Глава 10

— ...вышла замуж, но не за тебя, поэтому ты так расстроилась, что не можешь себя контролировать.

Цяньсюэ бросила на него сердитый взгляд: — Вовсе нет.

— Значит, все вышли замуж, а ты осталась совсем одна, поэтому боишься и не можешь уснуть.

Цяньсюэ с неодобрением: — Почему ты все время говоришь о замужестве?

— Разве девушки не думают об этом каждый день?

Цяньсюэ снова сказала, повысив голос: — Вовсе нет! — Через некоторое время добавила: — Все мужчины такие же скучные и самовлюбленные, как ты?

Кимура, подражая тону Цяньсюэ: — Вовсе нет.

Оба рассмеялись.

— Как хорошо, — сказал Кимура, расслабленно опираясь на перила крыши.

— Что?

Он сделал глоток напитка, который держал в руке: — Ты наконец улыбнулась.

Цяньсюэ тоже опустила голову и выпила чаю.

— Ты редко улыбаешься, всегда выглядишь такой задумчивой.

— ...

Кимура искренне и нежно посмотрел на нее: — Можешь рассказать мне?

— ...

— Выговорившись, почувствуешь себя лучше.

— ...

— Не хочешь говорить со мной?

...

Цяньсюэ вдруг подняла голову: — Мне все время снятся змеи.

Кимура удивился, но не из-за сна Цяньсюэ, а из-за того, что она действительно стала обсуждать с ним свои сны.

Голос Цяньсюэ был спокойным, тихим: — Много-много змей, черные, коричневые, серые, разной толщины, все смотрят на меня большими глазами, злобно, а потом бросаются на меня...

— ...И ты просыпаешься.

Цяньсюэ покачала головой: — Если бы я просыпалась, было бы хорошо. Но они не оставляют меня в покое, некоторые обвиваются вокруг шеи, некоторые кусают мое тело, пока...

Кимура подошел, крепко взял дрожащие руки Цяньсюэ, с теплотой и заботой посмотрел на нее и предложил: — Поезжай в путешествие, смени обстановку, это пойдет тебе на пользу.

Цяньсюэ глубоко вздохнула, перестала дрожать: — Возможно, это хорошая идея, но...

Кто-то подбежал, и Цяньсюэ поспешно выдернула руку из руки Кимуры.

Подбежала Ямагути. Она притворилась, что не видела только что произошедшего, и торопливо крикнула: — Срочный случай, быстрее вниз!

— Есть! — Цяньсюэ быстро слегка улыбнулась Кимуре и побежала вместе с Ямагути.

Кимура некоторое время тихо стоял на месте. Выражение его лица было задумчивым, словно он был погружен в свои мысли.

Зазвонил телефон. Он достал его из кармана и нажал кнопку ответа. На другом конце тоже был спокойный мужской голос, говоривший по-китайски: — Это я.

Кимура ответил по-английски: — Я знаю.

— Как она?

— По-старому.

— Она приедет?

Кимура немного помолчал, затем ответил: — Она очень колеблется, но кто-нибудь ее убедит.

— Тогда договорились.

Положив трубку, Кимура посмотрел на пасмурное небо: зима в этом году наступила рано, хотя был только середина ноября, температура уже приближалась к нулю.

Он нежно смотрел в сторону, куда ушла Цяньсюэ, и тихо сказал: — Ты дурочка.

Встретимся ли снова?

Нанкин, Первая больница, отделение неотложной помощи.

Медсестра "Бах! Бах! Бах!" постучала в дверь комнаты отдыха врачей и громко крикнула: — Доктор Сун, срочный случай! Быстрее!

Сун Чэнъюй, открывая дверь, на ходу надевал белый халат и торопливо выходил, спрашивая: — Что случилось?

— Драка — устроили групповую драку прямо в исправительном учреждении для несовершеннолетних. Поскольку это было ночью, когда обнаружили, у одного уже было сломано ребро, и он выплюнул немного крови.

Они вбежали в отделение неотложной помощи. Пациента перекладывали на кровать, он стонал от боли.

— Как сейчас?

— Давление сто сорок на семьдесят пять, пульс сто шестьдесят, сатурация девяносто шесть, сознание ясное.

Он надавил на живот, проводя осмотр, и пациент громко закричал. Чэнъюй, нахмурившись, приказал: — Подозрение на внутреннее кровотечение, немедленно сделать снимок, готовить к операции!

Медсестра ответила и побежала.

Сун Чэнъюй пошел в предоперационную, чтобы одеться и подготовиться. Натягивая маску, он вспомнил слова медсестры: "Устроили групповую драку прямо в исправительном учреждении для несовершеннолетних!" Перед глазами вдруг возник образ Цяньсюэ.

Одиннадцать лет назад, через неделю после начала учебного года, Чэнъюй перевелся в знаменитую Среднюю школу при Нанкинском университете.

Это была элитная школа, куда многие подростки, подобные ему, могли поступить лишь после долгих и упорных занятий, и то не всегда.

Цяньсюэ перевелась на три дня позже.

В то время он был совершенно необщительным, холодно относился ко всем и всему.

Цяньсюэ, тоже переведенная ученица, наоборот, благодаря своей красоте и мягкому характеру сразу завоевала симпатию окружающих.

Люди за спиной обсуждали двух новеньких. Говоря о нем, обычно выражали презрение: "Вышел из исправительного учреждения для несовершеннолетних, если бы не хорошая мать..."

Он слышал, как многие говорили о Цяньсюэ, и почти все отзывы были положительными, включая: "Не думал, что у нее такие хорошие оценки, раз ее приняли по особому разрешению, я думал..." Или: "...Такая красивая, и совсем без заносчивости, со всеми приветлива, никогда не отказывала в помощи..."

