Гиацинт IV (Часть 2)

Вода там была полна трупов и невыносимо воняла. Принести оттуда воды стоило им немалых усилий.

Когда воду из озера вылили в котёл, поднялся густой пар.

После того как белый туман рассеялся, вода на дне котла мгновенно стала кристально чистой.

Гала́ развязала мешок и высыпала весь немногочисленный овёс.

Фели́са, взобравшись на три составленных друг на друга табурета, ножом нарезала в котёл картофель.

Сверчок и Сломанное Ухо по очереди высыпали из глиняных горшков сахар, травы и мускатный орех.

Старый Землекоп, припав к земле, изо всех сил раздувал огонь.

Вода постепенно становилась густой и молочно-белой, булькая и пузырясь.

Гала́ обеими руками взяла длинную ложку и начала размешивать содержимое котла большими кругами, разминая картофель в пюре. Затем она бросила туда несколько больших кусков сушёной корицы, и сладкий аромат стал ещё сильнее.

— Готово, Фели́са! — Гала́ подняла голову из клубов пара. — Хлеб!

— Хлеб! — Фели́са протянула ей сухой батон длиной в полруки.

Невероятно твёрдый хлеб, пролежавший неизвестно сколько времени, вполне мог сойти за оружие, но пах он нормально.

Сохранившаяся кухонная утварь была в полном комплекте, и вся она, без исключения, была выкована гномами, так что качество было отменным.

Гала́ посмотрела на ряд инструментов на деревянной полке, затем снова на хлеб в лапах Фели́сы.

— Ничего не поделаешь, придётся использовать это, — Гала́ вытащила тесак, которым обычно разделывали кости животных.

— ... — сурки разом замерли на секунду.

Взмах ножа — и кусок хлеба с плеском упал в котёл.

Когда она нарезала примерно половину батона, вода в котле впиталась ещё больше, превратившись в густую пасту.

Старый Землекоп прикрыл половину огня стальной пластиной. Остальные три сурка, объединив усилия, поднесли форму для выпечки, взобравшись на табуреты, прямо к Гале́.

Ложка за ложкой Гала́ выливала тесто из овса, картофеля и хлебных кубиков из котла в форму. Каждая ячейка формы была размером с кулак.

Густое тесто медленно заполняло ячейки. Хлебные кубики, впитавшие тесто и размягчённые паром, теснились посередине, по три-четыре штуки в каждой порции.

Гала́ и сурки маленькими ложками придавали выпирающим хлебным кубикам круглую форму.

Затем они растолкли пестиком кешью, каштаны, миндаль и фундук в крошку и посыпали сверху.

После этого форму поставили в котёл и накрыли крышкой.

— Хлоп!

Раздался лёгкий хлопок.

Одновременно с этим звуком густой, сладкий аромат мгновенно заполнил дом.

Выпечка готова!

Когда крышку сняли, оказалось, что хлебные кубики, посыпанные ореховой крошкой, подрумянились, а овсяно-картофельное тесто под ними стало пышным и мягким.

Гала́ пальцами достала одну штучку. Между её пальцами родился коричный маффин.

— Вот ты какой, — Гала́ поднесла его к глазам, разглядывая.

Всего получилось двенадцать таких маленьких кексов. Их по очереди выложили на длинное деревянное блюдо.

Используя пар от котла, Гала́ немного размочила сушёные малину, виноград и яблоки и аккуратно украсила ими кексы.

Сурки взволнованно зачирикали, столпившись у подола Галы́ и глядя на неё с огромным вожделением.

Гала́ одной рукой держала деревянное блюдо, а другой раздавала кексы.

Раздав всё, она на мгновение задумалась, а затем выбрала маффин, украшенный ярко-красной малиной.

Она откусила кусочек.

Хлебные кубики были поджаристыми. Сначала они размякли от варки, а затем стали хрустящими при выпечке, наполняя рот ароматом старой пшеницы.

Основа из овсяных хлопьев и картофельного пюре была плотной, но снаружи кекс был очень мягким.

Ореховая крошка и малина смешались вместе, создавая насыщенный и одновременно освежающе-сладкий вкус.

Половина маленького кекса исчезла во рту. Вкус был удивительно богатым, а тёплый аромат проникал прямо в нос.

Условия были ограничены: не было ни масла, ни молока, ни тем более яиц.

Но даже так, этот маленький кекс был достаточно идеален для этого момента в тёмном сердце леса.

Старый Землекоп всхлипнул: — О! Это напоминает мне былые дни!

Остальные три сурка, не обращая на него внимания, усердно грызли свои кексы передними зубами.

Кекса размером с кулак было вполне достаточно, чтобы накормить сурка на целый день.

Поэтому, несмотря на то, что всем очень понравился вкус, никто не попросил добавки.

— Шух!

Кусты за окном вдруг сильно затряслись.

Прежде чем они успели среагировать (в основном сурки), из кустов снова донёсся крик:

— Не беги! Все мы приспешники, какого чёрта ты убегаешь?!

Это был голос Оранжевого Клюва!

Гала́ поставила деревянное блюдо и толкнула шатающееся круглое окно.

— Бам! — А!

Под крик окно с грохотом выпало.

— Ой, — Гала́ выглянула наружу. — Я не нарочно, я просто хотела тебе помочь.

Оранжевый Клюв, барахтаясь, оттолкнул стекло, поднялся, взмахнул крыльями и влетел через окно на кухню. Он беспокойно прыгал по краю котла и голове Старого Землекопа: — Я видел его! Я видел его! Он шёл прямо к вашему дому!

— Его? — Гала́ слегка приподняла бровь.

— Лысого гоблина! — ответил Оранжевый Клюв. — Точно лысый гоблин! Ни один гоблин не может быть таким же лысым, как Си́си! Хотя я не знаю, почему он убегал от меня как сумасшедший!

Не успел он договорить, как у двери уже стояла невысокая фигура.

В тусклом свете леса лица было не разглядеть.

Видно было лишь худое тело, закутанное в рваные тряпки, большие свисающие уши и несколько жирных, торчащих вверх волос.

Гала́ подошла и присела.

Сурки столпились у кухонной двери, грызя кексы и с любопытством выглядывая наружу.

— Кто это?

Фигура неудержимо дрожала, а затем разрыдалась:

— Г-госпожа ведьма, — сказала фигура. — Я наконец-то... наконец-то нашла правильный путь обратно...!

— А, — узнав пришедшую, Гала́ разгладила нахмуренные брови, её лицо мгновенно смягчилось, и она широко, добродушно улыбнулась. — Это ты. Ты вернулась.

— Да! — фигура опустила голову и вытерла слёзы рваной одеждой. — Дорогая, уважаемая госпожа ведьма, я вернулась!

— Видели, Зубастики? — Оранжевый Клюв, клюя ореховую крошку, самодовольно сказал. — Задания, которые поручает мне госпожа ведьма, всегда выполняются безупречно.

— Эй! — пожаловалось Сломанное Ухо. — Это моя крошка из фундука!

— Ну же, все сюда, — Гала́ встала и, повернувшись к кухне, сказала: — Поприветствуйте двоюродную сестру Си́си, а также садовницу нашего сада, госпожу Бо Цзиэр.