Тэхён, осторожно приобнимая за плечи, довел его до постели и помог удобнее устроиться. Выпрямился и замер, разглядывая… Чонгук казался ошеломленным, будто потерялся в пространстве и времени. И, кажется, он все еще не до конца пришел в себя.
— Подожди немного, я сейчас вернусь, — Тэхён отошел до ванной, помыл руки, смочил полотенце и поспешил обратно. Вытер разводы спермы с живота и груди Чонгука. Отбросил полотенце в сторону и, стянув с себя футболку, улегся рядом.
— Ты… — разморенный оргазмом Чонгук слепо потянулся к нему и прижался всем телом, обхватив руками. — Мне очень хорошо, — приглушенно прошептал он, вцепившись так, словно собирался провести в этом положении следующие лет пятьдесят.
В груди разлилось тепло, и Тэхён ласково прошелся пальцами по затылку Чонгука. Сам он не кончил и сейчас испытывал некоторые трудности, но это казалось такой мелочью… Красивый расслабленный Чонгук, доверчиво жмущийся к нему, — слишком удивительное зрелище… Невероятное в своей реальности. Такое осязаемое… И он не хотел, чтобы вечер заканчивался. Не хотел, чтобы все прекратилось.
Чонгук слепо гладил его ладонями, изучая, касался плеч, груди, а затем, приподнявшись на локте, повел кончиками пальцев вниз по руке, чтобы в конце концов переплести их пальцы.
Такие неуверенные, нерешительные движения заставляли сердце сжиматься, будто бы он, Тэхён, способен оттолкнуть Чонгука… А ведь это не так. Он готов позволить ему все что угодно.
Тэ наконец оторвался от их сцепленных рук и перевел взгляд на лицо Чонгука. Тонкий черный шарф — определенно женский — чуть сбился, но по-прежнему надежно закрывал глаза. Тот, наверняка ощущая его взгляд, смутился и медленно опустил голову, уткнувшись носом в плечо. Шумно выдохнул и не скрываясь втянул носом его, Тэхёна, запах, а затем стал неспешно спускаться вниз. Было очевидно, что ему сложно так, ориентируясь только на осязание, но Чонгук с момента, как вошел в номер, даже не попытался снять повязку… Потому что обещал. И это действительно подкупало.
— Можно мне?.. — неуверенно поинтересовался Чонгук, и Тэхён, улыбнувшись, охотно дал разрешение:
— Конечно, — и тут же рвано выдохнул, когда Чонгук быстро перекатился и навис сверху, опаляя влажным горячим дыханием, а потом склонился и лизнул кожу под ключицами.
— Спасибо… — выдохнул Чонгук, продолжая касаться его тела губами и языком.
— Ты не должен благодарить меня за что-то подобное, — негромко произнес Тэхён, зарываясь пальцами в волосы выцеловывающего его грудь Чонгука.
— Но я хочу, — парировал тот, нашел языком сосок и тут же сжал его губами, потягивая. Тэ с шипением втянул воздух и непроизвольно выгнулся, жмурясь от остроты ощущений. — Я действительно хочу… — пробормотал он в перерывах между касаниями. — Мне кажется… — укус, совсем легкий, но и без того разгоряченного Тэхёна выгнуло в пояснице так, что он чуть не скинул Чонгука. — Что я ни разу не говорил, — еще укус, и Тэхён застонал, сжимая зубами собственную ладонь, — насколько тебе благодарен. За все.
Тэхён плавился под жаркими, настойчивыми касаниями и ласками, а Чонгук тягуче-медленно спускался ниже, вылизывая живот.
— Гук-и, — он слегка дернул его за волосы, вынуждая остановиться, — я, в отличие от тебя, так и не кончил. Если ты… ну…
— Я хочу помочь тебе, — лаская выдохом кожу на животе, прошептал Чонгук. — Очень хочу, — он на ощупь нашел руками пояс его джинсов и замер, словно дожидаясь разрешения. — Ты мне позволишь?
— Чонгук… — Тэхён хотел остановить его, даже рот открыл, намереваясь сделать это, но, приподнявшись на локтях и увидев его, просто не смог. Чонгук буквально излучал мольбу: она читалась в напряженной позе, в том, как он цеплялся за его джинсы, как то и дело облизывал губы. И как терпеливо ждал его ответа.
Тэхён застыл, сраженный этой картиной. Это было что-то за гранью… Что-то немыслимое.
Мог ли он когда-то даже просто мечтать о том, что увидит Чонгука, который просит у него разрешения отсосать?.. Впрочем, если быть совсем честным, то мог. И мечтал. Но сейчас это воспринималось какой-то шуткой свихнувшегося разума, потому что настолько открытый, настолько искренний в своих желаниях Чонгук, настолько настоящий и в то же время нереальный просто заставлял его забывать себя.
Собственное возбуждение, чуть притупившееся от вида разморенного ласкового Гука, волнами накатывало обратно. И каждая следующая становилась только выше, того и гляди сметет и размажет…
Тэхёну стоило неимоверных усилий просто лежать и не двигаться, позволяя изучать свое тело, а не прижимать Гук-и к матрасу, такого теплого, расслабленного, готового на все… Было в этом какое-то мучительное, сладко-горькое ожидание. Почти мазохизм. И этот вопрос… «Ты мне позволишь?»