Они учились в одном классе, хотя и не сидели за одной партой, но Цяньсюэ сидела с другой стороны от него.

Каждый раз, когда он невольно смотрел на Цяньсюэ и она это замечала, Цяньсюэ улыбалась ему, а он тут же отворачивался.

Однажды, провалив экзамен по английскому, он остался в классе переписывать слова, когда все остальные уже ушли.

Через некоторое время он услышал, как кто-то разговаривает у двери класса.

Хотя они старались говорить тихо, Чэнъюй все отчетливо слышал.

Одна девушка немного обеспокоенно сказала: — Нехорошо, я не осмеливаюсь с ним говорить.

Затем послышался голос другого парня: — Я тоже не осмеливаюсь.

— Эй!

Ты мужчина или нет?

— Он же из исправительного учреждения для несовершеннолетних, и говорят, он "король драк". Если бы его мать не была завучем нашей школы...

Он услышал шаги, а затем голос Цяньсюэ: — Вы почему еще здесь?

Девушка очень осторожно: — У меня нет такой смелости, у меня даже голова заболела.

Цяньсюэ вошла в класс, ярко улыбнулась ему: — Поможешь?

Чэнъюй не поднял головы, но ответил: — Что?

Цяньсюэ схватила его за руку: — Просто пойдем со мной.

Чэнъюй пассивно позволил ей тащить себя. Проходя мимо двери класса, он увидел два ошеломленных лица.

Цяньсюэ тащила его бегом до общежития, к большому платану у входа. Подняв голову, она указала на баскетбольный мяч, застрявший в ветвях: — Мы несколько раз пытались залезть, но не смогли. У тебя, наверное, получится?

Чэнъюй намеренно холодно посмотрел на нее: — Откуда ты знаешь, что я смогу?

Цяньсюэ озорно развела руками, тихо, словно в шутку, сказала: — Ну ты же из исправительного учреждения для несовершеннолетних. — Сказав это, она быстро показала Чэнъюю язык.

В сердце Чэнъюя что-то словно дрогнуло.

Цяньсюэ, видя, что он молчит и не двигается, немного обеспокоенно сказала: — Даже если ты хочешь меня ударить, пожалуйста, сначала помоги снять баскетбольный мяч. Это слишком высоко, мы нашли лестницу, но все равно не достали.

— ...

— Если и у тебя не получится, я придумаю что-нибудь другое.

Чэнъюй молча, ловко забрался на дерево, снял баскетбольный мяч и протянул его Цяньсюэ.

Он помнил, как улыбка на лице Цяньсюэ расцвела, словно цветок.

— Доктор Сун, — вошла медсестра, торопя его: — Все готово.

Чэнъюй кивнул: — Я сейчас.

Он тяжело вошел в операционную.

Клиника доктора Сяоцзян Хуэймэй.

Хуэймэй зевнула и пожаловалась Цяньсюэ: — ...Пригласил меня поужинать. Я думала, если не в дорогом ресторане, то хотя бы в приличном, а оказалось — лапшичная с говядиной. А самое ужасное — я не хотела идти с ним в отель, но он хотя бы красивый, решила, ладно, пойду. А у стойки регистрации он сказал, что забыл карточку, и попросил меня заплатить, а он вернет деньги через пару дней...

Цяньсюэ, сидевшая напротив, ждала продолжения, но Хуэймэй взяла чашку и начала пить чай.

— И что потом?

— Что?

— Потом ты заплатила?

— Ты что, шутишь? Я ему сказала: "Ты просто ничтожество!"

— Ты правда так сказала!

— А он еще хуже ответил: "Просто развлекаемся, не обязательно я тебя, считай, что ты меня".

— Как такие люди бывают, — Цяньсюэ опешила.

— Я так разозлилась, что не могла сдержаться, дала ему пощечину, наступила на ногу, выбежала и поймала такси домой.

— Он не погнался за тобой?

— Откуда я знаю?

Цяньсюэ с трудом понимала: — Кто это был?

— Гинеколог, на три курса младше меня.

— О боже!

Он еще и тебя знает!

Хуэймэй уткнулась лицом в блокнот: — Не говори ничего, я всю ночь не спала от сожаления.

Цяньсюэ взяла у секретаря новый горячий кофе и поставила его на стол Хуэймэй.

Хуэймэй взяла чашку, сделала глоток и продолжила: — В последнее время все идет наперекосяк: пациентка покончила с собой, мужчины сходят с ума. Мне правда нужно хорошо отдохнуть, сменить обстановку. — Она посмотрела на Цяньсюэ, словно только сейчас заметив: — Что у тебя с глазами?

— С моими глазами?

— Очень похожи на Линлин.

— Что это?

— Ты не знаешь? И это ты китаянка!

— Так что это?

— Знаменитая большая панда из зоопарка Уэно, которая умерла в прошлом году.

Цяньсюэ бросила на нее сердитый взгляд, но через некоторое время все же сказала: — Неужели это может быть так заметно?

Хуэймэй неторопливо: — Ты думаешь, пудра может это скрыть, но на самом деле, если неправильно нанести, будет только хуже. К тому же, ты обычно не красишься, и техника у тебя плохая.

Цяньсюэ в расстройстве просто уткнулась лицом в стол подруги.

— Все те же кошмары?

Цяньсюэ, лежавшая на столе, кивнула.

— Я забронировала билеты на самолет, на эти выходные.

Цяньсюэ подняла голову: — Ты даже не посоветовалась со мной.

— Пока ты примешь решение, встреча выпускников уже закончится.

— Но...

Хуэймэй понизила...