Из ресторана Тэхён вышел на подламывающихся от слабости ногах. Тело было как желе, то есть меленько тряслось и как будто бы даже вибрировало, а еще было очень непослушным — отходняк накрыл.
Юнги цапнул его за руку и быстро затащил за угол здания. Тэхён обессиленно прислонился к стене и откинул голову, разглядывая темнеющее небо.
— Фу-у-ух, — длинно выдохнул Юнги, прислоняясь рядом, — я думал, этот господин Со меня в кусок льда превратит одним взглядом.
Тэхён от неожиданности подавился слюной и надрывно закашлялся.
— Нет, ну а что! — не унимался Юнги. — Ты видел его вообще? И глаза как две черные дыры, бр-р-р.
Друг передернулся, помолчал некоторое время, а потом признался:
— Я в какой-то момент подумал, что тебя там и накроет…
— Я тоже, — выдавил Тэхён, радуясь, что он это выдержал. Ощущение было такое, будто он прошел сложнейшее в своей жизни испытание, без шуток.
— Ты не подумай, что я осуждаю, — тут же быстро сказал Юнги. — Будь у меня выбор, я бы лучше еще разок с придурками из Юидо схлестнулся, чем вот это вот все. Так что ты молодец…
Внезапная похвала согрела, и Тэхён благодарно улыбнулся другу.
— Но, бля, Тэ, в следующий раз предупреждай, а то я реально нахуй думал, что все испорчу, а с этой папкой так вообще…
— Это была импровизация, — тихо признался Тэхён, и Юнги закатил глаза, но, слава богу, промолчал, хотя было видно, что ему есть что сказать по этому поводу. И сказать хочется. Высказаться. Тэхён поспешил оправдаться и сбивчиво заговорил: — Я не знал, как пойдет разговор, потому что про Со Ину толком ничего нельзя найти. В смысле, какой он человек. То есть в сети пишут, какие он сделки заключает, про мероприятия, где он присутствует, про программы, которые поддерживает, но их так много, что не понятно ничего. Я не знал, как он будет себя вести и как отреагирует, поэтому…
Юнги открыл было рот, но тут же захлопнул и плотно сжал губы.
— Это ты к чему? — в конце концов осторожно уточнил он. — Мол, уже чудо, что он согласился… — друг состроил постную физиономию и явно попытался кого-то то ли передразнить, то ли процитировать: — Уделить нам время?
— Это не чудо, а здоровое желание отомстить и сделать ближнему гадость… особенно сильное, учитывая, что это бывший партнер господина Со по бизнесу, — поправил Тэхён, но на вопросительный взгляд Юнги только отмахнулся: говорить и что-либо объяснять сил больше не было.
Тем более, завтра предстоит рассказать все их компании… Он и сам не понял, когда друзья Чонгука стали и его друзьями тоже. Когда выслушали его исповедь? когда твердо дали понять, что своих не бросают? когда стояли рядом и переживали, а он звонил господину Юку? или еще раньше, во время похода в кино, когда нормально приняли его отстраненность, не давили и с пониманием отнеслись к особенностям его поведения?
Когда?
Впрочем, какая разница? Главное, сейчас он может на них рассчитывать.
— Хера себе! — эмоционально выдал Юнги, и Тэхён вздрогнул. — Всегда знал, что чеболи — мстительные сволочи, — и неверяще покачал головой. — Охуеть просто.
Тэхён фыркнул, видя такую искреннюю реакцию друга, и внезапно осознал, что его почти отпустило.
Он справился. Да, не без косяков, но он сумел воспользоваться предоставленной возможностью, а дальше… Дальше остается только ждать.
— Успокоился? — спросил Юнги, и Тэхён молча кивнул, благодарный за поддержку. Юнги знал его как никто другой, потому и отвлекал, давая время прийти в себя. — Ну тогда пошли, наши там волнуются.
А Тэхёну пришла в голову мысль, что количество «наших» в его жизни как-то резко и незаметно выросло. Но это было даже хорошо, ведь раньше их с Юнги было всего двое, а сейчас у них есть неравнодушные люди, готовые помочь и поддержать.
