Глава 7 (Часть 1)

Глава 7

Из-за утреннего происшествия Сы Чжэ в обед специально сварила кастрюлю овощной каши (конджи), добавила несколько закусок, приготовленных Цзян Ин, и отнесла всё это на второй этаж.

Дверь в мастерскую на втором этаже была складной, похожей на ширму, и обычно оставалась открытой. Но сегодня она была полностью закрыта. Сы Чжэ постояла у двери, постучала несколько раз, но ответа не последовало. В руках у неё был поднос с едой, и ждать дальше у неё не было терпения, поэтому она просто толкнула дверь.

Дверь открылась, и Сы Чжэ увидела Ши Хунюй, лежащего ничком на рабочем столе. Неужели он… уснул?

Она осторожно поставила поднос с едой и тихонько обошла стол, чтобы посмотреть на Ши Хунюй. Она заметила, что его брови были нахмурены, губы пересохли и побелели, цвет лица был очень плохим. Хотя он спал, вид у него был очень нездоровый.

— Брат А И? — позвала Сы Чжэ дважды. Ши Хунюй лишь слегка шевельнул бровями, но не проснулся.

Сердце Сы Чжэ сжалось. Она протянула руку и осторожно коснулась его лба. Он был горячим.

Неужели он простудился и подхватил жар, когда утром полез в реку вытаскивать её? При этой мысли Сы Чжэ тут же запаниковала, чувствуя себя так, словно совершила непростительное преступление. Но сейчас было не время для самобичевания. Она снова потрогала лоб Ши Хунюй — очень горячий. По своему опыту она предположила, что температура была выше 39 градусов.

Даже если везти его в больницу, сначала нужно было дать жаропонижающее. У неё дома всегда был запас таких лекарств. Сы Чжэ сначала позвонила Цзян Минхуаню, а затем сбегала домой за жаропонижающим и дала его Ши Хунюй.

Ши Хунюй казалось, что он проспал очень долго. Очнувшись, он обнаружил, что находится в больнице. Постепенно мысли возвращались, и он вспомнил, что у него был жар.

Дверь палаты была приоткрыта, и он увидел Сы Чжэ, стоящую в дверях и разговаривающую с Цзян Минхуанем.

Цзян Минхуань: — Вот уж действительно странно! Человек, который каждое утро, как штык, пробегает десять километров, тоже может простудиться?

Сы Чжэ: — Он сегодня после десяти километров ещё и в реке искупался в холодной воде.

Ши Хунюй: «…»

Цзян Минхуань повернул голову и взглянул на человека на больничной койке. — О, проснулся?

Сы Чжэ: «…» Я говорила очень тихо, он не должен был услышать… ведь так?

Цзян Минхуань увидел, что Ши Хунюй выглядит намного лучше, чем раньше, потрогал его лоб — уже не такой горячий, жар, похоже, спал. Убедившись, что с ним всё в порядке, он не удержался от поддразнивания.

— Слышал, вы сегодня искупались в реке в холодной воде. Ну как? Приятно было? Не появилось ощущения, будто открылись меридианы Жэнь и Ду, и вы вот-вот овладеете непревзойдённым боевым искусством?

Сы Чжэ: «…» Ей вдруг захотелось влепить себе пощёчину, но сначала нужно было заткнуть поганый рот Цзян Минхуаня.

— Брат А И, как ты себя чувствуешь? Лучше стало? Хочешь пить? — Сы Чжэ оттолкнула Цзян Минхуаня в сторону и заботливо налила Ши Хунюй стакан тёплой воды.

— Благодаря тебе, намного лучше, — Ши Хунюй чуть не рассмеялся от досады. Сы Чжэ с детства не умела врать, и сейчас ничего не изменилось. Главное, что Цзян Минхуань ей поверил.

— Купаться в реке в снежный день! Ты что, действительно считаешь себя неуязвимым алмазным воином с бронзовой кожей и железными костями? — продолжал Цзян Минхуань.

