Фань Фань и Очаровашка

Фань Фань и Очаровашка

Последние полмесяца Хуэйхуэй провела в каком-то тумане, каждый день была немного не в себе.

Главным виновником был тот самый ненормальный Цзи Жохуэй. Она сама не поняла, как так получилось, что она согласилась позволить ему дотронуться до ее груди в день ее восемнадцатилетия.

Почему-то ей казалось, что на этот раз она точно проиграет. Дьявольские когти ненормального непременно дотянутся до нее. Без всякой причины она чувствовала, что ненормальный, похоже, вовсе не боится до нее дотрагиваться.

Казалось, он не видел в ней женщину. В его глазах она была, возможно, призраком Сяо Цянь, или, может быть, просто живой игрушкой, способной мыслить.

Поэтому он ее не боялся и осмеливался дотронуться.

Эта мысль становилась все сильнее по мере приближения ее восемнадцатилетия. Неизбежно, время, которое она проводила в рассеянности, с каждым днем увеличивалось.

Даже прямолинейная Фань Фань заметила ее странное состояние.

Во время ужина они стояли на крыше общежития, опираясь на бетонные перила. Фань Фань без конца расспрашивала ее, и в конце концов Хуэйхуэй раскрыла свой секрет.

Глаза Фань Фань расширились, как у героини сёдзё-манги:

— Ты правда собираешься позволить ему дотронуться?

Ее взгляд упал на грудь Хуэйхуэй, где виднелись невысокие холмики.

— А что мне делать? Цель моего сожительства с ним — помочь ему избавиться от настороженности по отношению к женщинам. Я могу быть только тем самым подопытным кроликом, который должен пожертвовать собой. Я обещала дяде Цзи.

Ее голос звучал не без горечи, а настроение было не лишено трагизма.

Глаза Фань Фань наполнились сочувствием:

— Блин...

Почему Цзи Жохуэй оказался геем? Если бы он не был геем, то позволить ему дотронуться не было бы такой уж потерей для Хуэйхуэй, возможно, даже выгодой.

— Фань Фань, — Хуэйхуэй смотрела на поток людей, идущих за ужином по дороге внизу, ее голос был полон уныния, — я, наверное, совсем не похожа на женщину? Мама всегда говорит, что я не взрослею.

Иначе почему Цзи Жохуэй совсем ее не боится? Только если она действительно не похожа на женщину.

Фань Фань посмотрела на нее, не зная, что ответить.

Хуэйхуэй не похожа на женщину?

Когда в первый день учебы она увидела эту девушку из Цзяннани, ей на ум пришло стихотворение Дай Ваншу:

Держа зонт из промасленной бумаги,

...

Девушка, подобная сирени,

Полная печали и тоски.

У нее был

Цвет сирени,

Аромат сирени,

Печаль сирени,

...

Она проплыла мимо,

Словно сон,

Словно сон, печальный и туманный.

...

Ей казалось, что это и есть Хуэйхуэй.

Но она не могла поделиться этим чувством с Хуэйхуэй. Она была с Северо-Востока, она была верной подругой.

Потому что сирень, хоть и прекрасна, но легко увядает. Она цветет в середине весны, и литераторы часто используют ее, чтобы оплакивать весну.

Это не подходило Хуэйхуэй. Хуэйхуэй всегда казалась веселой, она не была похожа на хрупкую девушку-сирень, видящую печальные сны.

Но была ли Хуэйхуэй похожа на женщину?

Кажется, и нет. Хотя они были почти ровесницами, Хуэйхуэй выглядела намного младше. Она была просто девушкой, еще не женщиной.

Цзи Жохуэй!

Неужели Хуэйхуэй станет женщиной в его руках?!

Она невольно забеспокоилась о своей подруге.

Две девушки задумались, каждая о своем. «Ди-ди, ди-ди», — внезапно раздался звук пришедшего СМС, и не один раз. Обе одновременно достали телефоны.

«Возвращайся на ужин!» — типичный стиль Цзи Жохуэя, даже СМС были краткими и властными.

— Фань Фань, я пошла. Увидимся в понедельник, — сегодня была пятница. Завтра она могла поехать к матери на другой берег реки и остаться у нее на день, а в воскресенье вечером вернуться в квартиру Цзи Жохуэя.

Фань Фань, казалось, была немного не в себе. Она смотрела на свой телефон и только через некоторое время промычала: «О».

После ужина Хуэйхуэй сразу же скрылась в своей комнате.

Раньше она так не делала. Обычно она шла в кабинет Цзи Жохуэя, чтобы немного посидеть в интернете. В его кабинете был стационарный телефон, но он им редко пользовался, обычно предпочитая свой ноутбук. Поэтому стационарный телефон, с тех пор как она переехала в квартиру, практически стал ее собственностью.

Но с тех пор, как у них с Цзи Жохуэем появилось соглашение о том, что он дотронется до нее в день ее восемнадцатилетия, их отношения качественно изменились.

Они словно стали двусмысленными. С тех пор она не осмеливалась смотреть Цзи Жохуэю в глаза и старалась избегать его, насколько это было возможно. Поэтому и в кабинет она больше не решалась заходить.

На самом деле, ей очень хотелось зайти в интернет, иногда посмотреть какой-нибудь сериал про айдолов или поболтать в любимой группе. Это помогало расслабиться после напряженного дня.

Она не была онлайн больше полумесяца, наверное, некоторые друзья по сети уже беспокоились о ней.

Но все же, лучше не стоит. Если она столкнется с Цзи Жохуэем, ей снова станет не по себе.

