Глава 4 (Часть 1)

Глава 4

Он увидел, что она стоит в стороне, погружённая в свои мысли, и легко коснулся пальцем её макушки, спросив:

— О чём ты думаешь?

Лу Июнь скривила губы:

— Да так, ни о чём особенном. Просто вспомнила тот день, когда я тебя спасла. — Она притворно вздохнула. — Знала бы я раньше, что спасение человека так дорого обходится, ни за что бы не проявила в тот день доброту и не спасла бы такую обузу, как ты. Ужасно жалею.

Он хмыкнул, легко схватил её за руку одной ладонью, притянул к себе, прищурился и угрожающе спросил:

— Кого это ты назвала обузой?

Лу Июнь решила, что умный в гору не пойдёт, и заискивающе проговорила:

— Меня, меня! Это я, имея глаза, не разглядела гору Тайшань, не смогла распознать вашу истинную личность, таскала вас повсюду и упустила время для вашего лечения.

Он кивнул в знак согласия, отпустил её и, не обращая на неё внимания, повёл свою лошадь вперёд.

Лу Июнь засучила рукава. Место, где он только что держал её за руку, покраснело, на нежной белой коже отчётливо виднелись следы пяти пальцев. Она зло подумала: «Уж не знаю, чем я ему задолжала в прошлой жизни. Наверное, я самая услужливая и самая неблагодарная спасительница на свете. У этой обузы даже с амнезией такой скверный характер, значит, и до потери памяти он точно не был хорошим человеком!»

Она подобрала с земли два камешка, прицелилась ему в спину и со свистом запустила их. Камешки точно попали в цель. Сила удара была невелика, но достаточна, чтобы разозлить. Он обернулся, нахмурившись. В этот момент Лу Июнь бросила второй камешек, целясь ему прямо в лоб, но он легко поймал его и, сжав в ладони, холодно спросил:

— Что ты опять делаешь?

Лу Июнь стояла в нескольких метрах от него, уперев руки в бока, и крикнула:

— Лечу тебя! Может, если я так ударю тебя по голове, ты что-нибудь вспомнишь.

Она скорчила ему гримасу и, вскочив на лошадь, умчалась прочь, подняв облако пыли.

Он посмотрел на камешек в руке, беспомощно усмехнулся, небрежно отбросил его в сторону и пробормотал:

— Вот дурёха.

Лу Июнь и он доехали на лошадях до постоялого двора. Там они заказали пару небольших блюд и сели у окна на верхнем этаже, наблюдая за оживлённой толпой и повозками внизу.

На постоялом дворе было довольно многолюдно, шумно и суетно. К тому же, крики слуги добавили гама, отчего у него немного разболелась голова, и есть совсем не хотелось. В отличие от него, Лу Июнь ела с большим аппетитом. Она подумала о том, что добрый старый лекарь взял с неё только половину платы, и теперь оставшихся денег им хватит ещё на несколько дней, чтобы не остаться без еды и крыши над головой. Такое радостное событие, естественно, стоило отметить, съев побольше.

Лу Июнь отламывала корочку от паровой булочки (мантоу), отправляла её в рот и, жуя, сказала:

— Тот лекарь посоветовал нам отправиться в Долину Лекарств.

— Хм, когда отправляемся? — спросил он.

— Чем скорее, тем лучше. Давай прямо завтра. Надеюсь, наших денег хватит, чтобы добраться до Долины Лекарств, хотя, боюсь, это маловероятно.

Он ничего не ответил, словно денежные вопросы его никогда не касались, и он никогда о них не думал. Он отломил корочку от своей булочки и небрежно бросил ей в миску.

Лу Июнь с радостью принялась грызть корочку. На самом деле она не была привередлива в еде, но почему-то особенно любила именно корочки мантоу. Раньше, во дворце, она ела только самую верхнюю корочку. Хоть времена и изменились, эта привычка у неё осталась.

Они ели вместе уже много раз, и он, будучи весьма наблюдательным, давно заметил эту привычку девушки. Поэтому он стал ей уступать, отдавая самую верхнюю корочку мантоу, а сам съедал остальное. Она же про себя думала, что их пищевые привычки отлично сочетаются: она ест мало и любит жевательную внешнюю корочку, а он нетребователен к еде и ест много. Так они ничего не выбрасывали.

Однако сегодня аппетит у него, похоже, был не очень.

Он слегка опустил голову, длинные ресницы отбрасывали тень, наполовину скрывая глаза. У него был высокий нос, а губы сжаты в тонкую линию. Он, вероятно, не догадывался, что с этого ракурса невероятно похож на её зятя Цянь Чуаня. Если судить по чертам лица, у них с Цянь Чуанем отличались только глаза, всё остальное было словно отлито по одной форме.

Глаза Цянь Чуаня были круглее и ярче, они казались очень мягкими, словно озёрная гладь, полные нежности и ласки. Его же глаза были более вытянутыми, а брови — более резкими. На всё он смотрел с безразличием и холодом. Впрочем, его глаза тоже были очень красивы, зрачки — чёрные, как бездна.

Она была почти уверена, что он как-то связан с Цянь Чуанем. Она просто не верила, что двое незнакомых людей могут быть так похожи, если они не братья.

Однако, проведя с ним много времени, она поняла, что на самом деле он совсем не похож на Цянь Чуаня. Несмотря на внешнее сходство, их было легко различить. Его взгляд всегда был холодным и острым, в отличие от Цянь Чуаня — высокого, статного, скромного и учтивого.

Она помнила, что Цянь Чуань всегда любил носить белые или светлые халаты — широкие, просторные, с развевающимися на ветру полами, что придавало ему вид расслабленный и немного ленивый. Этот же был полной противоположностью: никогда не носил одежду с широкими рукавами или сложными полами, предпочитая только чёрное. Пояс, туго затянутый на талии, подчёркивал его фигуру.

Возможно, внешность определяется врождёнными факторами, но характер формирует темперамент человека.

Фигура у него была действительно хороша: узкая талия, широкие плечи, длинные ноги. Его одежда ещё больше подчёркивала достоинства его телосложения. Он был высоким и статным, казался немного худым, но на самом деле под одеждой скрывались мышцы. Те, кто не знал его, и представить не могли, какой силой обладает эта «обуза».

Иногда Лу Июнь думала, что с такой силой он мог бы заняться тяжёлым трудом и заработать немного денег.