Глава 9. Жетон

Жители деревни, собравшись в укрытии, с тревогой смотрели друг на друга.

Шторм бушевал с такой силой, что казалось, укрытие долго не продержится.

— Кто-нибудь из спасённых пришёл в себя? — спросила Чэнь Шиши у Тётушки Ци, глядя на лежащих рядом людей.

Тётушка Ци, ухаживавшая за пострадавшими, указала Чэнь Шиши:

— Все в тяжёлом состоянии. Только парень из семьи Сунь иногда что-то бормочет. Вон тот, четвёртый.

Чэнь Шиши подошла к нему и попыталась привести его в чувство: — Сунь, скажите, вы позавчера ночью разве не разделились? Остальные не были с вами?

Услышав вопрос, Сунь с трудом приоткрыл глаза — очевидно, он услышал её слова.

Родственники пропавших без вести столпились вокруг, выкрикивая имена своих детей и спрашивая, не видел ли он их. Словно услышав эти вопросы, он прерывисто произнёс: — Мы… мы шли за… уходили… они… они… вода… вода…

Он с трудом поднял руку и указал на реку.

Это были плохие новости.

Если их унесло водой во время паводка или они упали в реку, шансов выжить у них было мало.

Сунь, обессилев, снова погрузился в сон.

Услышав его слова, несколько женщин потеряли сознание.

— Возвращаемся, — сказала Чэнь Шиши. — Когда они очнутся, мы узнаем подробности. Нужно также передать весть в деревни вниз по течению. Если будут новости, как только дождь прекратится, мы отправимся за ними.

Погода становилась всё хуже, и все понимали, что оставаться здесь опасно. Пришлось возвращаться.

Сейчас важнее было спасти тех, кто выжил.

Раздав всем плащи от дождя и укрыв пострадавших соломенными накидками, они группами понесли их обратно в деревню.

Как раз в это время прибыл лекарь из уезда и начал осматривать раненых.

Тех, у кого были лёгкие травмы, забрали домой родные. Тяжелораненых оставили в доме старосты.

Женщины разводили огонь и готовили лекарства.

Мужчины обсуждали, как искать пропавших.

Чэнь Шиши, хоть и не была врачом, но имела представление о современной медицине, поэтому молча помогала лекарю.

Целитель Цю снял повязку с лица Дин Сюня. Чэнь Шиши взглянула на него: «Вроде ничего, не изуродован».

Когда Дин Бао, вырвавшись из цепких объятий матери, которая пыталась удержать его от шалостей, вбежал в дом, его старший брат был уже замотан бинтами, как мумия.

Он окликнул брата пару раз, надеясь на ответ, но Дин Данян, только что вернувшаяся с кормёжки скота, схватила его за ухо и выставила за дверь: — Эргoу, твоя невестка и целитель Цю заняты! Не мешай, иди поиграй на улице.

— Ладно, тогда я пойду проведаю брата И.

— … Эх, сходи, навести его.

Лучше бы он туда не ходил. Жена дяди Дина Второго была вне себя от горя. Как только мать с сыном вошли, их чуть не выгнали: — Вы хотите обменять жизнь моего сына на награду для вашего! У вас, Динов, нет сердца! И-эр, верните мне моего сына!

Дин Бао, испугавшись тёти, попятился и, схватив мать за руку, бросился бежать.

Чэнь Шиши как раз наложила шины на сломанную ногу одного из мужчин и оставила лекаря разбираться дальше.

Выйдя помыть руки, она увидела вернувшихся Дин Бао и Дин Данян с понурыми лицами. Не найдя подходящих слов утешения, она просто занялась делами.

Дин Данян и другие женщины готовили еду и стирали одежду, а Дин Бао сидел у постели брата.

Старшие в семье Дин обсуждали расходы на похороны и дальнейшие обряды. Тело Дин И временно поместили в Храм Предков. После того, как доложат императорскому двору, семья Дин выделит средства на похороны, а вдовам и сиротам уменьшат налоги.

Чэнь Шиши нашла минутку, чтобы проверить систему. Очков не прибавилось, всё ещё ноль.

Ситуация была неясной, и пока трудно было сказать, радоваться этому или нет.

Шацзай потратил свои последние очки на кремовый мусс: — Хозяйка, съешьте что-нибудь сладкое. Мы заслужили награду.

Она кивнула и поблагодарила его. Знакомый аромат десерта немного взбодрил её.

Будучи сиротой, она рано научилась самостоятельности и привыкла полагаться только на себя. Смерть и расставания она видела с детства.

В этой ситуации она сделала всё, что могла, и её совесть была чиста. Раз уж ей дали второй шанс, нужно прожить эту жизнь ярко и свободно.

Пока семья Дин занималась организацией похорон, семья Ван за закрытыми дверями строила свои планы.

Отец Ван, конечно же, ругал жену за недальновидность. Из-за её упрямства и скандала они потеряли время, и теперь вся деревня смеётся над ними, особенно вторая ветвь семьи Дин, которые теперь наверняка станут их врагами.

Тётушка Ван, глядя на рыдающую дочь, ударила мужа кулаком, столкнув его со стула: — Я всё делала ради нашей дочери! Пусть другие смеются надо мной, мне всё равно! А ты, пришлый, ещё смеешь мне перечить?!

Отец Ван по привычке замолчал.

Тётушка Ван ещё немного поругала его, назвав бесполезным. Из-за того, что он пришёл в её семью, а потом и их сын сделал то же самое в уезде, все в деревне и уезде смотрят на семью Ван свысока. Как же ей было нелегко найти для дочери достойного жениха!

Вспомнив про уезд, Тётушка Ван хлопнула себя по бедру.

В её глазах блеснул хитрый огонёк. Кажется, она что-то задумала. Она схватила мужа за руку: — Старик, скорее! Иди за сыном, отведи его в столицу округа!

Отец Ван непонимающе посмотрел на неё: — Сын же говорил, чтобы мы не беспокоили его, иначе рассердим его тестя.

— Ты что, совсем глупый?! Дины собираются просить награду для Дин И! Это же отличный шанс получить её для нашего сына! Ты хочешь упустить такую возможность?!

— Ты хочешь сказать…

— Да! Забрать её! Дин И всё равно мёртв. Давать ему военные заслуги — пустая трата. Лучше отдать их живому! Может, если наш сват подсуетится, наш сын быстро продвинется по службе!

Тётушка Ван закрыла глаза, начиная мечтать.

В мечтах, как известно, возможно всё.

Разгорячившись, она обернулась и, увидев всё то же глуповато-добродушное выражение лица мужа, продолжила: — Хватит строить из себя святошу! В крайнем случае, когда наш сын станет генералом, он поможет семье Дин. Это будет как компенсация за нашу дочь.

Сказав это, Тётушка Ван повернулась к дочери: — Не плачь, доченька. Когда твой брат станет важным чиновником, твоя невестка найдёт тебе хорошего мужа в городе.

Казалось, отец Ван был убеждён, но всё же высказал своё сомнение:

— Это как-то… неправильно. Да и слова к делу не пришьёшь, у нас нет доказательств.

— Кто сказал, что нет?

Тётушка Ван достала из рукава запачканный грязью жетон.