Видимо, друг тоже задумался о чем-то подобном, потому что завис, с легкой улыбкой пялясь в пространство. Наверное, думал о Чимине.
— Пошли, — потянул его за лямку рюкзака Тэхён и первым вышел из переулка.
— Ага, подожди, только телефон включу…
Стоило Юнги врубить мобильный, который он отключил на время встречи, как тот разразился серией уведомлений и почти сразу же зазвонил.
— Алло? — настороженно спросил Юнги, поднося телефон к уху. — Да… Да… — внезапно он скривился, опустил голову, зло пнул асфальт и поморщился. — Я понял, — дослушав собеседника, сказал он. — Спасибо вам.
Убрав телефон в карман, он схватил Тэхёна за рукав и потянул в сторону машины, где их ждали Чимин и его родители. Только вот мрачное выражение лица друга изрядно напрягало — Юнги сжимал челюсть, сердито пыхтел да и в целом выглядел так, словно с трудом сдерживается, чтобы что-нибудь не сломать.
Почему-то казалось, что произошло что-то плохое, иначе друг не стал бы так реагировать. Юнги пер вперед как танк, таща его за собой, а говорить на ходу — такая себе затея.
— Юнги, — не выдержал наконец Тэхён, когда до машины оставалось метров двадцать. Упираясь подошвами, он затормозил, вынуждая друга тоже остановиться. Юнги злобно зыркнул на него, но послушно замер. — Что случилось?
— Ничего, — отмахнулся тот и попытался было развернуться, однако Тэхён не позволил, удержав за руку.
— У тебя прямо по лицу видно это твое «ничего», — скептически прищурился Тэхён и потребовал: — Скажи, что случилось.
Юнги помолчал, снова пнул асфальт, презрительно сморщился и неохотно выдавил:
— Отец.
Осознав, что больше тот ничего говорить не собирается, Тэхён повысил голос, совершенно не обращая внимания, что они находятся в общественном месте:
— Что «отец»?
В ответ Тэхён получил лишь поджатые губы и недовольный взгляд, однако его таким уже давно было не пронять. Зная Юнги, лучше разговорить его сейчас, чем потом разгребать последствия. И Тэ упрямо повторил:
— Что «отец», Юнги?
— Забей, все нормально, — буркнул тот.
— Ага, конечно!
Захотелось пнуть лучшего друга, вернув ему любезность — ну а вдруг поможет собраться? Мозги там включить, логику… Тэхён глубоко вздохнул, стараясь погасить внезапно вспыхнувшую злость, но тут Юнги развернулся и сделал шаг по направлению к машине, показывая, что больше не собирается говорить на эту тему.
— Стой! Расскажи, что с отцом! — потребовал он.
— Ну… Давай потом как-нибудь? Все нормально.
И Тэхён не выдержал:
— Какого мне из тебя все клещами приходится вытягивать?! Я же вижу, что не нормально!
— Хрен ли ты на меня орешь?! — огрызнулся Юнги и весь как-то напружинился, словно собирался драться, но спустя мгновение обмяк, опуская плечи, и устало выдохнул: — Он в больнице.
— Что с ним?
— Ну а что с ним может быть? — безрадостно задал явно риторический вопрос друг и сам же себе ответил: — Допился…
— Черт, — Тэхён всматривался в лицо Юнги, силясь понять, что тот чувствует. Слишком уж… неоднозначными были его отношения с отцом. — Поедем туда?
— Нет, — отрезал Юнги и уже тише произнес: — Сам завтра съезжу и… не говори ничего Юне. Вообще никому не говори.
Тэхён вздохнул.
— Вот опять ты пытаешься решить все в одиночку, да? А ведь сам только что помогал мне. Юнги, здесь я, Чимин, его родители наконец… А ты «завтра съезжу сам». А ведь родители Чимина — медики и наверняка смогут помочь, подсказать, да хотя бы разжевать понятно, что с ним произошло.
— Я не… не хочу никого напрягать, — Юнги сжал губы и отвернулся.