Чонгук все еще ждал ответа, закусив губы и продолжая поглаживать нежную кожу бедер.
— Ладно, — сипло выдохнул Тэхён и прикрыл глаза, сдаваясь, — сделай это.
***
Чонгук действительно хотел доставить Тэхёну удовольствие и искренне надеялся, что оно хотя бы вполовину сравнится с тем, что испытал недавно он сам. Но еще больше жаждал наконец почувствовать его вкус, узнать, каково это, когда языка касается не безжизненный силикон, а горячий, истекающий смазкой член.
Тэхён не раз обещал, что поимеет его рот: поставит на колени и трахнет, так чтобы до слез и нехватки воздуха. И Чонгук был уверен, что тот обязательно сдержит обещание. Но сейчас, здесь, когда они впервые вместе, Тэ давал ему разрешение попробовать самостоятельно, давал возможность изучить его, понять свои собственные ощущения, привыкнуть в конце концов. Он заботился о нем даже в этом.
Чонгук сглотнул и, на ощупь расстегнув джинсы Тэ, потащил их вниз вместе с трусами. Тот помог, приподнимая бедра, а затем и вовсе перехватил инициативу, стянув одежду самостоятельно. И остался перед ним полностью обнаженный… только вот Чонгук не мог видеть этого, зато мог почувствовать.
Он медленно, чтобы неловко не врезаться куда-нибудь в приподнятое колено, придвинулся и снова с нажимом провел ладонями по животу. Опустился на бедра, поглаживая их, а потом развел ноги Тэ в стороны, давая себе чуть больше доступа. Проследил ладонью путь до лобка и наконец ощутил под пальцами член. И замер в нерешительности. Назвать себя мастером минета он не смог бы даже с большой натяжкой. А что если Тэ не понравится?
Тот, кажется, заметил его неуверенность и решил подбодрить:
— Твое лицо, конечно, шикарно смотрится рядом с моим членом, — хрипло произнес он, — но мне бы уже хотелось посмотреть, как… — в этот момент Чонгук, реагируя на его слова, сжал руку, и Тэхён прерывисто вздохнул, но все-таки продолжил: — Как мой член будет смотреться у тебя во рту.
Блядь! Грязный прием…
Но, несомненно, действенный. Потому что все тело прошибло желание, воспламеняя, кажется, саму кровь.
Чонгук больше не хотел медлить: облизал свою ладонь и уже более уверенно обернул ее вокруг, с восторгом ощущая, как горячая твердая плоть дернулась от его действий. Он наклонился ниже, вдыхая приятный мускусный запах, и во рту тут же скопилась слюна.
— Ты… — неуверенно начал он, — ты не мог бы… — и замялся, не зная, как озвучить то, что хочет. Черт! Он всегда был уверен в себе, знал, что хорош в сексе, но рядом с Тэхёном весь его прошлый опыт перестал иметь хоть какое-то значение.
Чонгук ощутил движение — видимо, Тэ приподнялся, чтобы его видеть.
— Хочешь, чтобы я руководил, Гук-и? — раздалось лукавое, и Чонгук мысленно возблагодарил богов, что ему не пришлось говорить это самому. Чувствуя, как щеки и даже шею заливает предательским жаром, он быстро кивнул. — Думаешь, мне будет легко это делать, когда ты начнешь сосать, м?
Игривость никуда не делась, и Чонгука повело — он никогда не мог противостоять этим ноткам в голосе Тэ. А уж когда тот говорил пошлости, Чонгук и вовсе сходил с ума. Как бы он хотел видеть его сейчас! Разглядеть выражение лица, взгляд, который наверняка полыхает огнем… Сразу вспомнилось, как Тэхён посмотрел на него тогда в столовой, и внизу сладко потянуло, а член дернулся.
Безумно хотелось рассмотреть наконец его тело, вечно скрытое безразмерной одеждой. Но сейчас все, что у него было, это прикосновения, и Чонгук, отчаянно страдая из-за невозможности как следует изучить Тэ, решился. Он склонился ниже, продолжая удерживать его член рукой, и осторожно провел языком по головке. В ответ раздался такой умопомрачительный стон, что собственный член тут же затвердел. Чонгук резко выдохнул, ощутив, как Тэ дернулся, и улыбнулся.
— Ты, кажется, и сам неплохо справляешься, — хрипло выдохнул Тэ и поощрительно мурлыкнул: — Продолжай, малыш.
Воодушевленный реакцией, Чонгук уже более уверенно прошелся широкими мазками по головке, опустился ниже и двинулся по стволу, касаясь его носом и губами. От запаха Тэхёна во рту копилась слюна и он не жалел ее, мокро вылизывая и смачивая и без того влажный от смазки член. Приласкав отверстие, Чонгук шире открыл рот и, прижав язык, обхватил губами головку, тут же насаживаясь чуть сильнее. Пропустил член глубже и замер, кайфуя от происходящего. Это было потрясающе: губы растянулись, рот казался непривычно широко раскрытым, а член идеально лежал на языке, прижимался к нёбу и давил на заднюю стеночку. Ощущение заполненности сводило с ума; хотелось взять глубже, так, чтобы до самого конца, но он знал, что скорее всего не справится — все же с размерами у Тэхёна все было в порядке. Даже очень. Поэтому Чонгук не спешил и продолжал медленно двигать головой, полностью выпуская член изо рта, так что губы смыкались на кончике, будто в поцелуе, а затем вновь пропускал его внутрь настолько, насколько мог.
