Глава 46. Признание

Выйдя на улицу, Юнги глубоко вздохнул, поднял глаза в темное небо и решил, что сегодня домой заходить не будет. Он действительно планировал забрать оставшиеся там вещи, а заодно узнать, живет ли отец в этой квартире, но сейчас явно не стоит. Прав Тэхён: стоит шевелить булками в сторону Чимина, пока запал не прошел. Не в том смысле, что внезапно разлюбит, а в том, что не хватит духу признаться. Он прекрасно знал, что не умеет говорить вслух о своих чувствах и в такие моменты отличается редкостным косноязычием.

Двигаясь в сторону остановки, Юнги переваривал произошедшее и все больше восхищался Тэ. Блядский боже, ну и поганец! Правда, поганец чертовски умный и предприимчивый. Юнги даже головой покачал, почти восхитившись, как ловко и до жути точно Тэ надавил ему на все болевые точки и заставил, буквально вынудил признать: он и правда полюбил Чимина. И как, а главное, когда это случилось, Юнги и сам себе не мог ответить.

Сейчас, мысленно отматывая события назад, он даже не мог понять, в какой именно момент влюбился: когда Чимин увозил его от воришек в магазине? когда тот, отчаянно краснея, признавался в любви? когда вот так запросто взял и пустил в свой дом малознакомых людей и предложил остаться жить у него? когда отбивал от придурков на вечеринке с разбитой бутылкой в руках? или когда целовал в ванной?

Сколько всего произошло между ними… Юнги уже не мог понять, в какой же именно момент этот человек стал для него настолько важен.

Чимин все время двигался ему навстречу, изо всех сил пытался стать ближе, а все, что делал сам Юнги — либо упирался и отступал назад, либо топтался на месте, старательно отталкивая от себя. Придурок. Конченый придурок.

Но он все исправит, обязательно исправит, пусть и по-прежнему не считает себя достойной парой для Чимина.

Но Тэхён… Точнее, его поступок… Шоковая терапия, бля!

Снова накатил ворох эмоций, как когда Тэхён озвучивал это свое щедрое предложение, мешаясь в адский коктейль. Насилу успокоившись, Юнги продолжил путь.

Пора делать выводы: Тэхён, получается, правильно сделал, поступив так с ним. Да, жестко и неприятно, зато действенно. А он сам долбоёб, раз так цепляется за прошлое и не дает и шанса будущему.

Юнги широко улыбнулся, вызвав подозрительный взгляд какого-то прохожего, но улыбаться не перестал, ощущая разливающееся тепло в груди: его ждет Чимин. Ждет… дома?..

Завибрировал телефон, и он открыл пришедшее сообщение: «Напиши потом».

«Мы волнуемся;)», — пришло еще спустя две минуты.

«Ок», — ответил Юнги и убрал телефон в карман.

Мы — это, надо понимать, Чонгук и Тэхён. Тэхён и Чонгук.

Было немного больно и страшно отпускать человека, к которому столь сильно привык. Они так давно дружат, что, кажется, представить себя без Тэ почти невозможно… Но отпустить Ким Тэхёна необходимо — у лучшего друга теперь своя жизнь, а у Юнги — своя. Ну, будут теперь меньше видеться, но это же не значит, что не смогут общаться совсем.

Тэхён теперь с Чонгуком — сбылось желание, о котором лучший друг не смел и мечтать, но Тэ этого определенно заслуживает. А ему… Ему за какие-то неизвестные заслуги достался Пак Чимин. Чимин — его будущее.

Занятый своими мыслями, Юнги совершенно не обращал внимание на окружающих и поэтому едва не полетел на асфальт от сильного толчка в плечо. Сделав несколько шагов назад, чтобы удержать равновесие, он поднял глаза и прищурился, разглядывая школьников, скорее всего ровесников, с одним из которых он и столкнулся.

— Осторожнее надо, — глумливо заметил толкнувший его темноволосый высокий парень. — А то можно упасть…

Интонации ему не понравились. Будто этот придурок имел в виду что-то еще, кроме, собственно, падения.

— Угу, — буркнул Юнги и внимательно всмотрелся в стоящих напротив него парней. Судя по выражению их лиц, по затаившемуся злому предвкушению, те нарывались на драку, и, будь это в другой раз, он бы принял вызов, но сейчас… Сейчас Юнги действительно не хотелось ввязываться: он спешил к Чимину. — Прошу прощения.