— Боже, Юнги! Не хочешь никого напрягать? — Тэхён просто диву давался: неужели Мин Юнги правда не понимает, что, поступи он так, Чимин как минимум обидится. А уж госпожа Ли вообще устроит ему головомойку, если не что похуже. — Тебе не кажется, что они сами захотят помочь, раз уж приняли тебя в свою семью?
Юнги изумленно вытаращился на него и дернул за руку, прошипев:
— Не так громко!.. В смысле, «в семью»?
Теперь вытаращился Тэхён. Он что, серьезно?
— А тебе не показалось странным, что эти люди, вернувшись, не попросили тебя съехать из их дома? Нет? — вкрадчиво спросил он и ухмыльнулся, видя реакцию друга.
Юнги только молча открывал и закрывал рот, растерянно хлопая глазами, — видимо, такая простая мысль как-то не пришла ему в голову.
— Так что да, думаю, они приняли тебя в качестве парня Чимина, и будет совсем некрасиво, если ты попрешься сам решать свои проблемы, — выделил интонацией последние слова Тэхён, — и только усугубишь их… Ты же не хочешь расстраивать своего парня?
— Нет! — возмутился тот и сердито фыркнул.
— А госпожу Ли и господина Пака?
— Нет! — прозвучало уже испуганно.
Тэхён довольно кивнул и широко улыбнулся:
— Тогда надо разговаривать. Так что вперед, ты знаешь, что делать.
Юнги в который раз вздохнул и, видимо, смирившись, прошел оставшиеся до машины метры, открыл дверь и первым полез в салон, устраиваясь рядом с Чимином. Тэхён, приземлившись рядом с другом, ткнул его локтем в бок, намекая, чтобы тот не молчал, но господин Пак внезапно поинтересовался:
— Так куда ехать? — и, очевидно, отвечая на их с Юнги удивленные взгляды, любезно пояснил: — Вы так громко разговаривали, что мы все всё слышали.
— О да, — фыркнула госпожа Ли, — и именно поэтому ты открыл окно. Чтобы точно не упустить деталей.
Тэхён выразительно глянул на Юнги: мол, вот видишь, я же говорил! А Чимин сжал ладонь Юнги в ободряющем жесте. Юнги только вздохнул.
— Тц, — цокнул господин Пак на ехидное замечание жены, улыбнулся и завел машину.
— Мы действительно хотим помочь, Юнги, — мягко произнесла госпожа Ли Мигён и обернулась назад, разглядывая их. — Так что скажи нам, в какой больнице твой отец? — Юнги, совершенно растерявшийся от чужого внимания и заботы, все же сдался и продиктовал адрес. — Отлично, — улыбнулась госпожа Ли и перевела взгляд на Тэхёна. — А пока мы будем ехать, расскажи, как вы сходили. Мы уже поняли, что в принципе положительно, но хотелось бы подробностей. Я вся испереживалась.
— Это точно, — сказал Чимин. — Совсем нас с папой замучила.
Тэхён коротко улыбнулся и начал рассказывать.
***
Острая алкогольная интоксикация.
— Юнги… — тихо позвал Чимин, но он мотнул головой, стоя в коридоре у порога палаты и разглядывая одутловатое, уродливое и до странности жалкое лицо отца — красное из-за лопнувших сосудов, но с желтоватым оттенком.
Цирроз печени, проблемы с сосудами и сердцем, а до кучи язва желудка — такой диагноз ему озвучили в больнице. Полный комплект. А еще врачи сказали, что если его отец не завяжет с алкоголем, то совсем скоро далеко не в больнице будет лежать…
Эти слова отчего-то задели. Больно кольнули внутри, хотя так и не должно было быть — он ведь так сильно ненавидит этого человека! Какого вообще черта он должен за него переживать?! Это он все испортил, похерил то немногое, что у их семьи оставалось, заставил их с Юнми проходить через все это дерьмо после смерти матери, смотреть, как он спивается и перестает походить на человека!.. И все равно… все равно было больно.
— Допился? — было первое, что сказал Юнги, переступив порог палаты. Вышло резко и грубо; отец вздрогнул, просыпаясь и растерянно моргая. Со слезящимися опухшими глазами и подрагивающими губами, будто собирался плакать или хотел, но не мог что-то сказать, отец выглядел еще более жалким. Юнги крепко сжал губы и просто смотрел — он не знал, что еще сказать, да и вообще о чем говорить с этим человеком, но и… просто уйти молча не мог. Это было бы, наверное, неправильно.
