Поднимается ветер (Часть 2)

Идущие впереди двигались неспешно, словно прогуливаясь, и Чжао Хуажун не оставалось ничего другого, как следовать за ними.

Внезапно мужчина впереди, словно у него на затылке были глаза, обернулся. Чжао Хуажун на мгновение застыла от неожиданности, но тут же пришла в себя, приняла почтительный вид и, опустив глаза, спросила: — Учитель, почему вы остановились?

Сюй Линьхань пристально посмотрел на неё, словно о чём-то размышляя, но ничего не сказал. Через несколько секунд он, как ни в чём не бывало, повернулся и бросил: — Что ты отстаёшь? Пошевеливайся.

Старая деревянная лестница заскрипела под тяжестью нескольких человек. В тишине библиотеки этот звук казался особенно громким и резким. Когда Чжао Хуажун поднялась на последнюю ступеньку, Цинь Фэн достал из-за пазухи ключ и открыл дверь на третий этаж.

Третий этаж был гораздо меньше двух первых, и, поскольку его никто не убирал, при входе их обдало лёгким запахом плесени. Пол был покрыт толстым слоем пыли. Пройдя немного дальше, все остановились.

На деревянном полу виднелись тёмно-красные пятна засохшей крови. Она уже свернулась и местами отслоилась.

На нескольких книжных полках стояли ящики. Сами полки были чистыми, словно их часто передвигали, но сейчас они лежали на полу опрокинутыми, в полном беспорядке, явно свидетельствуя о недавней борьбе.

Лица Цинь Фэна и других старейшин помрачнели. Они быстро подняли ящики и осмотрели всё вокруг, но ничего не нашли. Только эти тёмные пятна крови словно насмехались над ними.

Они не могли поверить, что что-то подобное могло произойти на горе Минчан, защищённой непроницаемым барьером, да ещё и прямо у них под носом. Лицо старейшины Фан Жо, сморщенное, как кора старого дерева, дёрнулось. Он изобразил натянутую улыбку, от которой морщины стали ещё глубже.

Он сделал несколько шагов к Сюй Линьханю и, шевельнув губами, выдавил: — Мастер Секты, что же нам теперь делать?

Все взгляды обратились на них, перебегая с одного на другого, и, наконец, остановились на Сюй Линьханe.

Он слегка приподнял брови. Его тёмные глаза были непроницаемы, скрывая все эмоции. Казалось, он совсем не обращал внимания на недавнюю перепалку и, услышав слова старейшины Фан Жо, лишь слегка задумался, а затем переадресовал вопрос обратно: — Если я не ошибаюсь, вчера дежурил старейшина Фан Жо.

Лицо Фан Жо мгновенно окаменело. Видя, что он молчит, Сюй Линьхань продолжил: — И что же вы думаете об этом происшествии, старейшина Фан Жо?

Наступила напряжённая тишина. Цинь Фэн решил вмешаться: — Сейчас главное — найти улики. Раз барьер цел, значит, убийца всё ещё на горе.

Его лицо было очень мрачным. В конце концов, это случилось в его доме, как будто к нему забрался вор. Он едва сдерживал гнев.

Сюй Линьхань же, будучи номинальным главой секты, не проявлял ни малейшего беспокойства и, казалось, совсем не хотел вмешиваться в это дело.

К ещё большему удивлению Чжао Хуажун, несмотря на случившееся, он не выглядел встревоженным, как остальные, а сохранял своё обычное спокойствие.

Тайком наблюдая за ним, Чжао Хуажун так и не смогла уловить на его красивом лице никаких эмоций, но её взгляд был замечен.

Тёмные глаза Сюй Линьханя встретились с её взглядом. Чжао Хуажун вздрогнула, вдруг почувствовав холод, и отвернулась, словно нечаянно отведя глаза.

— Смотрите! — до этого молчавший старейшина Чан Цы поднял с пола в неприметном углу серебряный колокольчик с кисточкой. Половина колокольчика была залита кровью. Старейшина Фан Жо, указывая на него, с мрачным лицом произнёс: — Это… это…

— Это серебряный колокольчик, который носит каждый ученик горы Минчан, символ принадлежности к нашей секте!

Чжао Хуажун, глядя на поблескивающий серебром колокольчик, почувствовала, как у неё сжалось сердце. Она резко подняла голову.

Прошлая ночь… кровать… передача духовной энергии… её колокольчик…

Чжао Хуажун резко посмотрела на Сюй Линьханя, но увидела лишь половину его лица, скрытую в тени. Её руки, висевшие вдоль тела, сжались в кулаки.

Цинь Люэ первым делом снял свой серебряный колокольчик с пояса и несколько раз встряхнул его в воздухе. Колокольчик издал чистый мелодичный звон. Цинь Люэ огляделся и заметил, что у Чжао Хуажун нет колокольчика.

Он приподнял бровь и с издевкой спросил: — Чжао Хуажун, почему ты, будучи ученицей горы Минчан, не носишь колокольчик? Неужели ты его где-то потеряла?

Чжао Хуажун выдохнула. Цинь Люэ продолжал подливать масла в огонь: — А не хочешь ли ты повнимательнее взглянуть на этот окровавленный колокольчик? Может, это тот самый, который ты случайно обронила?

Как только он закончил говорить, Цинь Фэн резко оборвал его: — Замолчи! Кто тебе позволил говорить такие вещи бездоказательно?!

Чжао Хуажун едва сдержала смех. Цинь Фэн сказал это как раз после слов Цинь Люэ, словно намекая, что ей нужно предъявить доказательства.

Он уже начал подозревать её.

Под пристальными взглядами нескольких пар глаз она сделала вид, что удивлённо оглядывает свой пояс, и, широко раскрыв глаза, пробормотала: — Ой, а где мой колокольчик?

Через несколько секунд она словно что-то вспомнила, подняла голову и, немного нервно глядя на Сюй Линьханя, с затуманенными влагой глазами осторожно спросила: — Учитель, кажется, в прошлый раз я случайно оставила свой колокольчик у вас. Вы его не находили?