То, что он делал, по-настоящему заводило: сбитое, неровное дыхание Тэхёна, его стоны-всхлипы, такие хриплые и несдержанные, звучали почти безостановочно, ощущение твердой тяжести на языке, непривычный вкус — вкус его Тэ… А когда тот зарылся пальцами в волосы, Чонгук сам гортанно застонал, отчего Тэхён зашипел. Чонгука просто распирало от самодовольства: это он, он — причина такого поведения Тэ!
— Гук-и… — голос его, низкий, вибрирующий от наслаждения, — это, кажется, самое охуенное, что Чонгук когда-либо слышал. — Господи, Гук-и!.. — снова выдохнул Тэ и сильнее сжал пальцы на затылке, заставляя остановиться. — Подожди!
Чонгук послушно замер как был, с членом во рту, быстро и неровно дыша носом; от крепкой хватки по всему телу словно пробегали искры. Сердце так сильно билось в груди, что его стук казался оглушительно громким; он весь трясся от сковавшего мышцы напряжения. Мокрые из-за слюны пальцы дрожали на члене Тэхёна, челюсть начинала ныть с непривычки, но это было так… Так… Он просто не мог подобрать слов, чтобы описать происходящее, но все это ему безумно нравилось. Вдобавок к удовольствию примешивался адреналин от того, что он поступает подобным образом впервые, а еще от запретности их действий, но самое главное — что это Тэхён. Человек, которого он любит. Так что Чонгук мысленно умолял Тэ не останавливать его прямо сейчас. Он хотел еще!
— Ты не представляешь, какой ты невероятный… — признался Тэхён, и Чонгук снова задушено застонал, утопая в похвале, сказанной этим волшебным голосом, и его стон слился со стоном Тэ: — Боже…
Если бы мог, то он бы ухмыльнулся: так его еще не называли.
Тэхён шевельнулся, и Чонгук вцепился в его бедра, думая, что тот хочет все прекратить.
— Тише, — Чонгук сглотнул, и Тэхён всхлипнул. Тогда он медленно двинул головой, на что Тэ выдохнул: — Потрясающе… Гук-и, я… никуда не денусь, — и чуть надавил на его затылок. Чонгук послушно расслабил шею, устраиваясь поудобнее и охотно отдаваясь чужим движениям. Крепкая ладонь вела его ниже, заставляя насадиться на член так сильно, что головка уперлась в горло. Тело рефлекторно дернулось, и Чонгук изо всех сил постарался расслабиться, ожидая более глубокого проникновения. Но Тэ, видимо, пожалел его, так что вместо того, чтобы толкнуть его дальше вниз, легко потянул вверх, вынуждая выпустить член изо рта.
— Не-ет, — прохныкал он и попытался вернуться к прерванному занятию.
— Подожди немного, — негромко попросил Тэ, часто дыша, и Чонгук, уловив движение и осознав, что тот привстает, послушно разжал ладонь, выпуская член. — Не двигайся.
Тэхён положил руки ему на плечи и заставил приподняться, а затем вылез из-под него, оставляя Чонгука стоять на четвереньках, беспомощного в своей слепоте и дрожащего от возбуждения. Он отчаянно желал снова почувствовать во рту эту потрясающую заполненность, которой его так резко лишили. Ему хотелось и дальше слышать стоны Тэхёна, хотелось сделать так, чтобы тому было хорошо. Распробовать его смазку лучше, узнать, какова на вкус его сперма…
Ощутив, как рядом промялась кровать, он весь подобрался в ожидании, приподнимая голову… а в следующую секунду губы Тэ накрыли его собственные. Чонгук содрогнулся: языки сплелись, принося волны жгучего удовольствия, будто в местах их соприкосновения бился слабый ток… Было что-то такое донельзя грязное в том, как Тэ вылизывал его после собственного же члена.
Тэхён будто сошел с ума: изначально страстный поцелуй стал совсем хаотичным, он кусал, вылизывал, посасывал, будто пытался разом излить на него всю свою страсть. Дергал за волосы и прикасался так, что крышу у Чонгука окончательно срывало. Он тихо постанывал в рот Тэхёну, тянул шею, стараясь урвать как можно больше… Хотелось не просто стоять, упираясь коленями в кровать, а вжать Тэхёна в себя всем телом, ощутить под пальцами горячую, влажную от пота кожу, но единственной точкой соприкосновения оставались их губы и языки. И этого одновременно было слишком мало и одуряюще много.
Оторвался Тэхён так резко, что Чонгук застонал и потянулся вслед в неосознанной попытке продлить поцелуй.
— Стой спокойно, — одернул его Тэ, вновь поражая своей властностью, и Чонгук послушно замер, облизываясь и с предвкушением ожидая продолжения.