— Похоже, что да, — тихо, хрипло, но довольно внятно ответил отец, во все глаза глядя на него.
Юнги удивился и впал в ступор. Он настолько привык вслушиваться в невнятную, пьяную речь, что даже забыл, как тот разговаривает, когда трезвый. А еще этот взгляд, полный… сожаления? вины? раскаяния? Этот взгляд не нравился Юнги — от него хотелось спрятаться, сбежать, лишь бы не видеть.
— Ммм, — протянул Юнги и прищурился, удивленный, что тот даже не отрицает: обычно виноваты были все, кроме него.
— Как дела, сынок? — попытавшись улыбнуться, спросил отец, и Юнги разозлился:
— Больница спихнула мне счета за твое лечение, — выплюнул он. — Как ты думаешь, как у меня дела, если учесть, что я еще не до конца выплатил твои долги?!
Он действительно злился. На отца, который решил подохнуть, и на себя, потому что он из-за этого почему-то переживает.
— Я все тебе отдам, Юнги… — начал было отец и попытался приподняться на койке, но Юнги не стал слушать, оборвав его:
— Ну да, верю-верю, — он хмыкнул: — А ту сумму, — с процентами, кстати! — что я, горбатясь, выплатил ростовщику, чтобы нас сестрой не прибили, ты тоже отдашь? И все то, что выгреб из дома и загнал, чтобы купить себе бухла, — тоже? Вернешь, м?!
Его крик оборвался, и Юнги застыл, сжимая кулаки и тяжело дыша от злости. Отец растерянно моргал, глядя на него, и стремительно бледнел. Нет, Юнги понимал, что сейчас не время и не место, чтобы высказывать все это, но… Но отец впервые за хрен знает сколько лет был трезвым, и все то, что так долго копилось внутри, просто выплеснулось наружу бурлящим адским зельем — едким, отравляющим, но таким честным. Все то, что он годами подавлял, именно сейчас нашло выход. И Юнги даже не было стыдно. Почти.
— Отдаст он, блядь! Не смеши меня… — он покачал головой, разочарованный пустыми обещаниями, которым давным-давно не верил, и уже собрался уйти, как отец подал голос:
— Юнги, я… Прости меня, сынок, пожалуйста, я… — промямлил тот, опуская глаза, но Юнги просто сорвало тормоза и понесло на волне праведного гнева:
— «Прости»?! Ты серьезно? — отец открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Юнги не дал ему такой возможности: — Ты сейчас выслушаешь все, что я тебе скажу, раз уж заговорил о прощении. И не вздумай перебивать, — отец подавленно молчал, на глазах выступили слезы, но он едва заметно кивнул, показывая, что будет слушать. — «Прости»… — Юнги покачал головой и быстро заговорил, цедя слова: — Ты в курсе, что когда к нам пришли выбивать твои долги, Юнми была одна дома? Знаешь, что с ней могли сделать два здоровых мужика, а? Такое можно «простить», как думаешь? — отец прикрыл глаза рукой и задышал чаще; какой-то аппарат у кровати истошно запищал, но Юнги не обратил внимания, продолжая выплескивать наболевшее: — А ты в курсе, что нам пришлось проситься пожить у… друга, словно двум бездомным? Конечно нет, откуда тебе, блядь, знать это! Тебя ничего не интересовало, кроме очередной бутылки! Тебе похуй и на меня, и на Юнми, так что и мне никуда не всрались твои извинения!..
Он замолчал, тяжело дыша, потому что выкрикнул все эти обвинения буквально на одном дыхании. Юнги сверлил отца злобным взглядом, чувствуя, как его самого потряхивает от эмоций.
Только теперь он обратил внимание на заходившийся истошным писком аппарат, который через некоторое время начал пищать пореже и потише. Юнги чувствовал себя полностью опустошенным, будто вычерпанным до дна. Сил не осталось, злости тоже — все ушло с едкими, пропитанными горечью, гневом и болью словами.