И спокойно двинулся вперед, надеясь, что пронесет.

— Эй, Мин Юнги, — окликнули его, и плечо крепко сжала чужая рука. — Ты как-то плохо извинился. Попробуй снова и, может быть, мы тебя отпустим.

Не пронесло. Бля…

Юнги резким движением стряхнул чужую конечность и обернулся, разглядывая этих парней, но понять, откуда они его знают, так и не сумел. Мелькало какое-то узнавание, но точно вспомнить не получалось.

— Мы знакомы? — грубо поинтересовался он. Таким, как эти, нельзя показывать своего страха — это Юнги знал по собственному опыту.

— Успели познакомиться, ага, — ляпнул один из них, и вся компания зашлась в издевательском смехе. — С тобой и твоим ручным пидором.

В этот же самый момент Юнги зацепился взглядом за эмблему школы на пиджаке одного из них — и пазл сложился. Это те ушлепки из Юидо, от которых на вечеринке у Чанёля сначала он отбивал Чимина, а потом Чимин — его. Блядь!

— Мой «ручной пидор», — Юнги издевательски растягивал слова, кинув сумку на землю и напружинившись, — заставил вас съебаться в ужасе, — он оскалился в ухмылке и шагнул к заводиле, врываясь в его личное пространство.

— Пошел на хер! — тот трусливо отступил на шаг и огляделся по сторонам в поисках поддержки.

Адреналин бил по нервам, заставляя тело вибрировать от нетерпения. Он понимал, что драки не избежать: намерения этих уродов были ясны с самого начала.

— Да че ты ссышься? — выкрикнул один из них, мелкий и весь какой-то дерганный. — Отметелим его и все! Нас больше.

— Да пошел ты! — огрызнулся заводила. — Послезавтра игра.

Ага, значит, этот дылда — член баскетбольной команды Юидо. И он прекрасно понимает, какие могут быть проблемы из-за драки.

— Да? Ну так давай снизим шансы этих неудачников, — ухмыльнулся мелкий и шагнул к Юнги, — а ты стой и смотри.

Кажется, заводила этого и добивался — Юнги успел заметить довольную улыбку на его лице, когда тот отступил, пропуская вперед своих друзей.

— По лицу только не бейте, — предупредил он, — а то не допустят до игры и начнется разбирательство.

Юнги огляделся по сторонам, подмечая камеру на углу и еще одну, над входом в магазинчик на другой стороне улицы, и остался на месте: хрен его знает, как все повернется, но использовать запись для того, чтобы дисквалифицировать себя, он не даст. Остальное — самозащита.

Внезапно затылок обдало холодком, он дернулся, пытаясь уйти в сторону, но не вышло — кто-то обхватил его сзади за локти, не давая двигаться. Суки! Теперь даже не защититься. Юнги зло рыкнул, на что заводила из Юидо довольно усмехнулся и кивнул в сторону ближайшего проулка.

— Пошли… Поговорим.

Несколько шагов — и они скрылись от всевидящих камер. Юнги молча остервенело дергался, пытаясь вырваться, но их было больше. Кто-то встал на выходе из тупика, закрывая обзор возможным свидетелям. Продуманные, с-суки. И непонятно, то ли заранее его караулили, то ли, встретив, решили воспользоваться удобным случаем. Впрочем, Юнги больше склонялся ко второму варианту.

Диспозиция была откровенно хреновой: сзади двое держат так, что не вырваться, спереди еще пятеро явно в предвкушении «веселья», особенно выделялся тот дерганый парень, который первым предложил его избить. И еще трое на выходе.

Главное, чтоб ничего не сломали. Юнги старался медленно и размеренно дышать, хотя его всего трясло от напряжения.

— Ну, давай посмотрим, насколько ты храбрый в одиночку, — мелкий резко дернулся вперед, замахиваясь.

Первый удар пришелся в скулу, второй — по губам, так что Юнги ощутил привкус собственной крови. Сплюнув, он снова поднял голову… И снова получил — теперь уже по ребрам. Старые синяки едва сошли, и то не до конца, так что новые удары отзывались в теле болезненными вспышками. Больнее, чем обычно. Юнги сорвано простонал, не сумев удержаться, и скорчился, обмякая в чужих руках.

— Я же сказал: не по лицу! — раздалось недовольное над головой.

— Да ладно-ладно. Я только начал, остальные точно не в рожу… — веселый смешок мелкого, который так явно был собой доволен, так явно гордился тем, что сделал, просто выбесил.