Он не сразу сообразил, что именно чувствует, когда в губы ткнулось что-то горячее и влажное, но через пару секунд до него дошло. Пропуская внутрь член Тэхёна, Чонгук понял, что окончательно пропал. Потому что ощущать его во рту, когда он делал все сам, и ощущать его вот так, когда он не может контролировать вообще ничего — это абсолютно разные вещи. Сейчас Чонгук был искренне благодарен Тэхёну за то, что тот решил сменить позу.
Тэ ухватился обеими руками за его голову, зафиксировав ее на месте, и на пробу чуть толкнулся вперед.
— Не бойся, малыш, — прозвучало ласковое сверху, — я неглубоко.
А Чонгук захныкал от того, как потрясающе чувствуется скользящий по его губам и языку член, как часто и резко головка бьется о нёбо, как заполнен его рот… Если бы Тэхён захотел войти глубже, то он был бы вовсе не против. Скорее даже наоборот. Но тот осторожничал, полностью контролируя себя, и только сдавленное шипение сквозь зубы позволяло Чонгуку понять, насколько непросто тому это дается.
— Какой же ты! — несдержанно выдохнул Тэхён. — Боже, малыш… Если бы ты только мог видеть себя со стороны, Гук-и…
Чонгук просто разваливался на кусочки, различая нотки довольства, восхищения и благодарности. Он старательно напрягал губы и язык, чтобы доставить Тэ удовольствие, одновременно пытаясь расслабить челюсти, нывшие от непривычной нагрузки.
Он сделал Тэ хорошо.
Слышать, как дрожит его голос, как срывается дыхание, как Тэхён всхлипывает и стонет — было лучшим подтверждением его успеха.
Ощутив, что член во рту завибрировал, Чонгук понял, что Тэ близок к оргазму. Черт, да! Ему так хотелось узнать, каково это, и он удвоил усилия…
Но Тэхён его обломал, резко выскользнув изо рта. Разочарованный стон вырвался сам собой.
— Господи! Господи, блядь, Гук-и! — задыхаясь, выругался Тэхён и сжал рукой плечо. Будто бы дал якорь, удерживающий его на месте.
— Ты же хочешь, — голос сипел, слова получались неясными, но было плевать, и Чонгук продолжал: — Ты же сам хочешь кончить мне в рот. Так сделай это…
Несколько секунд ответом была лишь тишина, разбавляемая тяжелым дыханием, но потом Чонгук четко различил тихий смешок. Но такой… не злой или высокомерный, а скорее страдальческий.
— Что ты?..
— Как ты там сказал? Ты, блядь, не помогаешь? — до Чонгука не сразу дошло, что Тэ повторил его недавние слова, а когда все-таки дошло, то губы непроизвольно разъехались в самодовольной ухмылке. — Смешно ему, — проворчал Тэ, — я думал, сдохну, если не кончу прямо сейчас.
— И что же тебя остановило? — со всей игривостью, на которую был способен, поддразнил Чонгук, провокационно облизываясь. Ну… он надеялся, что это выглядело именно так. — Я действительно хочу ощутить твою сперму во рту, попробовать ее, — он закусил губу и все же признался: — Хочу проглотить все до последней капли.
Судя по тихим ругательствам и шипящему выдоху, слова попали в цель.
— Зараза! — обругал его Тэ, и Чонгук мысленно поставил памятник своей сдержанности.
Он вообще был удивлен, что все еще в силах хоть немного соображать, ведь пару минут назад он только и был способен сжимать губы на горячем члене и работать языком.
— Значит, хочешь в рот, Гук-и, — предвкушающе и с какой-то едва уловимой угрозой протянул Тэхён, пододвигаясь так близко, что Чонгук чувствовал его дыхание на лице. Губ коснулись пальцы, и он раскрыл рот, позволяя тем пройтись по языку. — Ты не представляешь… — Тэ сдвинулся и теперь говорил ему в ухо: — Не представляешь, как мне хочется просто держать твою голову на месте и трахать так глубоко, чтобы ты утыкался губами мне в лобок и давился, — Чонгук издал нечто среднее между стоном и рычанием, стремительно проваливаясь в глубокий голос Тэхёна, привычно поддаваясь образам, что тот рисовал у него голове. — Но, Гук-и, в наш с тобой первый раз я не хочу кончать тебе в рот… — У Чонгука перехватило дыхание, и он непроизвольно сомкнул челюсти, прикусывая пальцы Тэхёна. — Я хочу кончить в твою задницу.
Перед зажмуренными под шарфом глазами полыхнуло, и он несдержанно застонал, а потом прошелся языком между пальцев Тэ, все еще находящихся у него во рту, словно говоря: «Ну так сделай это».
***
Тэхён сам не знал, каким чудом удержался и не кончил в услужливо раскрытый рот. Похоть, страсть, вожделение, любовь, желание, жажда — все это смешалось внутри, образуя ядерную смесь, и грозило перелиться через край при виде старательно отсасывающего Чонгука, который позволял ему так много. Тэхён жмурился, заставляя себя не смотреть, но легче не становилось — пошлые причмокивания и хныканье Гук-и проникали в мозг, подталкивая, кажется, к самому ошеломляющему оргазму в его жизни.
