Глава 10 (Часть 1)

Лицо Линь Лайцая выражало смущение.

— Линь Син, сегодня Яоцин обязан тебе жизнью, — сказал он. — Моя жена недальновидная, говорит, не подумав. Не обращай на нее внимания.

Он протянул Линь Син цыплят.

— Я домашними делами мало занимаюсь, и правда не знал, что она забрала твоих цыплят. Извини.

Линь Лайцай был человеком простым и честным. Кроме того, что немного побаивался жены, в нем не было ничего плохого. Он, возможно, действительно не знал о цыплятах. К тому же, он вел себя вежливо. Линь Син решила не держать на него зла и взяла цыплят.

— Я тоже погорячилась, разнесла ваш курятник, — сказала она. — Может, мне его починить?

— Не стоит беспокоиться, — отмахнулся Линь Лайцай. — Я сам мигом его починю.

Он достал из кармана сверток и положил его на ближайший стул.

— Тут немного конфет, — сказал он. — Передай Янъяну.

Очевидно, боясь, что Линь Син откажется, он быстро ушел.

Линь Син не стала его догонять. Пусть эти конфеты будут платой за спасение Линь Яоцина. Все-таки она потратила немало сил.

Линь Ян выглянул из кухни.

— Сестра, дядя Лайцай конфеты принес? — спросил он.

— У тебя уши на макушке, — усмехнулась Линь Син. Она развернула сверток. Внутри оказалось около двадцати фруктовых леденцов. Она взяла два, остальные снова завернула и поманила брата.

Глаза Линь Яна заблестели, и он подбежал к сестре. Линь Син дала ему конфеты.

— Только две в день, — предупредила она, — иначе зубы заболят. Будешь потом мучиться.

На самом деле, Линь Ян хотел забрать весь сверток. Раньше он бы так и сделал, но теперь не осмеливался. Он послушно взял две конфеты и вернулся на кухню.

Линь Син отнесла остальные конфеты в дом.

Небо еще немного погромыхало и посверкало, но к ужину дождь так и не пошел.

Линь Гоцян вернулся почти к ужину. Линь Син уже все приготовила: суп с клецками, лепешки с зеленым луком, салат из огурцов и тушеные баклажаны.

Баклажаны она очистила, нарезала, отварила на пару, а затем добавила соль, кунжутное масло и измельченный чеснок. Получилось легкое и вкусное блюдо.

За ужином они обсуждали сегодняшнее распределение земли.

Похоже, что удача Линь Син с участком добавила красок в серую жизнь Линь Гоцяна. Сегодня он говорил больше обычного.

— Всего три му, — сказал он. — Два му засеем кукурузой, один — соей. А между рядами кукурузы посадим еще му зеленой фасоли. Когда соберем фасоль, будем варить из нее освежающий напиток.

— У нас есть семена?

— Кукурузы и сои — да. А фасоли нет. У брата Чэнцзюя есть. Я с ним договорился, обменяем на сою.

Сегодня Линь Гоцян выглядел немного оживленнее, и Линь Син была этому рада. Хотя она не одобряла его переживания из-за женщины, но все же однолюб был лучше, чем подлец. По крайней мере, он был предан своим чувствам. Поэтому Линь Син хотела, чтобы у него все было хорошо.

Она понимала и Сюй Тинтин. Жизнь в деревне была тяжелой. Городская девушка, да еще и отправленная сюда против воли, вряд ли захотела бы остаться здесь навсегда. При первой же возможности она сбежала.

Даже сама Линь Син не могла сказать наверняка, поступила бы она так же, как Сюй Тинтин, бросив мужа и детей. Перед лицом выгоды и реальности человечность порой ничего не стоила.

Линь Син вспомнила популярный сериал «Греховный долг» о детях, чьи родители-горожане, когда-то работавшие в деревне, бросили их и вернулись в город. Такие, как Сюй Тинтин, были не единственными, кто бросил семью. Их было много.

Это была трагедия целого поколения, поэтому трудно было сказать, кто прав, а кто виноват.

Во время ужина снаружи кто-то позвал:

— Линь Син! Янъян! Вы дома?

Это была Ли Сянцинь.

Ли Сянцинь была женой Линь Гошэна, родного сына Линь Гэньвана. Линь Гошэн был на четыре года младше Линь Гоцяна, но женился и завел детей раньше. У Ли Сянцинь было четверо детей: три сына и дочь. Старшего звали Линь Сянцюнь, вторую — Линь Минься, третий и четвертый, Линь Сянхай и Линь СянТао, были близнецами.

В деревне чем больше сыновей, тем выше статус женщины. Ли Сянцинь, родившая троих сыновей, считала себя благодетельницей семьи Линь. Она держалась уверенно, хотя и немного сдерживалась перед Линь Гэньваном. Но с Чжу Юйчжэнь и Линь Гошэном она вела себя властно. Семью Линь Гоцяна она вообще не ставила ни во что и почти никогда к ним не заходила.

Зачем же она пришла? Что бы это ни было, зная ее характер, можно было предположить, что ничего хорошего ждать не стоило.

— Мы в доме, — ответила Линь Син.

Ли Сянцинь подняла занавеску и вошла.

— О, вы ужинаете, — сказала она с улыбкой.

Ее наигранная приветливость еще больше убедила Линь Син в том, что у нее были недобрые намерения.

Видя, что ей никто не предложил сесть, Ли Сянцинь сама взяла стул и села. Она заглянула на стол и, увидев только два салата, презрительно скривила губы. У них дома еда была гораздо лучше.

Ли Сянцинь начала говорить о каких-то пустяках. Линь Син не хотела тратить время на ее болтовню и прямо спросила:

— В чем дело?

— Понимаешь, сегодня при распределении земли вам достался лучший участок, — начала Ли Сянцинь. — Но у вас мало рабочих рук. И, если честно, ни ты, ни твой отец не очень-то умеете работать в поле. Посмотри, во что превратился ваш старый участок. Такая хорошая земля пропадет в ваших руках. Какая жалкость.

Линь Син догадалась, к чему она клонит, но не стала перебивать, желая посмотреть, насколько далеко зайдет ее наглость.