чувствах Вэнь Исяо.

У нее защипало в глазах. Глаза покраснели, как у кролика. Она изо всех сил старалась не расплакаться.

— Брат…

Вэнь Хаоюэ, увидев ее состояние, поспешил объясниться: — Не думай об этом. Я не согласен с матерью. Я не считаю, что ты специально провоцируешь Линшу. Я просто подумал, что вам лучше не видеться. Тебе неприятно находиться рядом с ней.

Она молчала, закусив губу.

В ее опущенных глазах мелькнула злость.

Вэнь Хаоюэ, заметив это, взял ее за руку. — Юнхуэй, не обращай внимания на Линшу. Я знаю, что тебе неприятно, но если ты будешь с ней ссориться, тебя накажут. Потерпи немного, хорошо?

Забавно, но Вэнь Исяо уже придумала сотню способов отомстить.

Цуй Линшу не причиняла ей прямого вреда, но из-за нее она стояла на коленях всю ночь.

Это было уже не в первый раз, и она не собиралась оставлять это безнаказанным.

Услышав слова Вэнь Хаоюэ, Вэнь Исяо замерла и подавила гнев.

Раз уж Вэнь Хаоюэ был на ее стороне, она не хотела его разочаровывать.

Она решила пока оставить Цуй Линшу в покое, собрала вещи и отправилась с братом в Цзяннань. Они вернулись в столицу только к Празднику середины осени.

Во дворце был устроен праздничный пир, и Вэнь Исяо не могла избежать встречи с Цуй Линшу.

Во время пира Вэнь Синчжоу жаловался ей на все, что произошло после ее отъезда.

Наследный принц Наньцзяна приехал в столицу учиться, и Цуй Линшу сблизилась с ним. Она даже сделала для него ароматный мешочек и совсем забыла про Вэнь Синчжоу.

В этом не было ничего удивительного. Вокруг Цуй Линшу всегда было много поклонников: молодой генерал, сын канцлера, лучший выпускник Академии…

Вэнь Синчжоу вел себя как ребенок.

Раньше Вэнь Исяо обязательно бы его высмеяла, но сегодня в его жалобах ей послышалось что-то новое.

Все четверо детей в их семье были уже в том возрасте, когда пора было жениться или выходить замуж. У старшего брата, хотя он пока не выбрал себе жену, уже было несколько наложниц. Второму брату выбрали невесту, но она еще не достигла совершеннолетия, поэтому свадьбу отложили.

После того как Вэнь Исяо исполнилось пятнадцать, императрица постоянно устраивала смотрины.

Она подбирала для нее лучших женихов из знатных семей: красивых, воспитанных, с безупречными манерами.

Но Вэнь Исяо казалось, что им чего-то не хватает. Никто из них не вызывал у нее интереса, даже намека на симпатию. Ей было интереснее возиться со своими бумажными человечками.

Со временем она сама начала считать себя бесчувственной, словно старуха, и объявила, что не выйдет замуж.

Обычно юноши женились позже девушек, но, несмотря на то, что Вэнь Синчжоу еще не достиг совершеннолетия, никто не торопился искать ему невесту. Он был еще совсем юн и неопытен в делах сердечных.

Сердце Вэнь Исяо екнуло. Она положила палочки на стол и, наклонившись к брату, прошептала:

— Вэнь Синчжоу, отец удочерил Цуй Линшу. Она теперь наша сестра. Ты понимаешь?

Вэнь Синчжоу, видимо, понял, что она имела в виду, и возразил:

— Но мы же не родные…

Дело было не в кровном родстве!

В столице нравы были довольно свободные, и никто не обращал внимания на то, что Цуй Линшу общается с другими юношами. Поэты даже слагали стихи о ней и ее поклонниках. Но Вэнь Синчжоу был особым случаем. Его положение было слишком высоким.

Имя Цуй Линшу было внесено в императорскую родословную, и теперь она официально считалась членом семьи Вэнь. Если бы у Вэнь Синчжоу были с ней отношения, это было бы нарушением всех норм морали.

Даже при свободных нравах такое поведение было недопустимо. Даже бродячие рассказчики знали, что нельзя рассказывать истории об их отношениях, ограничиваясь лишь братско-сестринской привязанностью.

Вдали послышался шум. Вэнь Исяо подняла глаза и увидела Цуй Линшу в красном платье. Рядом с ней шел какой-то юноша в черном.