Глава 7 (Часть 2)

Тун Цзяюй очень хотелось, чтобы ее плач был слышен очень далеко, чтобы долетел до Тан Яжэня и он понял, как ей жаль…

Когда Тан Яжэнь вернулся домой, Тан Ясинь уютно устроилась на диване и смотрела HBO.

— Братец, ты вернулся? — Тан Ясинь, держа в руках ведро с попкорном, взглянула на вошедшего брата и тут же снова перевела взгляд на экран.

— Угу, — рассеянно ответил Тан Яжэнь.

— Ты вчера не ночевал дома. Неужели с этой самозванкой Чэн…

— Ты слишком много читаешь манги, — он посмотрел на часы на стене. — Уже поздно. Если ты сейчас же не ляжешь спать, как ты завтра в школу пойдешь?

— Если не встану, прогуляю…

Тан Яжэнь бросил на нее холодный взгляд.

— Ты что, забыла о нашем договоре?

— Живя у тебя, я должна соблюдать режим примерной ученицы: есть, когда положено, спать, когда положено… — пробормотала она, выключила телевизор, накрыла полупустое ведро с попкорном и вздохнула. — Жизнь старшеклассницы, живущей на чужой территории, совсем не легка.

— Тан Ясинь! — предупреждающе произнес он, приподняв бровь.

— Ладно, ладно! Иду мыться и спать! — и она пулей вылетела из гостиной.

Наблюдая, как сестра исчезает, Тан Яжэнь бросил пакет с мангой на стол, сел на большой кожаный диван и помассировал виски.

Что с ним происходит?

Интерес Цзян Хаоси к Тун Цзяюй вызвал у него неприятное чувство.

Конечно, он понимал, что Хаоси заинтересовался Тун Цзяюй из-за ее необычного поведения и реакций, а не из-за романтических чувств. Все знали, как предан Хаоси своей жене Фань Юэлунь. И все же ему было неприятно.

Эта чудачка стала ярким пятном в его скучной жизни. Он нашел ее и хотел оставить себе, не желая ни с кем делиться.

Но Тун Цзяюй была совершенно бесхитростной и наивной, не подозревая, насколько она привлекательна.

Его это раздражало.

Его раздражало, что его сокровище неожиданно обнаружил кто-то еще. Он не мог понять, на кого он злится больше: на Цзян Хаоси или на Тун Цзяюй.

Раздражение усиливалось от осознания того, что впервые в жизни он не контролирует свои эмоции.

Все свои двадцать восемь лет он жил по принципу «владеть вещами, а не быть одержимым ими». Не было ничего, за что стоило бы бороться, к чему стоило бы привязываться, чего нельзя было бы отпустить.

Для него все в этом мире было преходящим, все можно было заменить.

Привязанность к чему-либо порождает беспокойство и страх потери, делает человека зависимым, создает уязвимость.

Он ненавидел это чувство!

Не успел он опомниться, как уже расстался с Тун Цзяюй и ехал домой один.

Тан Яжэнь закрыл глаза и выдохнул.

Не стоило ему уделять Тун Цзяюй столько внимания.

Без нее ничего страшного не случится. Он просто лишится одного развлечения. Скоро он найдет себе новое, и тогда забудет об этой инопланетянке.

Его жизнь вернется в прежнее русло.

— Ты слишком капризный.

— Я капризный?

— Кто-то захотел то же, что и ты, и ты тут же от всего отказался.

На благотворительном аукционе, организованном строительной группой Бэй, Тан Яжэнь присмотрел картину авангардиста Чу Сянъяна. Раньше он не слышал об этом художнике, но картина, написанная в детском стиле, похожая на каракули, почему-то тронула его.

Когда он поднял табличку, чтобы сделать ставку, кто-то еще присоединился к торгам. Тан Яжэнь тут же нахмурился и перестал участвовать.

Син Хайин, представительница морских перевозок Син, сидевшая рядом с ним, не удержалась от комментария.

Семьи Син и Тан дружили поколениями. Син Хайин и Тан Яжэнь выросли вместе, учились в одной школе и университете, поэтому она могла позволить себе такую прямоту.

— Это называется капризом? — задумчиво произнес Тан Яжэнь. — Я просто не хочу ни о чем беспокоиться.

— Такой характер может выработаться только у избалованного человека, — со смехом заметила Син Хайин.

Тан Яжэнь усмехнулся и огляделся по сторонам.

— А где сегодня твой защитник Чжань?

Син Хайин покраснела и сердито посмотрела на Тан Яжэня.

Давно не виделись, и она забыла, какой он язвительный, несмотря на внешнюю мягкость.

— Хватит! Не думала, что ты такой обидчивый! Даже пошутить нельзя.

— А ты сама не обидчивая? Я всего лишь спросил, а ты уже готова взорваться.

— Кто взорвался? Просто не хочу о нем говорить.

— Ясно, — Тан Яжэнь неторопливо разгладил складку на манжете. — Кажется, есть слово, которым можно описать такое поведение. Говорят, оно свойственно только избалованным людям…

— Тан Яжэнь! — со смехом воскликнула Син Хайин.

В этот момент в зале раздались аплодисменты. Благотворительный аукцион завершился. Ведущий объявил собранную сумму, и Бэй Цзюньи, исполнительный директор благотворительного фонда Бэй, подписал чек на ту же сумму и передал его представителю World Vision.

После окончания вечера группа людей решила продолжить веселье в закрытом ночном клубе. Тан Яжэня и Син Хайин тоже туда затащили.

Тан Яжэнь смотрел на окружающих — тех, кто принадлежал к его кругу. Те же люди, что и десять лет назад, развлекались в ночном клубе, перемывая косточки друг другу. Одни заводили любовниц, другие изменяли мужьям, третьи плели интриги за спиной друг друга.