Сорваться было бы так легко… В какой-то момент он почти наплевал на все, но в последнюю секунду все же вспомнил, что он здесь в первую очередь для Чонгука. Он должен показать все, на что способен, чтобы Гук не разочаровался в нем. И пускай реального опыта отчаянно не хватало, зато матчасть Тэ знал на отлично, да и с самоконтролем все было на уровне. Так что он планировал впечатлить Чонгука тем, что умеет лучше всего: способностью сдерживаться и грязными разговорами, которые тому так нравились. Нет, они, разумеется, нравились и самому Тэхёну, иначе ему бы не втаскивало настолько сильно, но положа руку на сердце он мог с уверенностью сказать, что согласился бы на любые предпочтения Чонгука. Пожелай тот заниматься сексом в миссионерской позе под одеялом или… ну, чулки там напялить с подвязками — что ж, он бы с радостью это принял. Но Чонгук желал, буквально жаждал отдать контроль и отдаваться сам и делал это так открыто, со всей страстью, на которую только был способен, что все намерения Тэхёна быть сдержанным и терпеливым просто рушились под его напором… Слишком горячо. Слишком хорошо. Просто — слишком.
Он зажмурился, до боли прикусил губу и с силой пережал член у основания, но и этого не хватило — несколько капель предэякулята все же выступили на головке. Тэ буквально согнулся пополам, пережидая, и загнанно дышал сквозь сжатые зубы, стараясь не смотреть на разгоряченного и жаждущего Чонгука.
А потом тот захотел поиздеваться — наверное, чтобы уж наверняка добить его. И тогда Тэхён решил, что малыша Гук-и стоит проучить: тот буквально напрашивался на это… и преуспел.
Пораженческий выдох прозвучал музыкой для его ушей.
— Что такое, Гук-и? — не сумев сдержать ехидной улыбки, продолжил Тэ, — неужели настолько заводит? — и с нажимом погладил припухшие от минета губы.
— Да, — пылко признался тот в ответ.
Тэхён ухватился за предплечья Чонгука, помогая ему привстать на колени, и прижался к нему, касаясь губами шеи. Погладил ладонями сильные руки, прикоснулся к лопаткам и притянул, вжимая в себя. Вдохнул аромат его кожи, провел носом от плеча до уха и, прикусив мочку, слегка потянул. Тэхён чувствовал, как жадно Чонгук гладит его плечи и спину, словно старается запомнить каждый изгиб, и буквально пропитывался жаром, исходящим от его тела. Он и сам все никак не мог надышаться; боялся поверить, что происходящее — реальность, но вот он Чон Чонгук, здесь, с ним, почти обнаженный и такой отчаянный… И настолько доверяющий ему… Готовый буквально на все для него. Как и Тэ был готов, прекрасно осознавая, что после этого как прежде уже не будет…
Он чуть отодвинулся и подтолкнул Чонгука, вынуждая того лечь на спину.
— Давай-ка мы тебя разденем, — проговорил Тэхён, просто чтобы Гук-и заранее знал, что он собирается делать. Шарф на глазах наверняка доставлял дискомфорт из-за невозможности сразу понять, что происходит. Сам Тэ точно чувствовал бы себя максимально неуютно. Но с Гук-и, кажется, все было иначе: тот настолько верил ему, что легко поддавался каждому толчку, следовал за его руками, подчинялся его приказам. Вроде бы даже испытывал некий кайф из-за невозможности видеть… но в последнем Тэхён не был уверен.
— Знаешь, — решился признаться он, стягивая с Чонгуковых ног давно расстегнутые джинсы и белье, — это будет мой первый секс… с парнем.
Почему-то сказать это показалось ему важным.
— Черт, ты серьезно? — хрипло выдохнул Чонгук.
— Да.
Признаваться в собственной неопытности было страшновато, и он уже собрался оправдываться, что в идеале знает теорию, что будет осторожен, но Чонгук внезапно продолжил:
— Я так рад…
Тэхён негромко выдохнул и наконец позволил себе расслабиться. Он потянулся к Чонгуку, приласкал ладонями живот, медленно провел рукой по члену, срывая с губ приглушенный стон и, разведя шире ноги, устроился между ними. И только потом сообразил, что смазка осталась в кармане джинсов, которые сейчас валялись где-то на полу. Пришел сюда пораньше, называется, но даже смазку не удосужился приготовить. Хорошо хоть вовсе не забыл.
— Погоди минутку, — он шустро скатился с кровати и зашарил глазами по полу. Искомое, к счастью, нашлось быстро, и Тэ поспешно вернулся обратно. Хорошо, что Чонгук не видит, как он безбожно тупит.
— Не тяни, — Гук нетерпеливо двинулся на кровати, и Тэхён залип, жадно шаря взглядом по потрясающему телу: твердая даже на вид, рельефная грудь с темными горошинами сосков, идеальный пресс с шестью кубиками, красивые руки, крепкие бедра и соблазнительно-бесстыдно раздвинутые ноги… Такой же идеальный, как и все остальное, член стоял и истекал смазкой, требуя внимания. — Давай, — жалобно простонал Чонгук, вновь ерзая на месте, — я очень хочу. Пожалуйста…
Видимо, Гук принял его молчание за какую-то игру или манипуляцию и, хотя это было вовсе не так, Тэхён охотно подхватил:
— Ты же не готовил себя, малыш? — Тэхён снова расположился между ног Чонгука и, выдавив немного смазки, дразняще провел влажной ладонью по его члену.