Отпускать его не собираются, а значит, нужно прорываться. Ударивший его парень продолжал говорить что-то еще, хвастался, рассказывал, как все будет, идиот, но Юнги уже не слушал, он старательно дышал, наполняя кровь кислородом, и когда пульс ускорился, рванулся вперед.

Двое сзади не ожидали от него такой прыти, поэтому удержать не сумели. Юнги впилился головой в грудь мелкого, отталкивая его и роняя на землю. Развернулся к заводиле и смачно, до вскрика, съездил кулаком в челюсть. Еще двое отпрыгнули назад, наткнувшись на его бешеный взгляд, зато третий вцепился в воротник Юнги и дернул так, что тот больно впился в шею. Он не успел среагировать и сам полетел спиной на асфальт от сильного рывка и подсечки по ногам. Зашипел, отбив локти, но сумел откатиться, увернувшись от удара по ребрам. Вскочил на ноги и… И все, возможность сбежать ему перекрыли: ушлепки в проходе закрывали дорогу, а тех, кого он напугал и кому сумел вмазать, уже пришли в себя. Ожидаемо.

— Сука! — выругался тот, которому он смачно съездил по лицу. — Пиздец тебе!

Юнги ухмыльнулся, стирая рукавом кровь с лица, и шагнул вперед — внутри кипела бесшабашная злость. Его, конечно, сейчас изобьют, но этим тварям, которые обозвали Чимина, он точно наваляет.

***

Юнги задерживался. Не критично, но Чимин уже начинал нервничать, когда раздался писк замка. Он выскочил из кухни и рванул к Юнги, который как раз, шипя и сдавленно матерясь сквозь зубы, пытался варварски стащить кроссовки, цепляя одну другой за пятку.

— Юнги!

— Привет, — пропыхтел тот и обессиленно прислонился к двери, закрывая глаза.

Чимин притормозил и насторожился. Затем щелкнул клавишей, включая лампы в коридоре, и яркий свет тут же позволил увидеть бледное лицо с наливающимися синяками, разбитую губу, запыленную рубашку, на которой кое-где виднелись прорехи, новые, не предусмотренные дизайном, дырки на джинсах и трясущиеся руки.

— Что случилось?! — Чимин с ужасом осматривал Юнги и пытался понять, как сильно тот пострадал. Он уже потянулся было прикоснуться, как Юнги перехватил его за запястье и покачал головой. — Ну?

— Столкнулся с уродами из Юидо, ну и… вот, — и развел руками, будто демонстрируя себя. — Красавчик, правда?

Слов не было. Приличных, по крайней мере. А неприличными он себе говорить обычно не позволял.

Чимин сжал губы и кивнул в сторону ванной.

— Пошли, тебе нужно обработать ссадины и выпить обезболивающее. Сильно досталось?

— Да, — выдохнул Юнги и, пошатываясь, но упрямо отвергая его помощь, поплелся в указанную сторону. Уже одно то, что Мин Юнги так запросто признался в своей слабости, напрягало. Значит, повреждения сильнее, чем казалось при поверхностном осмотре.

— И как тебя угораздило? — буркнул Чимин, усаживая Юнги рядом с раковиной на пуфик, который для каких-то своих девчачьих целей перетащила сюда Юна, и доставая аптечку. Так, антисептик, пластырь, заживляющая мазь… обезболивающее. Бинты? Что-то еще?

Злость на неизвестных придурков и на Юнги, опять умудрившегося ввязаться в драку, боролась со страхом, потому что выглядел его парень с каждой минутой все хуже и хуже. Лицо уже напоминало цветом гипсовую маску, на коже выступила испарина, а дышал он поверхностно и часто, будто это причиняло ему боль. Хотя, наверняка так и было.

Чимин вдохнул-выдохнул, концентрируясь, и аккуратно избавил Юнги от рубашки, бросив ту на пол. Потом попытался помочь снять футболку, но тот зашипел и прикусил губу, замотав головой. Чимин отступил. Видимо, что-то с ребрами.

Решительно плюхнувшись на колени перед Юнги, он заставил его раздвинуть ноги, придвинулся вплотную и подцепил низ футболки, открывая живот и ребра. Бледную, почти прозрачную кожу покрывали кровоподтеки, будто Юнги… били ногами в живот.

Чимин не стал спрашивать — сейчас важнее было другое.

