Три куска мяса Танского монаха

Цинь Юэ не понял смысла этих слов. В его затуманенном взоре мелькнула лишь рука, протянутая к нему. Сердце подсказало ему, что стоит лишь ухватиться за эту руку, и все проблемы разрешатся сами собой.

Находясь на грани истощения, он еле заметно кивнул, и сухой голос сорвался с его губ: — ...Хорошо.

Однако в тот же миг, как он произнес это слово, сложный узор рун заклинания пополз по его руке, доходя до самого лба.

Плотные, хаотично расположенные руны сплелись в длинный, изогнутый и причудливый орнамент.

Люби наклонилась и взяла его за руку.

В тот же миг на ее руке, сжимающей его ладонь, тоже проступили руны.

Словно извивающаяся змея, узор связал их вместе. По мере того как духовная энергия струилась между ними, руны медленно исчезали.

Но она не отпустила его руку. Ее глаза из черных стали цвета морской волны. Она оценила его внутреннее состояние и недовольно нахмурилась. Техника совершенствования, которую он практиковал с детства, была уничтожена. Кроме того, он был скован проклятием, а его тело серьезно пострадало и было почти разрушено.

Однако его телосложение отличалось от обычного человека, в нем были некоторые особенности.

Эти особенности могли помочь ему восстановиться после полученных тяжелых травм.

Заводить питомца — дело хлопотное. Люби начала немного жалеть, что так быстро заключила контракт.

При этой мысли в памяти всплыли чьи-то слова: «О чем бы ты ни заботился, нужно вкладывать душу, тогда оно будет хорошо расти».

Она до сих пор не забыла эту чушь, сказанную тем парнем.

Впрочем, это все равно было бесполезно. Маленькая орхидея, которую она растила, в конце концов засохла.

Эта мысль промелькнула лишь на мгновение, и она снова сосредоточилась на человеке перед ней. В ее руке сконденсировался сгусток лазурной духовной энергии, который она медленно влила в его тело. Затем она небрежно сорвала лиану, привязала его к спине и понесла прочь.

Цинь Юэ очнулся не отдохнувшим, а от вони.

Даже во сне в нос ему настойчиво лез какой-то странный запах.

Открыв глаза, Цинь Юэ увидел вокруг горы мусора. Хотя назвать это мусором было не совсем правильно — в городах не встретишь обломков подобных механизмов.

Он как раз размышлял, где находится, когда раздался нежный и чистый голос: — Проснулся?

Люби стояла неподалеку, на вершине пика, и смотрела на него сверху вниз. Ее иссиня-черные волосы развевались на ветру. На бледном лице не было никаких эмоций, взгляд был пустым, но сосредоточенным только на нем.

Цинь Юэ поднялся с земли, с отвращением посмотрел на свою одежду, перепачканную грязью и песком, и ответил: — Проснулся.

Она ничего не сказала. Он взглянул на ее лицо, которое ничуть не изменилось за долгие годы, и поспешно поклонился: — Благодарю за спасение.

Люби легко скользнула вниз и оказалась на ровной земле. Она неторопливо подошла к нему и обошла вокруг, осматривая. — Не стоит благодарности. Спасти тебя было моим долгом.

Остановившись перед ним, она слегка улыбнулась, ее большие круглые глаза превратились в смеющиеся щелочки. Она подошла совсем близко, с явным любопытством разглядывая его лицо.

Она подобрала красивого питомца.

Даже красивее маленькой орхидеи.

— Что ты имеешь в виду?

Цинь Юэ не сразу понял. Он нахмурился, глядя на нее. Ее оценивающий взгляд вызывал дискомфорт, словно он был вещью.

Мрачный, полный догадок взгляд упал на нее. Неужели она знала его раньше? Поэтому и спасла его во второй раз?

Люби не ответила, а подошла еще ближе. Расстояние между ними сократилось до минимума, так что можно было сосчитать ресницы друг друга.

Цинь Юэ отступил на шаг, Люби шагнула вперед. Так продолжалось, пока он не уперся спиной в кучу мусора. Люби недовольно крикнула ему: — Не двигайся! — Затем она покровительственно отчитала его: — Какой непослушный.

Она протянула руку и ущипнула его за щеку, четко выговаривая слова: — Ты — мой человек. Естественно, я должна была тебя спасти.

Как только ее пальцы коснулись его кожи, по лицу Цинь Юэ вниз поползли руны заклинания, распространяясь до самой руки.

— Что ты говор... — его голос оборвался, когда он увидел руны.

Цинь Юэ в прошлой жизни повидал многое и, конечно, узнал эти руны. Ему посчастливилось видеть их однажды в Тюрьме для усмирения зверей Храма Сюаньчжэнь. Тот духовный зверь был заточен там тысячу лет назад.

