Глава 8

— Легко сказать, — с горечью произнесла Ши Сяоцзюань. — Твой старший сын такой успешный.

Одна эта фраза окончательно убедила Цяо Мань: они обе вернулись из будущего.

Да, Цзыли в будущем действительно стал очень богат. Он был известным в округе предпринимателем и филантропом. Все, кто говорил о Сюй Цзыли, хвалили его за добродетель и справедливость, называли образцом успеха.

Он с детства умел читать по лицам и говорить то, что от него хотели услышать, был себе на уме. Из тех, кто, улыбаясь, продаст человека, да еще и заставит его деньги за это считать.

В прошлой жизни Цзыли рано пошел работать на завод, даже назвал крупного начальника завода своим крестным отцом. Позже он попросту занял место крестного, прибрал завод к рукам и наладил производство товаров повседневного спроса: стелек, матрасов, зубной пасты, нижнего белья и тому подобного.

Затем он собрал группу людей, убедил их закупать его товар и объявил всем, что они занимаются великим делом, несущим благую весть: это белье, матрасы и прочее могут улучшить состояние при гипертонии и исцелить тело. Все это продавалось по цене в несколько тысяч юаней.

Они также активно призывали людей приводить своих родственников и друзей для покупок. Те, кто покупал, становились «семьей», получали деньги и вместе богатели.

Комплект белья за несколько тысяч?

Тогда Цяо Мань думала, что это безумие, но Цзыли именно на этом заработал столько денег, сколько многие не заработали бы и за несколько жизней.

Цяо Мань, его родная мать, беспокоилась, не свернул ли сын на кривую дорожку, не переступил ли черту закона.

Однако посторонние, вроде Ши Сяоцзюань, лишь завидовали блестящей стороне жизни Цзыли: его возможностям заниматься благотворительностью, всеобщему уважению и почитанию.

— Я не требую от детей успеха, лишь бы они жили честно, с чистой совестью, — улыбнувшись, сказала Цяо Мань.

Но Ши Сяоцзюань была не в настроении обсуждать с Цяо Мань советы по воспитанию детей. Она формально улыбнулась и, даже не попрощавшись, вернулась в дом.

Только тогда из-за стога сена вышел Цинь Цзяньчжоу, держа в руках два экземпляра соглашения о разводе.

Он взглянул на Цяо Мань, но быстро отвел глаза и глухо спросил:

— Ты домой?

Цяо Мань кивнула, ничего не сказав.

— Слишком темно, я провожу тебя, — взглянув на луну, Цинь Цзяньчжоу первым пошел вперед.

Скрип-скрип — по дороге был слышен только звук его ботинок, тяжело ступавших по грязной земле. Оба молчали.

Неловкость и отчужденность. В детстве Цинь Цзяньчжоу был очень добрым, ходил за ней хвостиком и делал все, что она просила.

Но прошли годы разлуки, разница между ними стала слишком велика, и пытаться сблизиться теперь было бы невежливо.

Пройдя половину пути, Цинь Цзяньчжоу неожиданно спросил:

— Слышал, ты вышла замуж за парня из соседней деревни. Он не приехал с тобой?

«Откуда он знает?» — подумала Цяо Мань. Наверное, Ши Сяоцзюань рассказала.

— Тоже развожусь, завтра пойдем оформлять документы, — Цяо Мань не стыдилась, скорее, находила ситуацию забавной. — Он привел любовницу домой, да еще и дочь какого-то командира. Я не могу вынести такого унижения.

— Какого командира? — голос Цинь Цзяньчжоу стал серьезнее.

— Не знаю точно. Говорит, командир Ян из Сухопутных войск, зовут Ян Цзяньчжун, — Цяо Мань напрягла память. Эту информацию она узнала еще в прошлой жизни от самой Ян Сыюй.

На самом деле Ян Сыюй никогда не распространялась дома об отце, этот командир существовал только в ее рассказах.

Цинь Цзяньчжоу резко обернулся, его густые брови сошлись на переносице.

— Ян Цзяньчжун — мой бывший начальник, он уже перевелся на гражданскую службу, — удивленно сказал он.

