Глава 10: Злодей первым обвиняет! (часть 1)

Едва Юнь Чанцин подошла к покоям матери, как служанка доложила внутрь:

— Старшая госпожа прибыла! Приветствуем старшую госпожу!

Юнь Чанцин лишь слегка кивнула и, не дожидаясь ответа, вошла в комнату.

— Цин'эр, ты пришла… — Юнь Чжиюань сидел у кровати своей жены Лю Ши, нежно держа ее за руку. Увидев дочь, он не выпустил руку жены, продолжая с любовью смотреть на нее.

Любовь Юнь Чжиюаня и Лю Ши в молодости была легендой столицы. Даже сейчас, когда их дети выросли, они по-прежнему были нежно привязаны друг к другу, вызывая всеобщую зависть.

Конечно, в поместье Юнь были и наложницы. Но единственной наложницей Юнь Чжиюаня была наложница Гу. И даже ее он взял не по своей воле. Однажды, вернувшись с банкета пьяным, он попал в ловушку, скомпрометировав наложницу Гу, и был вынужден взять ее в свой дом. Но с тех пор, кроме той ночи, Юнь Чжиюань никогда не прикасался к наложнице Гу. Об этом знала не только госпожа Лю Ши, но и все слуги в поместье. Поэтому у наложницы Гу была только одна дочь, Юнь Чанцзы.

С того случая Юнь Чжиюань больше не пил на людях…

С тех пор как Лю Ши заболела, Юнь Чжиюань не отходил от нее ни на шаг. Чтобы вылечить жену, он даже обратился к императору и пригласил всех придворных врачей. Но болезнь Лю Ши была внезапной и странной. Ни один из врачей не смог ей помочь.

Как ни странно, несмотря на кому, Лю Ши выглядела прекрасно. Ее лицо было не только без признаков болезни, но и казалось еще более красивым, чем прежде, румяным и сияющим, словно она просто спала. Кроме постоянного сна, у Лю Ши не было никаких других симптомов. Поэтому даже лучшие лекари не могли понять, что с ней.

— Приветствую отца! Отец, вам тоже нужно отдыхать. А то матушка поправится, а вы заболеете, и она будет чувствовать себя виноватой, — Юнь Чанцин поклонилась отцу, подошла к кровати и положила под подушку матери принесенный из храма амулет.

— Не волнуйся, Цин'эр! Со мной все в порядке, я просто хочу побыть с твоей матерью, — Юнь Чжиюань увидел амулет и вздохнул. Он понимал, что дочь пытается его подбодрить. Если даже придворные врачи не смогли помочь Лю Ши, то вряд ли поможет амулет… Если бы не отчаяние, дочь не стала бы полагаться на такую бесполезную вещь…

— Отец, мы не можем просто сидеть и ждать! Придворные врачи, конечно, искусны, но, возможно, среди народных целителей есть те, кто сможет помочь. Давайте объявим награду за исцеление матери. Любой, кто сможет определить причину ее болезни, получит десять тысяч лянов серебра. Возможно, это поможет, — после долгих раздумий Юнь Чанцин наконец озвучила свое предложение. В прошлой жизни она не знала, кто стоял за бедами ее семьи, и поэтому верила придворным врачам. Но теперь, зная, что к падению семьи Юнь причастен наследный принц, она не могла не сомневаться в них! Более того, придворные врачи всегда старались избегать неприятностей. Даже если бы они обнаружили что-то странное, вряд ли осмелились бы об этом сказать. Лучше попробовать обратиться к народным целителям, возможно, они смогут заметить что-то необычное.

— Ты права, Цин'эр, мы не должны сдаваться. Пока есть хоть малейшая надежда, мы должны бороться, — Юнь Чжиюань решительно кивнул и позвал слугу, чтобы тот передал распоряжение управляющему объявить награду за исцеление госпожи. Кроме того, он велел пригласить врачей из известных клиник, таких как Хуэйчуньтан.

...