Слышался шум из коридора, разговоры медсестер с посетителями, непонятные указания врачей, трели телефонов у стойки в начале коридора, но все это воспринималось отстраненно, фоном.
— Ты в одном неправ, — внезапно хрипло и сдавленно произнес отец, убирая с лица ладонь, и Юнги увидел, что его лицо побледнело, а щеки стали мокрые. — Мне не плевать на вас с Юнми, — уже тверже сказал он и поспешил объяснить: — Я ходил к ростовщику и умолял его оставить вас в покое, но он сказал, что ты почти выплатил весь долг, и я…
— И ты успокоился и пошел дальше напиваться, — прервал его Юнги, не желая слышать оправдания, и покачал головой. — Конечно, чего еще можно от тебя ожидать… Это все, на что ты способен.
— Юнги…
Юнги молчал, продолжая с горьким разочарованием и брезгливостью рассматривать отца.
— Мне сказали… — снова начал отец, гулко сглотнул и все-таки договорил: — Мне сказали, что я умру, если продолжу пить. Но… Юнги, я просто не знаю, как мне бросить. Даже сейчас я думаю лишь о том, как добыть выпивку… Юнги, пожалуйста, помоги мне.
Юнги вдохнул, считая про себя, как Тэхён, и так же медленно, на счет пять, выдохнул — это помогло унять снова вспыхнувшую злость. И задал вопрос:
— Интересно как? Привязать тебя к кровати, а в туалет водить за ручку? Ты правда считаешь, что я должен с тобой нянчиться? — тускло, почти равнодушно, но это было показное: Юнги просто не понимал, как у этого человека, который является его отцом, хватает совести еще что-то просить у него после всего, что было.
— Не должен, — покачал головой отец, — но… Я просто не справлюсь.
Юнги непроизвольно кивнул: так и есть, не справится. Признание, очевидно, непросто далось отцу, и, не видя больше никакой реакции Юнги, он попытался снова:
— Сынок, просто помоги мне — и я докажу и тебе, и Юнми, что могу быть хорошим отцом, клянусь! Я сделаю все, чтобы вы меня простили.
— Не собираюсь я тебя прощать, — процедил Юнги, мгновенно заводясь. — Если у тебя не хватает сил даже на то, чтобы не присасываться к бутылке, то ты просто ничтожество!..
Отец резко отвернул голову к окну и сжал кулаки, а медицинской аппарат рядом с кроватью снова начал пищать.
Юнги злился, и злился сильно: на то, что легче не стало даже после того, как он высказался; на эту просьбу о помощи и на отца, который снова вынуждает его взять на себя решение своих проблем… А внутри что-то крошилось. Потому что отчаянно хотелось увидеть отца таким, каким тот был до смерти мамы. Подлые воспоминания упорно всплывали в памяти, как бы он ни пытался их гнать. Когда-то они были семьей, нормальной, счастливой семьей. Пускай не без ссор и не без трудностей, как у всех, в общем-то, но были же… А теперь тот, на кого Юнги так стремился быть похожим в детстве, превратился в слабое, дрожащее убожество, не способное выпустить из рук злосчастную бутылку. Даже зная, что умрет, если будет пить… Умрет.
И Юнги вдруг осознал, что просто не готов хоронить еще одного родителя.
— Есть ведь разные специализированные клиники… — внезапно раздался голос Чимина, и Юнги вздрогнул, только сейчас осознав, что Тэхён и Чимин с родителями все это время были здесь, за его спиной. Молча стояли у входа и прекрасно слышали все, о чем они говорили. Охуенно просто.
На секунду прикрыв глаза, он обернулся и едко спросил:
— Знаешь, сколько стоит лечение в таких клиниках? Я не смогу оплатить его, даже если буду работать сутками напролет и без выходных.
Его парня ни тон, ни резкий ответ не смутили.
— Ты не сможешь, но смогу я, — просто ответил Чимин, подходя ближе, — и мои родители.
Ну вот только этого еще и не хватало, чтобы родители его парня тратили деньги на этого пропойцу, который сам виноват в своих проблемах!