— Только… помылся, — выдавил Чонгук и после заминки добавил: — Везде.
Он так потрясающе смущался, что Тэхён не выдержал и поддразнил:
— О, и внутри тоже, да?
Повязка, закрывающая глаза, нисколько не мешала ему рассмотреть, как румянец еще сильнее выступает на светлой коже.
— Да…
— Так и представляю, как ты делал это в душе, зная, что тебя сегодня трахнут, Гук-и, — игриво произнес он, почти невесомо лаская горячий, пульсирующий, твердый член. — Я собираюсь сделать это… — а затем, неожиданно даже для себя, спросил: — Можно?
Да, глупо. Да, странно. И вообще нелепо задавать подобный вопрос, учитывая, что они вроде как ради этого и встретились. Но Тэхёну было важно знать, что Чонгук не пожалеет потом. И это еще с учетом того, что он даже не предполагает, кто именно собрался его трахнуть… В голове, будто снежный ком, начали разрастаться сомнения: мог ли он сделать это вот так, не раскрывая своей личности?
Ведь так неправильно. Так нельзя… А если Чонгуку не понравится? Тэхён знал, что некоторые никогда так и не доходят до полноценного проникновения, обходясь другими способами в достижении удовольствия. А если Чонгуку будет больно? Или он сделает что-то не так и порвет его? Твою мать! Это грозило захватить мысли настолько, что Тэхён уже хотел было отступить, но Чонгук не дал: приподнявшись, он безошибочно нашел его руку и, ухватив за запястье, потянул на себя. Наверное, если бы Тэ мог видеть его глаза, то обжегся бы взглядом.
— И ты еще спрашиваешь, да? — почти прошипел Чонгук. — Хватит сомневаться, черт возьми! Просто сделай уже это!
И было в его тоне что-то такое, что Тэхён не посмел спорить. Да и не хотел, чего уж там.
— Как скажешь, — хмыкнул он, отцепляя руку Чонгука, и толкая его обратно на кровать, — Гук-и. Все что захочешь, малыш.
Удовлетворенная улыбка Чонгука стала ему наградой.
***
Чонгук ощутил, как теплые сильные руки раздвигают и задирают вверх его ноги, а потом услышал отрывистое:
— Держи сам!
И он ухватил себя под колени, удерживая ноги на весу, полностью раскрываясь и давая Тэ больше доступа. Поза была настолько откровенной, что он боялся представить себя со стороны. Но задуматься об этом не успел, ощутив сначала, как Тэхён разводит его ягодицы в стороны, а потом…
Чонгук непроизвольно выгнулся в пояснице и как-то отчаянно всхлипнул, когда почувствовал влажный теплый язык прямо… там. Господибоже!.. Это настолько грязная и откровенная ласка, что его просто разнесло в лохмотья в первую же секунду. А Тэ не останавливался: вылизывал, толкался внутрь языком и прижимался губами. И звуки. Лишенный зрения Чонгук не мог пропустить ни единого пошлого чмоканья, даже если бы захотел. Он слышал. И заливался жаром, краснея, судя по ощущениям, не только щеками.
Он в сотый раз за вечер пожалел о том, что не может видеть. Как бы ему хотелось навечно запечатлеть эту картину, рассмотреть в каждой детали, запомнить, как Тэхён, такой красивый, властный, потрясающий Тэ, замер между ног, а его лицо… и язык, господибоже! Он рвано выдохнул. Фантазия подкидывала в голове образы один жарче другого, разжигая в крови настоящий пожар.
И без того обостренные чувства стали еще ярче и сконцентрировались в одной точке, там, внизу, где Тэ продолжал вылизывать его. Чонгук ощущал буквально все: каждое мимолетное касание, каждый выдох, каждое нажатие и проникновение.
— Ты так послушно раскрываешься, малыш, — оторвавшись, выдохнул Тэхён, — насколько же тебе хочется этого, Гук-и, м?
Он честно хотел ответить. Сказать, что уже не может ждать, что плевать, даже если будет больно. Что он умрет, если Тэ не трахнет его в эту же секунду. Но тот вновь толкнулся внутрь языком — и все, что смог издать Чонгук, это протяжное невнятное хныканье.
Он метался по кровати, не в силах лежать спокойно. Ощущений одновременно было слишком много — нервные окончания просто коротило от кайфа — и слишком мало: хотелось больше, сильнее, глубже.
— Пожалуйста… Пожалуйста… — в каком-то бреду все повторял он.
— Хочется больше, Гук-и? — протянул-выдохнул Тэхён низким голосом, и Чонгук содрогнулся от новой волны удовольствия, прокатившейся вниз по позвоночнику.
О да, тот точно знал все самые потаенные, самые постыдные желания Чонгука. Он сам рассказывал их Тэхёну долгими ночами.