Ши Хунюй до больницы нёс на спине Цзян Минхуань. Поскольку было недалеко, тот поленился поднимать шум и вызывать скорую помощь. Он не ожидал, что этот парень, хоть и не выглядел особенно крепким, окажется таким тяжёлым. Дорога чуть не довела его до ручки (букв. до кровавой рвоты), поэтому сейчас, улучив момент, он принялся выговаривать ему всё, словно требуя долг.

Сы Чжэ, боясь, что Ши Хунюй расскажет правду, поспешно вмешалась: — Цзян Минхуань, хватит уже! Даже восьмидесятилетняя старуха не такая зануда, как ты.

Цзян Минхуань потёр плечо. — Ах ты, неблагодарная девчонка! Не ты же его сюда тащила, что, и пару слов сказать нельзя?

Сы Чжэ тут же потеряла дар речи. К тому же, чувствуя свою вину, она сменила тактику и начала суетиться вокруг Ши Хунюй.

— Брат А И, ты голоден? Бабушка только что прислала немного каши. Если голоден, я принесу тебе поесть.

— Хорошо, — кивнул Ши Хунюй.

— Тьфу, неблагодарная! Когда я болел, что-то не видел от тебя такой заботы, — с кислой миной проговорил Цзян Минхуань.

Сы Чжэ не обратила на него внимания, открыла термос, налила кашу в маленькую пиалу, проверила, не горячая ли, и только потом подала Ши Хунюй.

Цзян Минхуаню нужно было возвращаться на работу. Увидев, что Ши Хунюй уже чувствует себя значительно лучше, он ушёл.

Сы Чжэ сидела у кровати с выражением лица заботливой матушки, наблюдая, как Ши Хунюй съедает большую часть пиалы с кашей. Только тогда она успокоилась. Ши Хунюй чувствовал себя неловко под её пристальным взглядом и несколько раз чуть не поперхнулся кашей.

— Ладно, учитывая, как ты усердно заботилась обо мне, подавала чай и воду, я тебя временно прощаю, — Ши Хунюй чувствовал, что если он первым не скажет, что прощает её, она взглядом прожжёт в нём дыру. — Ты здесь уже довольно долго, иди домой отдохни.

— Так не пойдёт! Ты заболел из-за меня, поэтому я в любом случае останусь здесь и буду ухаживать за тобой, пока тебя не выпишут, — категорично заявила Сы Чжэ.

Ши Хунюй на мгновение замер. Кажется, впервые в жизни кто-то говорил ему такие заботливые слова, когда он болел. Он помнил, что в детстве, когда он заболевал, рядом была только суетящаяся бабушка и беспомощные слёзы матери. Если дома был отец, то начинались их бесконечные ссоры и звук бьющихся вещей.

Чтобы не болеть, он начал бегать по утрам ещё со средней школы, надеясь укрепить здоровье и реже болеть. Эту привычку он сохранил до сих пор.

Поэтому эти обычные слова заботы от Сы Чжэ были для него как искра, постепенно освещающая мрачный уголок его души.

Это было странное чувство, словно человек на грани смерти вдруг ухватился за надежду на жизнь. Ему захотелось удержать эту надежду, опереться на неё, чтобы вернуться в этот живой мир.

Ему вдруг тоже стало немного жаль отпускать Сы Чжэ. Подумав, он спросил: — Не устала?

Сы Чжэ быстро замотала головой: — Не устала, совсем не устала! — Лишь бы ты поскорее поправился! Не то что чай и воду подавать, я готова работать как вол, и ни слова об усталости не скажу.

Ши Хунюй успокоился. Он уже чувствовал себя намного лучше, и вечером, скорее всего, его не оставят в больнице. Так что он решил позволить Сы Чжэ остаться с ним.

И действительно, к вечеру врач, посмотрев на его показатели, которые были в норме, разрешил ему выписаться.