— Юнги… — начала госпожа Ли и поманила его, жестами показывая, чтобы он вышел из палаты и прикрыл дверь. Юнги быстро шагнул за порог и хлопнул дверью, отрезая противный писк. — Мы можем помочь, подумай об этом…
— Нет! — отрезал Юнги, он просто не готов был слышать это снова. Госпожа Ли прямо как Чимин, когда тот предлагал ему выплатить долг. «Я же могу, в чем проблема?». — Нет, — уже спокойнее повторил Юнги, не зная, как объяснить свой отказ, чтобы точно дошло: с Чимином у него, кажется, так и не получилось. — Я не могу и не буду брать ваши деньги.
— Но почему? — госпожа Ли явно не ожидала такого резкого отказа.
— А потому что он упрямый идиот! — неожиданно вспылил Чимин и пихнул его в плечо. Юнги изумленно вытаращился, а Чимин продолжал его отчитывать: — Почему ты отказываешься от помощи даже в такой ситуации? Когда от этого буквально зависит жизнь твоего отца? Да сколько можно быть таким упрямым? Когда ты уже научишься принимать помощь от других людей?!
— Никогда не научусь, — мрачно буркнул Юнги на Чиминов крик души. — А знаешь почему? — и не дав ничего сказать открывшему рот Чимину, продолжил: — Вот на него посмотри, — он махнул рукой, указывая на дверь в палату. — Видел? Это ничтожество не способно справиться со своими проблемами. Все, что он может делать, это пить, просить денег и ныть, что ему нужна помощь! Он нихрена не может сделать сам! Бесполезный! Никчемный! Слабый! И я ни за что не позволю себе стать таким же слабаком, как он. И не буду просить чужой помощи, слышишь?!
Он понял, что кричит в голос, когда люди вокруг притихли и стали осуждающе смотреть в его сторону. Юнги сглотнул, буркнул «извините» и поклонился, глядя в пол и не поднимая головы.
Чимин молча взял его за запястье и потянул к стоящим у стены стульям. Заставил сесть и плюхнулся рядом, с другой стороны опустился Тэхён, наверняка уставший до чертиков, а перед ними встали родители Чимина, загораживая от любопытных взглядов.
— Юнги, я тебя услышал, — негромко и как-то проникновенно начал Чимин. — Но ты кое-чего не понимаешь.
Юнги угрюмо покосился на Чимина, но решил дослушать.
— Люди просят помощи не потому, что они слабые, люди просят помощи, потому что она им нужна.
— По факту, — вмешался господин Пак, — обычно человек из упрямства, гордости или еще по каким-то причинам тянет до последнего, выбивается из сил и часто доводит ситуацию до крайности, когда исправить что-то уже невозможно или слишком сложно. Тогда как если бы он попросил о помощи сразу же, как только понял, что не справляется, можно было бы обойтись, гхм, малой кровью.
Юнги растерянно моргнул и сжал губы. Кого он должен был просить помочь, когда отец начал спиваться? Родственников, которых видел едва ли несколько раз в жизни и которым по большому счету было плевать на их семью — своих проблем хватает? А больше и некого. Или сразу податься в приют и потерять сестру и дружбу с Тэхёном, не говоря уж о приличной школе, а потом надеяться, что их с Юнми не разлучат и не будут сильно гнобить? Нет уж, спасибо, он справился сам и ни о чем не жалеет.
— Вы еще дети, — подключилась госпожа Ли, и Чимин обиженно надул губы, всем своим видом подтверждая, что да, дети. Юнги фыркнул, но мама Чимина подумала, что это он на ее счет, и с нажимом сказала: — Да, дети! И не спорь. Для меня вы всегда будете детьми, будь вам двадцать, тридцать или пятьдесят, ясно?
— Да, омми, — ясно и лучисто улыбнулся Чимин, и Юнги, глядя на него, понял, что ему стало легче. — Не переживай, мы все поняли. Главное, не решай все наши проблемы, должны же мы быть самостоятельными, м?
У госпожи Ли от таких слов повлажнели глаза, и она улыбнулась.