Юнь Чанцин только начала разговор с отцом, как служанка у входа откинула занавеску и доложила:

— Господин, старшая госпожа, старая госпожа просит старшую госпожу к себе.

Юнь Чанцин слегка нахмурилась, поправила одеяло матери, почтительно поклонилась Юнь Чжиюаню и вышла вместе со служанками.

— Чжилань, старая госпожа сказала, по какому делу она зовет старшую госпожу? — спросил Юнь Чжиюань, нахмурившись, как только дочь вышла.

— Кажется, что-то случилось с наложницей Гу в храме Чжаоян. Я точно не знаю, но старая госпожа, похоже, очень рассержена, — Чжилань осторожно подбирала слова. Старая госпожа была матерью господина, но почему-то не любила ни его жену, ни старшую дочь, отдав предпочтение лицемерной наложнице Гу. Раз уж она позвала старшую госпожу, то, скорее всего, наложница Гу снова нажаловалась на нее, и теперь старшей госпоже достанется на орехи. Раньше, когда госпожа управляла домом, старая госпожа не была такой строгой. Но теперь, когда госпожа больна, а наложница Гу взяла на себя управление домом, старая госпожа стала еще более пристрастной. Даже служанки во дворе старой госпожи перестали уважать старшую госпожу, стараясь угодить младшей. Конечно, Чжилань не осмеливалась говорить об этом господину.

— Старая госпожа… она часто зовет к себе старшую госпожу? — Юнь Чжиюань нахмурился еще сильнее.

— Это… я не очень хорошо знаю… — Чжилань опустила голову еще ниже. С одной стороны — мать господина, с другой — его родная дочь. Обе были ему близки. Но как она могла просить господина вступиться за дочь, когда речь шла о его матери?!

— Ты не знаешь или не хочешь мне говорить?.. — Юнь Чжиюань вздохнул, услышав ответ Чжилань, и еще крепче сжал руку жены.

...

Тем временем во дворе старой госпожи…

Едва Юнь Чанцин подошла к воротам, как услышала жалобные рыдания наложницы Гу и громкие причитания своей младшей сестры Юнь Чанцзы, которая просила старую госпожу восстановить справедливость. Злодей первым обвиняет, переворачивая все с ног на голову — этот прием они хорошо отработали!

— Старая госпожа, старшая госпожа прибыла! — Служанка у ворот, увидев Юнь Чанцин, откинула занавеску и громко доложила. Но, подойдя ближе, она лишь сделала реверанс, не выполнив положенного поклона. Юнь Чанцин не стала обращать на это внимания и молча ждала у входа.

Во дворе старой госпожи на коленях стояли все служанки и няньки Юнь Чанцин. Юнь Чанцин знала, что старая госпожа хочет продемонстрировать свою власть, используя наказание слуг, чтобы унизить ее и заставить просить прощения. Если она не заступится за них, то покажет себя безжалостной госпожой, и служанки перестанут ей служить. Но если она попросит за них, то попадет в ловушку старой госпожи и будет публично унижена.

Однако, помня о прошлой жизни, Юнь Чанцин не собиралась просить за них. Единственные, за кого она была готова просить, — это ее няня и Мин Цуй, которые сейчас стояли рядом с ней.

— Пусть войдет! — раздался из дома голос старой госпожи.

Юнь Чанцин вместе с Мин Цуй и няней спокойно вошла в дом. Старая госпожа сидела в кресле, перебирая четки. Ее лицо было бесстрастным, ни гнева, ни радости. Из-за слабости в конечностях и малоподвижного образа жизни ее лицо было бледным, словно каменная маска. Старая госпожа всегда любила яркие цвета и даже в обычные дни носила одежду пурпурных или темно-красных оттенков. Сейчас на ней был темно-красный халат. Она сидела с каменным выражением лица, у нее на коленях рыдала наложница Гу, а рядом стояла цветущая Юнь Чанцзы. Все это еще больше подчеркивало бледность старой госпожи, делая ее лицо почти бесцветным.