Техника господина и слуги Храма Сюаньчжэнь когда-то была известна на весь мир. Многие совершенствующиеся, желавшие поймать духовного зверя, приходили в храм, чтобы обучиться этому искусству. Благодаря ему Храм Сюаньчжэнь занимал прочное положение на Восточном континенте.

Однако несколько сотен лет спустя духовная энергия в мире совершенствования оскудела, и духовные звери почти исчезли.

Оставшихся одного-двух зверей оберегали, запрещая совершенствующимся причинять им вред.

Поэтому это искусство давно стало запретным. А сто лет назад один ученик Храма Сюаньчжэнь предал свою школу и похитил эту технику.

С тех пор техника господина и слуги исчезла из мира. Как она могла появиться у нее?

— Это контрактное заклинание. Ты заключил со мной контракт и теперь являешься моим питомцем. Понятно?

Объяснив это, Люби не обратила внимания на его странное выражение лица. Она лишь подошла ближе, чтобы рассмотреть его, все больше убеждаясь в его красоте.

Маленький питомец был не только ранен, но и долго пробыл в морской воде, отчего выглядел немного слабым. Было бы лучше, если бы он был здоров — тогда он был бы еще красивее.

Ее взгляд метнулся к Цинь Юэ. Заметив его задумчивое выражение лица, она спросила: — О чем ты думаешь?

В ее глазах читалась невинность не знающего мира дитя, но в этой невинности было что-то нечеловеческое.

Цинь Юэ тихо сказал: — Старшая, возможно, вы не знаете, но эта техника используется между человеком и духовным зверем. А я — человек. Боюсь, это неуместно.

Люби ответила так, словно это было само собой разумеющимся: — Что тут неуместного? Ты мой питомец. — Ее тон изменился. — Или ты хочешь отказаться от своих слов?

Значит, все красивые люди коварны.

А она только что подумала, что у этого человека внешность соответствует душе, что он прекрасен и снаружи, и внутри. Неужели она ошиблась?

Цинь Юэ мысленно выругался. Какой еще, к черту, питомец? Она и вправду...

Он покорно опустил глаза и продолжил объяснять: — Дело не в том, что я не желаю. Просто я тяжело ранен и скован проклятием. Если ко всему этому добавится еще и это заклинание, боюсь, я долго не проживу. Поэтому я хотел бы отплатить вам другим способом.

Цинь Юэ не лгал. Техника совершенствования, которую он практиковал, была уничтожена. Его духовный источник был неразрывно связан с этой техникой.

Уничтожение техники повлияло и на духовный источник. Ему не нужно было проверять свое нынешнее состояние, чтобы знать, насколько он слаб.

Он должен был остаться на этом острове. Иначе, с его нынешним уровнем совершенствования, стоило ему ступить на Восточный континент, как его тут же разорвут на части.

Люби смотрела на него, чувствуя искренность в его словах. Она склонила голову набок и с любопытством спросила: — Мм? Каким же способом ты хочешь мне отплатить? — Она хитро улыбнулась. — Только не говори снова, что станешь очень сильным. Я намного сильнее тебя. Как бы ты ни старался, тебе меня не превзойти.

Сказав это, Люби слегка двинулась, и огромный корабль позади нее поднялся в воздух.

Ее безразличное выражение лица говорило о том, что это не стоило ей никаких усилий.

На лице Цинь Юэ мелькнуло удивление. Затем его звездные глаза сверкнули, и он, опустив голову, ответил: — Младший не слишком талантлив, но немного разбирается во всем. Вероятно, я смогу сделать все, что потребуется старшей.

Глаза Люби заблестели. — Во всем? Немного разбираешься?

Она повторила его слова с нескрываемым волнением.

Если он умеет все... значит, он умеет строить дома и возделывать землю.

Тот парень тоже это умел, но ее маленький питомец сказал, что разбирается во всем, значит, он наверняка умеет больше.

Не зря она столько дней караулила на берегу.

Цинь Юэ смутно почувствовал что-то неладное, но, увидев выжидающий взгляд Люби, все же уверенно кивнул.

Полезный человек всегда лучше бесполезного.

Люби улыбнулась еще шире. Она радостно подпрыгнула на цыпочках и закружилась. — Но ты уже мой питомец! — звонко сказала она. — Контракт заключен, и я ничего не могу поделать. К тому же, разве ты не говорил, что хочешь отплатить мне?

Она прошлась туда-сюда, словно что-то измеряя, затем повернулась к нему и сказала: — И не беспокойся о том, умрешь ты или нет. Потому что... твои раны уже почти зажили.