— Юнги, — снова повернулся Чимин к нему, — от того, что ты примешь наши деньги, ты не станешь хуже или слабее. Ты не станешь бесполезным, понимаешь?
— И еще вот какой момент, — вмешался Тэхён и, облокотившись на колени, съехал по сиденью вперед, чтобы всех видеть, — ты постоянно помогал мне, но со своими проблемами всегда старался справиться сам. А это обидно, понимаешь? Ты же не чужой нам, и ладно я, потому что с моим диагнозом я почти ничем не мог помочь, — тут Юнги вспомнил это «почти ничем» и чуть не фыркнул, потому что без малого жил у Тэхёна. — Но с Чимином вы фактически живете вместе, а это твое «сам» выглядит как недоверие… Или сомнение, будто Чимин не справится. Как будто ты обесцениваешь его желание позаботиться о тебе. Помочь. И тем самым обесцениваешь себя, будто ты недостоин этой заботы и помощи. И любви, в конце концов, тоже.
Юнги, приоткрыв рот, смотрел на Тэ, умудрившегося выдать такой спич в незнакомом месте, да еще и после охеренно трудного разговора, где он ужом извернулся, но добился своего…
— Вот! Да! Тэхён прав, — радостно закивал Чимин, а потом просиял, и Юнги стало не по себе, потому что было очевидно: его парню в голову пришла какая-то идея. — А еще подумай вот о чем, — тут он посерьезнел, а интонации стали проникновеннее, Чимин даже сжал пальцами его колено, вряд ли заметив свои действия. — Я хочу проводить с тобой время, но даже это пока не главное: если ты будешь работать как сейчас, то, во-первых, не сумеешь сдать сунын, а во-вторых, ты все равно не сможешь заработать быстро столько денег, сколько нужно. А для моей семьи сумма вполне… — Чимин замялся, почти с испугом глядя на него. Юнги подозревал, что его перекосило, но спорить не собирался. Да, все так и есть: он нищеброд, а Чимин — принцес… принц. Как в той чертовой сказке.
— Юнги, для нашей семьи возможные суммы оплаты лечения не будут в тягость, — заговорил Пак Джуну и, сняв очки, серьезно посмотрел ему в глаза: — Тем более, что у нас есть связи и возможность устроить твоего отца к лучшим специалистам. Прими взрослое решение и наконец согласись, — шутливо рассердился он, и Юнги сглотнул. Стало стыдно, потому что все эти люди тратят свое время на него, терпеливо уговаривают, а он…
— Принять помощь не значит быть слабым, — немного переиначила слова сына госпожа Ли, — никто не будет думать о тебе хуже из-за этого. Принимать помощь не стыдно. Если тебя так беспокоит то, что ты считаешь себя… обязанным или… должным, то, поверь, для твоего успокоения мы можем составить договор рассрочки, например, — Чимин рядом громко хлопнул ладонью по лбу и что-то сдавленно промычал. Юнги почувствовал, что краснеет, а еще — что он… ошибался: все эти слова не звучали как что-то глупое, в них был смысл… Госпожа Ли тоже смутилась и неловко скомкала окончание своей убедительной речи: — В общем, что-то можем придумать, если ты не хочешь просто принимать деньги.
— Я… — начал Юнги. — Спасибо, но я…
— Если ты сейчас откажешься, я не знаю, что с тобой сделаю, но тебе не понравится, — на полном серьезе озвучил угрозу Чимин и прищурился, отчего моментально приобрел вид угрожающий и вместе с тем до крайности милый.
Юнги не смог не улыбнуться, а потом кивнул:
— Хорошо, — он поднялся и низко поклонился родителям Чимина. — Спасибо вам огромное. Я с благодарностью принимаю вашу помощь. Прошу, позаботьтесь обо мне.
— Слава яйцам, — ехидно усмехнулся Тэхён, когда он рухнул обратно на сиденье, и добавил на ухо: — Видишь, не так уж и трудно, правда?
— Айщ! — зашипел на него Юнги, но, в принципе, Тэ был прав: довериться кому-то и впрямь оказалось не так уж трудно.
Примечание к части
коллаж https://vk.com/photo-214316602_457239064
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|