Следующая фраза прозвучала как гром среди ясного неба:

— У командира Яна нет дочери, только сын, который только что окончил университет.

Он сделал пару шагов вперед и вдруг заметил, что Цяо Мань отстала.

Цяо Мань стояла на месте, словно пораженная молнией, и едва сдерживала смех!

Увидев, что Цинь Цзяньчжоу ждет ее, она быстро догнала его, но уголки ее губ неудержимо ползли вверх, она изо всех сил старалась не рассмеяться.

Сюй Хуацян носился с Ян Сыюй, как с писаной торбой. Судя по ее кашемировому пальто, завитым волосам и помаде, он потратил на нее немало денег.

Не говоря уже о том, что он повсюду хвастался, наверняка растрепав всем подряд, что скоро у него будет тесть-командир.

Кто бы мог подумать!

Оказывается, Сюй Хуацян связался с самозванкой!

При одной мысли о том, как он будет выглядеть, узнав правду, Цяо Мань не могла сдержать улыбки.

Всю дорогу она чуть не лопнула от сдерживаемого смеха. Когда они подошли к ее дому, и она уже собиралась войти, Цинь Цзяньчжоу добавил:

— Командир Ян тоже родом отсюда, сейчас он как раз в уездном городе. Завтра в полдень мы будем обедать в ресторане «Восток».

Это был намек?

Цяо Мань на мгновение замерла, задумавшись.

Сказав это, Цинь Цзяньчжоу развернулся и ушел все теми же широкими быстрыми шагами, которые казались даже тяжелее, чем когда он провожал ее домой.

...

Приближалась зима. Кровать из бамбуковых досок была жесткой и холодной, спать на ней было некомфортно.

Но прошедшей ночью Сюй Хуацян даже во сне то и дело хихикал.

Почему?

Днем он водил Ян Сыюй по деревне, каждому встречному говоря, что это его новая жена, что она ждет сына, и невзначай упоминал, что у нее отец-командир.

Ах, это выражение зависти и ревности на лицах деревенских мужиков, которое они не могли скрыть, — от этого Сюй Хуацян смеялся даже во сне.

Он как раз видел сладкий сон о том, как выходит на Южный рынок, получает военные заказы и становится магнатом, когда ворота во двор загремели.

— Брат Цян, что там снаружи? Неужели это сестра привела людей, чтобы избить меня? — Ян Сыюй проснулась от шума и, испуганно кутаясь в одеяло, спросила.

Сюй Хуацян тут же обнял ее, его взгляд стал жестким.

— Да как она посмеет! Только если ей эти двое детей не нужны!

В этом Сюй Хуацян был абсолютно уверен.

— Наверное, просто пошла к родне жаловаться. Если она посмеет тебя тронуть, я ей устрою. Твоя задача — спокойно родить нашего сына, чтобы показать его нашему отцу, поняла?

— Хорошо, брат Цян. Иди скорее посмотри, а то дверь сейчас выломают, — подтолкнула его Ян Сыюй.

Сюй Хуацян оделся и, нацепив улыбку, приготовился открыть дверь.

Дело в том, что вчера он придумал новый план.

Цяо Мань была его первой женой, они вместе пережили трудные времена. Все, что он наговорил в пылу ссоры, — пустые слова. На самом деле он хотел развестись, но не разъезжаться.

Он получит с Цяо Мань свидетельство о разводе, чтобы с чистой совестью предстать перед тестем, но оставит этот дом Цяо Мань и детям, будет давать им деньги. Таким образом, обе стороны будут довольны.

Ведь ни один мужчина не захочет, чтобы его дети называли отцом другого.

Раз уж он решил развестись, но не разъезжаться, не стоило портить отношения с Цяо Мань и ее братьями — они все равно останутся родственниками.

— Шурин, с утра пораньше, вы… — Сюй Хуацян с улыбкой открыл дверь.

Следующее слово застряло у него в горле — кулак врезался ему в лицо.

— Мы пришли бить именно тебя! — Цяо Чжэньюн, не дожидаясь, пока дверь полностью откроется, пнул ее ногой и, размахнувшись, ударил Сюй Хуацяна.