Она начала его бояться.

Эх, не стоило поддаваться порыву и соглашаться позволить ему дотронуться. Теперь это стало ее «заклятием золотого обруча». Стоило ей об этом подумать, как у нее начинала раскалываться голова, словно у Сунь Укуна. Ночью она часто просыпалась от кошмара, в котором к ней тянулась зловещая рука.

Восемнадцать лет, самый прекрасный возраст, но он будет сопровождаться самым ужасным кошмаром.

Она натянула одеяло на голову.

«Тук-тук-тук», — раздался стук в дверь. Сердце без причины забилось быстрее.

— Что-то случилось? — Она села. Лучше решить все через дверь, если возможно, чтобы не встречаться лицом к лицу.

— Да. Одевайся и выходи. Нужно съездить кое-куда.

Хотя ей не хотелось, она все же послушалась.

Открыв дверь, она увидела Цзи Жохуэя, стоявшего у порога. На нем была белая рубашка и черный шерстяной жилет, словно он только что сошел с подиума. Хуэйхуэй тут же отвела взгляд и посмотрела на настенные часы.

Игнорируя его, она посмотрела на время. Почти девять часов:

— Так поздно, куда мы?

— В интернет-кафе, — сказал Цзи Жохуэй и направился к двери.

Хуэйхуэй остановилась:

— В интернет-кафе? Я не пойду. Хочешь — иди сам.

В квартире же был интернет, зачем идти в интернет-кафе?

Цзи Жохуэй обернулся:

— Лю Син заманил твою подружку в интернет-кафе. Если не пойдешь посмотреть, они, возможно, проведут там всю ночь.

Хуэйхуэй тут же все поняла и поспешила к двери.

На втором этаже интернет-кафе она нашла Фань Фань. Та сидела вместе с Лю Сином и Цзян Вэньвэнем, все трое играли в одну и ту же онлайн-игру.

Хуэйхуэй ошеломленно стояла за спиной Фань Фань. Что творится в этом мире? Отношения Лю Сина и Фань Фань в игре были «муж и жена»!

Она простояла довольно долго. Цзи Жохуэй же сразу сел и присоединился к их битве.

С трудом найдя момент, она оттащила Фань Фань в угол и грозно спросила:

— Когда ты успела связаться с Очаровашкой?

Фань Фань застенчиво ответила:

— Не то чтобы связалась, просто сражаемся плечом к плечу.

Хуэйхуэй молча смотрела на нее и только через некоторое время смогла выговорить вторую фразу:

— В общежитии тоже можно выйти в интернет, зачем приходить в интернет-кафе?

У Фань Фань был веский аргумент:

— Разве на том дохлом университетском интернете можно нормально сражаться? К тому же, в общежитии не увидишь Троих дураков.

Хуэйхуэй злобно посмотрела на нее:

— Наверное, Очаровашку не увидишь?

Фань Фань хитро улыбалась, ничуть не стесняясь.

— До одиннадцати часов чтобы была в общежитии, иначе в следующий раз, когда позвонит твой отец, я на тебя нажалуюсь.

— Хорошо, хорошо, сестрица. Времени мало, не мешай мне сражаться, — сказав это, Фань Фань убежала, вылитая предательница, забывшая подругу ради парня.

Найдя свободный компьютер рядом, Хуэйхуэй тоже вошла в интернет и немного поболтала в группе. Неизвестно, было ли это из-за того, что в интернет-кафе было много людей, но она никак не могла сосредоточиться.

Случайно повернув голову, она встретилась взглядом с Цзян Вэньвэнем.

Неизвестно когда, он уже встал со своего места и стоял у стены неподалеку от нее. Он держал одноразовый стаканчик и, казалось, медленно пил воду, но глаза его смотрели на нее.

Увидев, что она смотрит на него, он не отвел взгляд. Они смотрели друг на друга секунд десять, затем Хуэйхуэй встала и вышла.

Пройдя по коридору, она дошла до лестницы и остановилась на повороте. Не прошло и полминуты, как Цзян Вэньвэнь последовал за ней.

Было больше десяти часов вечера. На лестничной площадке было тихо. В тусклом свете лампы они стояли лицом к лицу, и какое-то время никто не говорил.

Спустя долгое время Цзян Вэньвэнь наконец спросил:

— Как поживает Шиму (жена учителя)?

Хуэйхуэй не ожидала, что его первый вопрос спустя шесть лет будет о матери. Острая горечь тут же кольнула ее сердце.

Тогда, когда он учился у них дома игре на пианино, он называл отца учителем, а мать — Шиму. Но сегодня эти слова звучали с такой пронзительной иронией.

Отца, который просил его продолжать учиться, давно не было в живых.

Видя, что она молчит, Цзян Вэньвэнь, помедлив, добавил:

— Я виноват перед учителем и Шиму.

Хуэйхуэй опустила голову, не желая, чтобы он видел ее печальное выражение лица:

— Не нужно вспоминать прошлое.

Казалось, он колебался, но все же сказал:

— Могу я завтра пойти с тобой повидаться с Шиму?

Хуэйхуэй удивилась и подняла на него глаза. Цзян Вэньвэнь плотно сжал губы, его взгляд был прикован к ней.

Глаза Хуэйхуэй на мгновение дрогнули:

— Мама только расстроится, увидев тебя. Ее депрессия только недавно немного отступила, я не хочу, чтобы она вспоминала прошлое.

— Я просто посмотрю на нее издалека, я не подойду.

Хуэйхуэй замерла. Его тихий голос, полный мольбы... Ей было трудно отказать.