Пять кусков мяса Танского монаха (Часть 1)

Люби раскинула руки, словно обнимая налетающий ветер. Глядя вдаль, она прикрыла глаза, и, казалось, подумав о чем-то хорошем, улыбнулась.

Затем она с восторгом повернулась к Цинь Юэ, чтобы рассказать о его задачах. Сцепив руки за спиной и склонив голову набок, она посмотрела на него сияющими глазами:

— Ну как? Ты ведь всё это умеешь?

Цинь Юэ видел, что она настроена серьезно, и её слова о его задачах — не пустая болтовня.

В глубине смеющихся глаз Люби мерцали крошечные искорки, она радовалась, как ребенок.

Глядя на нее, даже дурак понял бы, насколько важны для нее были только что сказанные слова.

Цинь Юэ сам не знал, какое выражение застыло на его лице. Он совершенно не ожидал такого поворота событий. Стараясь говорить как можно спокойнее, он произнес:

— Это я, конечно, умею. Но о чем ты говоришь? Ты хочешь, чтобы я возделывал землю? И копал колодец? И еще…

Он выпалил все это на одном дыхании, словно спрашивая самого себя и одновременно её.

Как бы то ни было, Цинь Юэ все же сказал, что умеет. Скажи он сейчас «нет», улыбка мгновенно исчезла бы с лица Люби.

Но Цинь Юэ все еще не мог поверить и, повторив её слова и получив утвердительный кивок, не удержался от вопроса:

— Ты уверена?

Люби кивнула, как само собой разумеющееся:

— Конечно, уверена.

Она извлекла из памяти то, что нужно людям для жизни.

Раз он сказал, что умеет, значит, он это умеет. Она не видела в этом ничего странного.

Люби заметила, что выражение лица Цинь Юэ изменилось, и её улыбка постепенно угасла.

— Что такое? Ты что, не умеешь этого делать?

Она испытующе посмотрела на него, в её глазах зародилось подозрение.

Неужели Цинь Юэ переоценил себя? Может, он и сам не знает, как все это делается? Ведь она сама только слышала об этом, но никогда не видела.

Цинь Юэ действительно никогда не занимался подобным. Раньше он был поглощен совершенствованием, а о его быте заботились другие.

Однако он понимал, что все, о чем она говорила — возделывание земли, посадка овощей, рытье колодцев, строительство печей, — относится к временам до развития технологий.

Если бы не было возможности покинуть остров, то все, что она предлагала, возможно, и было бы полезно на этом необитаемом клочке суши.

Но ключевым моментом было то, что для таких, как они, способных использовать духовную энергию, выйти в море было проще простого.

Зачем же ей заниматься такой тяжелой и неблагодарной работой?

Тут Цинь Юэ вспомнил, что она никогда не покидала остров и, естественно, не знала, каков внешний мир.

Вероятно, она узнала обо всем этом от людей, случайно попавших на остров. А то, что описание соответствовало жизни столетней давности, скорее всего, объяснялось тем, что в последние годы Остров Люби стал местом, которого все старались избегать.

Она не знала, как выглядит мир сейчас.

Заметив её взгляд, он слегка кашлянул и довольно беззаботно сказал:

— Это… я, конечно, умею. Не нужно во мне сомневаться. Однако… — Он сделал паузу, словно желая заинтриговать.

Его взгляд переместился на полуразрушенный даосский храм позади них. Он слегка прищурился, что-то мелькнуло в его глазах, и он спросил:

— Кроме тебя, в храме есть кто-нибудь еще?

Этот храм едва ли можно было назвать храмом. Он состоял из двух-трех сложенных из камня комнат, в центральной стояли статуи Саньцин, но не было ни подношений, ни даже благовоний.

Выражение лица Люби снова сменилось с холодного на оживленное. Хоть она и сказала, что не сомневается в нем, его вид все равно вызывал у нее какое-то беспокойство.

Казалось, она не ожидала такого вопроса. На её лице отразилось легкое замешательство.

— Конечно, нет. Из людей здесь только я. — Помолчав, она добавила: — Раньше был еще один человек, но он давно ушел. Но теперь все иначе, ведь появился ты.

При последних словах её лицо снова стало немного холодным, было очевидно, что она не хочет обсуждать эту тему.

Цинь Юэ запомнил упоминание об этом человеке, решив позже прощупать почву и выяснить, кто это был.

Вероятно, именно от этого незнакомца Люби и узнала обо всем.

Как и ожидал Цинь Юэ, Люби спросила:

— Так что «однако»?

Зачем говорить полунамеками, напускать туману?

Ей определенно нужно было исправить эту его привычку.

Изящные брови Цинь Юэ изогнулись в улыбке. Он снова кашлянул:

— Ты никогда не покидала остров, поэтому, вероятно, не знаешь, что многое из этого давно устарело. Сейчас мы используем более простые вещи.

— Развитие технологий позволяет нам не тратить столько сил и широко применяется во всех сферах, включая совершенствование бессмертия. Некоторые вещи, недоступные совершенствующимся, может сделать технология. Поэтому я и колебался. На самом деле, мы…

— Что ты хочешь этим сказать? Пытаешься меня переубедить? — Люби посмотрела на него и резко прервала.

Её черные глаза стали острыми, а голос — решительным:

— Я не покину остров. Я останусь здесь навсегда.

Цинь Юэ скрыл удивление и, опустив брови, искренне улыбнулся ей:

— Я и не говорил, что нужно выходить в море.

Он невозмутимо смотрел на нее, на его спокойном лице не было и тени лукавства.

Похоже, она действительно очень сопротивлялась идее покинуть остров. Тогда почему в прошлой жизни она все-таки ушла?

Еще одна загадка, которую предстояло разгадать.

Люби отвела взгляд и, не обращая на него внимания, фыркнула:

— Ты слишком много говоришь. Даже твоя красота этого не оправдывает.

Она схватила Цинь Юэ за воротник и потянула вниз. Несколько шагов — и они, легко, словно птицы, ступающие по летящим листьям, оказались на земле у подножия пика. Ветер свистнул в ушах.

Как только они приземлились, раздался её голос:

— Меньше слов, больше дела.

Её звонкий голос звучал как предупреждение.

Люби отпустила его, не обращая на него больше внимания. Сосредоточив свою ци, она собрала весь мусор, валявшийся на поляне, в одну кучу. Чтобы мелкие предметы не рассыпались, она окутала кучу шаром духовной энергии и бросила:

— Вот, эта поляна в твоем распоряжении. Но ужин должен быть готов до темноты.