— Уг… хм, — нечленораздельно выдал он, а в итоге просто согласно качнул головой, надеясь, что Тэхён смотрит.
— Ла-а-адно, — прозвучало в ответ.
Ага. Значит, смотрит. И видит, насколько Чонгука пробирает от его ласк… Буквально размазывает.
Щелчок крышки прозвучал оглушающе громко, а затем Чонгук ощутил прикосновение пальцев Тэ, который широкими мазками прошелся между половинок. Покружил вокруг уже чуть раскрытого колечка мышц, обласкал по контуру, чуть нажимая, разминая… а затем толкнулся внутрь. Совсем на немного, но Чонгук замер, чувствуя, как вибрирует все внутри от быстро нарастающего напряжения. Его вновь трясло, как в самом начале, пальцы норовили соскользнуть с влажных от пота бедер, но он только больше напрягался, непроизвольно раскрываясь еще сильнее.
Тэхён сипло выдохнул и обессилено произнес:
— Ты меня просто убиваешь, Гук-и…
И толкнулся вперед, вводя пальцы до костяшек. А Чонгук слишком отчетливо вспомнил, какие красивые руки у его парня. У него просто фетиш на них… Вспомнил, как он залипал на его потрясающие тонкие запястья, синие венки, проступающие под тонкой золотистой кожей… И длинные музыкальные пальцы. А сейчас Тэ ласкает его этими самыми пальцами, проникая так глубоко…
— Еще!.. — он вновь выгнулся и подался навстречу, когда Тэхён двинул запястьем. — Еще… один, — и повторил, совершенно не уверенный, что в первый раз вышло достаточно внятно: — Еще один, пожалуйста.
Невероятно сложное для его возбужденного мозга предложение. Но, кажется, он справился, потому что ощутил, как податливо расходятся мышцы под напором Тэхёна. Секундная вспышка боли только усилила наслаждение; Чонгук был бы даже за, пожелай Тэхён взять его быстро и жестко. Но тот осторожничал… и от понимания этого Чонгука затапливало теплом. Вместе с кипящей страстью и единственным четко оформленным желанием быть хорошенько оттраханным, коктейль получался просто убойный.
— Ты невероятный, малыш! — одной рукой Тэ продолжал быстро и резко толкаться внутрь двумя пальцами, а ладонью другой почти ласково поглаживал напряженный живот и дрожащие бедра. — Ты такой молодец, Гук-и.
Во рту давно была пустыня, и он сухо сглотнул. Любимый голос обволакивал, приятно царапал что-то внутри, и Чонгук привычно отдавался ему, позволяя утянуть себя на самую глубину.
— Тебе хорошо?
— Хорош-шо…
— А так? — и Чонгук почувствовал вспышку яркого наслаждения, так что дернулся вверх, отрывая спину от кровати. А Тэ продолжал касаться простаты: поначалу легонько, так, что по члену словно искры бежали, а затем сильнее, надавливая и поглаживая. А когда он двинул пальцами назад и снова вошел, прицельно попадая по ней, то Чонгук буквально взвыл от интенсивности ощущений. — Ты не ответил, — низкий голос подрагивал, и Чонгук, повинуясь скрытой в нем силе, ляпнул, не имея абсолютно никакого представления о том, каким был вопрос:
— Да!
— Что да? — требовательно, продолжая ударять по простате.
— Все да…
— Твою мать! — выругался Тэ. — Ты такой, Гук-и… Такой… Я хочу тебя.
Растягивая его еще сильнее, внутрь вошел… какой там по счету палец? Третий? Или четвертый? Чонгук не знал, лишь ощущал, как плотно он сжимается вокруг, как вытекает из него смазка куда-то вниз, под поясницу, как он раскрывается для Тэ.
— Думаю, ты готов, — жарко выдохнул Тэхён и тут же уточнил: — Что скажешь?
Чонгук не сразу осознал, что у него спрашивают.
— Гук-и?..
— Д… Да, — он весь сжался от предвкушения. И несдержанно захныкал, подавшись за ускользающим прикосновением, когда Тэхён вынул пальцы: пустота внутри показалась оглушающей.
Сквозь громкий стук собственного сердца Чонгук слышал, как Тэхён двигается по кровати, как смазывает себя: какое-то шуршание, потом снова щелчок крышки и нетерпеливый, рваный выдох. А затем матрас рядом с ним промялся и теплые руки ухватили его за бедра.
— Хочу тебя, Гук-и, — раздался обжигающий, пробирающий до каждой клеточки голос. — Хочу сделать тебя своим.
Отвечать просто не было сил: дыхание перехватывало, его крупно трясло, а пот солью оседал на губах. Он лишь подался вперед, так вцепившись в свои бедра пальцами, что наверняка понаставит синяков. Еще движение — и Гук почувствовал, как плотно к нему придвинулся Тэ, а ко входу прижалась горячая влажная головка.
— Расслабься, ну, — ласково попросил Тэхён, поглаживая самый низ живота. — Давай же, впусти меня, малыш.