— Приподними руки, — тихо попросил он и помог снять футболку, так же, как и рубашку, отбросив в сторону.

Он неверяще рассматривал бока, расцвеченные багрово-фиолетовыми цветами кровоизлияний, машинально отмечал припухлость тканей, и в глазах закипали злые слезы. Юнги заметно косило набок, как будто он пытался двигаться таким образом, чтобы не испытывать боли, но вряд ли он за собой это замечал. Хорошо, если отделался трещинами… Лишь бы не перелом. Перелом?!

Вскинувшись, он резко отодвинулся, игнорируя удивленное восклицание Юнги, и подтянул к себе аптечку. Стетоскоп никак не находился. Психанув, Чимин вывалил прямо на пол все содержимое и наконец увидел его.

— Дыши! — скомандовал он и осторожно приложил головку[31] к груди Юнги. Тот скривился и, заметно страдая, начал послушно дышать.

Пару минут прошли в напряженном молчании. Наконец Чимин снял стетоскоп, не обнаружив хрипов или бульканья, облегченно выдохнул и прикрыл лицо ладонями — те заметно подрагивали.

Чимин независимо шмыгнул носом, будто это вовсе и не он развел тут сырость, и спросил:

— Можешь глубоко вдохнуть?

— Могу, но это больно, — побелевшими губами выдавил Юнги.

— Придется потерпеть, — припечатал он, с не до конца понятной даже самому себе интонацией выговорил: — Ты такой живучий… — и поворошил содержимое аптечки, горкой высящееся рядом с ними. Нашел эластичный бинт и отложил на раковину, где дожидались своего часа обезболивающее, мазь и прочее. — Сейчас я тебя перевяжу и поедем в больницу на рентген.

Увидев, что Юнги открыл рот, и не желая слушать возражения, Чимин рявкнул:

— И не спорь!

Он и сам не ожидал, что способен так громко орать.

Смутившись, снова шмыгнул носом и запричитал:

— Ты! Ты просто… невыносимый, Мин Юнги. Как ты так можешь? Почему ты о себе не заботишься? Я же переживаю! А если бы… Если бы… — по щекам одна за другой скользнули вниз горячие капли, и он утер их предплечьем. Юнги смотрел на него во все глаза, а вот Чимин на него такого смотреть не мог. Он отвернулся в сторону и сдавленно попросил: — Потерпи, хорошо?

Юнги обреченно кивнул и зажмурился, когда Чимин коснулся синяков пальцами. Кожа была заметно горячее в местах травм, но отёк вроде бы больше не становился — уже хорошо.

— Ладно. Ладно, — повторил он и наконец взял себя в руки, начиная действовать. Юнги было больно, а у Чимина сердце кровью обливалось при виде его бледного лица и прикушенной в попытке сдержать стон и так разбитой губы, поэтому он не затыкаясь бормотал что-то утешающее, дул на царапинки, гладил Юнги по коленке, надеясь, что тому становится хоть немного легче.

Закончив с обработкой антисептиком, Чимин утер лоб, взял мазь и посмотрел Юнги в глаза, постаравшись улыбнуться:

— Соберись, я в тебя верю.

— Будет еще больнее, да? — усмехнулся уголком губ Юнги, и Чимин молча кивнул. — Что она хоть делает, эта твоя хреновина?

— Снимает отечность, а еще она неплохо заживляет, — пояснил Чимин и начал аккуратно, самыми кончиками пальцев, наносить мазь.

Юнги шипел рассерженным кошаком, морщился и сдавленно матерился, и Чимин снова начал разговаривать с ним как с ребенком: мягко, ласковым голосом, стараясь утешить и подбодрить.

— Чимин, — Юнги внезапно ухватил его за запястье, заставляя остановиться, а другой рукой приподнял подбородок, чтобы заглянуть ему в глаза. — Чимин, я люблю тебя.

Смысл ускользал — он так переволновался, что тряслись руки, а все внимание было сосредоточено на том, чтобы не упустить ни одной гематомы. Чимин неловко улыбнулся, машинально кивнул и попытался вернуться к втиранию мази.

— Чимин, — уже громче позвал Юнги, — посмотри на меня. Ты слышал, что я сказал?

Чимин неуверенно повел плечом и так же неуверенно кивнул.

— Я сказал: «Чимин, я люблю тебя», — повторил Юнги.