И Чонгук, весь дрожавший от охватившего его напряжения, откинулся на кровати, сосредоточившись на том, чтобы расслабиться. Давление, такое приятное и желанное, под которым он просто не мог устоять… Это мало напоминало его игрушки, это было гораздо, гораздо лучше, и тело поддавалось, раскрываясь и пропуская Тэ. Тягуче медленно, словно нарочно мучая, Тэхён продвигался глубже, заполняя его собой. Чонгук мог бы поклясться, что чувствует каждый проникающий внутрь него сантиметр…
Они почти одновременно всхлипнули, когда тот вошел до упора.
— Так… тесно, — Тэ наклонился, сдвигаясь, и Чонгук захныкал от прострелившего позвоночник кайфа. — Ты такой узкий…
Волосы Тэхёна щекотали лицо, а дыхание оседало на губах, когда он навис сверху. Чонгук обхватил ногами его талию, освободив руки, и тут же вцепился в плечи Тэ, сжимая, притягивая к себе и рвано дергая бедрами.
— Какой нетерпеливый малыш…
— Двигайся! — не выдержав, требовательно произнес Чонгук почти в губы напротив.
— О-очень нетерпеливый Гук-и, — нежно фыркнул Тэхён.
Он хотел ответить… Поторопить. Приказать. Или умолять. Но в этот момент Тэ качнулся назад и резко двинулся вперед, выколачивая из легких весь воздух. Чонгук подавился невысказанными словами и крепче вцепился в плечи, отдаваясь охватившим его ощущениям. А Тэ, словно наконец осознав, что ему не больно, а вовсе даже наоборот, начал двигаться. Он почти полностью выходил, вынуждая подаваться навстречу в безотчетном желании заполнить пустоту, а потом входил… Так сильно, так потрясающе правильно, что Чонгука корежило и ломало от обилия ощущений.
Он так хотел этого, так ждал… Так мечтал ощутить внутри себя горячий твердый член, а не искусственную замену… Потом из абстрактного это желание приобрело конкретные очертания — он хотел Ким Тэхёна. А сейчас Ким Тэхён так сладко, так потрясающе сильно вколачивал его в матрас в комнате лав-отеля и говорил своим божественным глубоким голосом, как ему хорошо, какой он, Чонгук, молодец… Он только и мог, что дышать и всхлипывать, хватаясь руками за спину и плечи. Словно Тэхён — единственное, что удерживает его в реальности.
— Ты так хорошо принимаешь меня, Гук-и, — слова звучали невнятно: Тэхён глотал окончания, часто дышал и то и дело повторял его имя… словно бы сам себя убеждая, что все это происходит по-настоящему. — Мне так хорошо… Чонгук… Гук-и, а тебе хорошо?
«Мне хорошо, очень хорошо!» — хотелось бы ответить Чонгуку, но мысли никак не желали складываться в связные предложения — он был способен только стонать, вскрикивая от каждого точного попадания по комку нервов.
Тэхён давно сорвался в бешеный темп — он буквально вбивался в него. Чонгуку казалось, что он попал в шторм, в бурю и его несет, стремительно несет в бездну… Окончательно потеряться и потерять себя не позволяли яркие ощущения: то, как потрясающе гладко скользит внутрь него член, преодолевая кольцо мышц, как послушно расходятся стенки внутри, как смущающе и пошло хлюпает смазка, как стекает с головки его члена вязкая жидкость, скапливаясь в быстро холодеющую лужицу на животе…
Тэхён вдруг на секунду замер, а затем, закинув его ноги себе на плечи, наклонился вперед, почти складывая его на пополам. И резко двинулся внутри…
А Чонгука выгнуло и разбило на тысячи маленьких кусочков — слишком резко, почти болезненно полыхнуло удовольствием, слишком сильным был удар по простате. И Тэ под заполняющее комнату сиплое дыхание их обоих продолжил размеренно вколачиваться в него, каждый раз почти полностью выходя, а потом заполняя до предела. Ему нужно, жизненно необходимо кончить прямо сейчас!
— Тэ, — жалобно позвал он, — мне нужно… Тэ…
— Гук-и, — вторя его мыслям, простонал Тэхён, — давай же, ну! Я почти…
Не успев договорить, Тэхён замер, прижимаясь сильнее, и Чонгук отчетливо ощутил, как пульсирует внутри него член, изливаясь. И это стало последней каплей: так ни разу и не прикоснувшись к себе, он стал кончать. Оргазм был длинным, таким неотвратимым и… таким медленным. Накатил волной безжалостного огня и сжег без остатка.
Мыслей не осталось… не осталось ничего, кроме выкручивающих нервы обжигающих импульсов.
Чонгук чувствовал, как короткими толчками сперма просто вытекает из его члена; кажется, бесконечно долго, целую вечность он содрогался от удовольствия, продолжая неконтролируемо цепляться за шею Тэхёна.
А когда все закончилось, Чонгук разжал руки, тут же обессиленно роняя их на кровать.
Он был уничтожен. Ошеломлен. И выжат до капли. Его просто растерло в пыль… Разобрало до атомов и собрало обратно.
— Чонгук, — неожиданно серьезно прозвучал голос Тэ, — как ты меня только что назвал?
Примечание к части
коллаж https://vk.com/photo-214316602_457239038
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|