Ну да, он вроде так и сказал… И зачем переспрашивать? Чимин кивнул, давая понять, что услышал, поднял руку, намереваясь продолжить, и тут до него дошло…

Стоп, что?..

В голове моментально стало пусто. Он моргнул, незаметно для Юнги ущипнул себя, нахмурился, почувствовав боль…

— Правда? — ошарашенно ляпнул он первое, что вертелось на языке, краем сознания понимая, что звучит его вопрос как минимум нелепо. Юнги молча кивнул и ласково улыбнулся. Чимин дернулся и приоткрыл рот, собираясь еще раз уточнить, правильно ли он расслышал, но…

В этот момент Юнги громко взвыл:

— Чими-и-ин! Блядь!.. Больно же!

Оказалось, дернувшись, он случайно надавил на место ушиба.

Придя в ужас, Чимин подорвался и затараторил:

— Прости-прости-прости! Прости меня, пожалуйста! Я случайно! Юнги!..

— Уф, — Юнги помотал головой, поймал его за руку и заставил опуститься обратно. — Домазывай свою гадость и… что там еще нужно сделать, и дай мне наконец таблетку, — он криво усмехнулся и закончил: — А то воспитательный момент малость подзатянулся.

Чимин нервно хихикнул и продолжил смазывать повреждения, старательно игнорируя бешено колотящееся сердце. Внутри, вместе со страхом за Юнги и злостью на него же, разливалась непривычное, новое для него чувство. Эйфория? Счастье? Радость? Пожалуй, последнее. Но не обычная, как при получении хорошей оценки или чего-то вроде. Особенная.

Чимину казалось, что он буквально чувствует, как в крови скачком повышается уровень трех из четырех гормонов счастья[32].

Губы сами собой разъехались в широкой улыбке, и он совершенно не собирался ее скрывать, чувствуя себя будто наполненным шипучими золотистыми пузырьками, как в шампанском. Юнги его любит, а он любит Юнги. Точка.

Повинуясь внезапному порыву, он быстро чмокнул Юнги в плечо и, не реагируя на изумленно-веселый взгляд, стал обрабатывать последний синяк — самый большой и яркий.

Затем, не переставая приговаривать, как он Юнги гордится и какой тот молодец, плотно обмотал ребра эластичным бинтом, вызвал такси и побежал собираться, оставив ему таблетку. Чимин был уверен: он еще успеет переварить случившееся. Потом. Сейчас важнее помочь Юнги, а попищать от счастья в подушку можно и попозже.

В клинике их встретили несколько насторожено: не успело и недели пройти, как они снова вернулись с теми же повреждениями, но снимок Юнги все же сделали. Слава богу, что переломов не было и все ограничилось только трещинами.

На обратном пути Юнги выпросил у Чимина рентген и стал вертеть перед глазами, разглядывая свою грудную клетку.

— Отлично, — наконец довольно усмехнулся он и зевнул. Довольный он был потому, что вдобавок к ранее выпитой таблетке в больнице Юнги сделали еще и укол, так что самочувствие у него заметно улучшилось.

— Что именно? — напрягся Чимин, с подозрением глядя на ухмылку своего парня. Парня, который сегодня признался ему в любви. Боже!..

Он не сумел сдержать очередную дурацкую улыбку, но та моментально сползла с лица, едва услышал:

— Отлично в том смысле, что я буду играть.

Чимин просто дар речи потерял.

Он покосился на водителя и решил, что убийство в состоянии аффекта тот покрывать не станет. Медленно повернувшись к Юнги, уже открыл было рот, чтобы начать возмущаться, но так же молча закрыл спустя пару секунд. Бесполезно… Это бесполезно. Пусть их отношения и длятся совсем недолго, но он уже готов курсовую написать по теме «Мин Юнги и его упрямство». Но это не значит, что он сдастся.

Чимин воинственно хмыкнул и демонстративно отвернулся от Юнги, с интересом рассматривающего его.

— Чимин?..

— Я с тобой не разговариваю, — процедил он и отодвинулся к самой дверце.

— Это такая месть, да?

— Именно.

Юнги демонстративно тяжело вздохнул, но говорить ничего не стал.

«Ну и пожалуйста! Как будто мне это нужно!» — подумал Чимин и надулся еще больше, но, вопреки собственному решению оставить все как есть, начал продумывать коварный план, желая заставить Юнги пропустить игру и вообще остаться завтра дома.

Примечание к части

коллаж https://vk.com/photo-214316602_457239050