Глава 14. Жизнь и смерть (Часть 2)

Все вокруг были в панике. Наконец, лекарь Фан получил письмо из резиденции главы города, в котором говорилось, что городские ворота пали. Всем, кто мог покинуть город, было приказано сделать это как можно скорее. Тем же, кто не мог уйти, следовало спрятаться в подвалах или тайных ходах и ждать возвращения госпожи.

Хань Суйсуй вместе с несколькими ранеными спряталась в подвале лечебницы.

Была ночь. Подвал находился под перголой в восточном углу двора. Яркий лунный свет проникал сквозь щели в перегородке, образуя на полу небольшой светлый круг.

Один из лекарей при свете лампы перевязывал раненых, а Хань Суйсуй стояла у перегородки, наблюдая за обстановкой снаружи.

Половину ночи до них доносились звуки битвы.

Ближе к рассвету маленький мальчик лет пяти-шести, которому давали снотворное, неожиданно проснулся. Боль была такой сильной, что он тут же расплакался.

Хань Суйсуй, которая в это время дежурила, сразу разбудила лекаря, спавшего рядом. Она быстро наклеила на кровать мальчика звукоизолирующий талисман, а затем прикрепила талисман иллюзий к перегородке у входа в подвал.

Ее лоб покрылся холодным потом.

Она не наклеила звукоизолирующий талисман раньше не потому, что забыла, а потому, что он создавал что-то вроде вакуумного купола, поглощая все звуки в определенном радиусе.

В обычной ситуации это было удобно, но если поблизости окажется кто-то из армии Фэн Юй Бу со специальными средствами обнаружения, звукоизолирующий талисман, наоборот, привлечет внимание.

Сейчас же ситуация была критической: если не использовать талисман, любой враг, оказавшийся поблизости, обнаружит их.

Использование звукоизолирующего талисмана было риском, но другого выхода не было.

Оставалось лишь надеяться, что лекарь быстро успокоит мальчика, и она сможет снять талисман.

Увидев, что лекарь подошел к мальчику, она вернулась к перегородке у входа в подвал, чтобы проверить обстановку.

Начинало светать. В предрассветных сумерках уже можно было различить листья глицинии, обвивавшей перголу.

Сжимая в руке меч, она прислушивалась к звукам снаружи. Спустя некоторое время она услышала лишь завывание ветра, даже звуки битвы стали тише.

Вроде бы все спокойно.

…!

Едва эта мысль промелькнула у нее в голове, как перегородка у входа в подвал была с силой отброшена в сторону. Перед ее лицом появился изогнутый клинок, который уже почти коснулся ее шеи.

Выругавшись про себя, она наклеила на свой меч талисман и рубанула по руке, державшей изогнутый клинок.

Духовная сила в теле тетушки Цуйхуа была слабой и нестабильной, ее хватало лишь на то, чтобы использовать духовное оружие и сумку для хранения, но для техник ее было недостаточно.

Лекарь, как и она, не был силен в бою, о раненых и говорить нечего.

Оставалось лишь уповать на талисманы.

Тот человек, видимо, не ожидал атаки. Он отдернул руку, и меч Хань Суйсуй с лязгом ударился о его клинок, высекая сноп искр.

Хань Суйсуй посмотрела на солдата в синих доспехах, спрыгнувшего в подвал. У него были длинные волосы, заплетенные в косу, украшенную перьями, лицо разрисовано синими и белыми полосами. Он был высоким и крепким, его одежда была покрыта пятнами засохшей крови. Выглядел он немного потрепанным, но Хань Суйсуй больше опасалась его опыта и хладнокровия.

Бледный свет рассвета проникал через вход в подвал, и даже без лампы было хорошо видно все, что находилось внутри: беззащитного лекаря, группу раненых без сознания и полную пожилую женщину с длинным мечом в руке.

Он презрительно оглядел их и замахнулся на Хань Суйсуй.

Удар был стремительным. Хань Суйсуй знала, что не сможет блокировать его, и тут же пригнулась, уклоняясь от клинка. Одновременно с этим она достала связку талисманов и, выкрикивая «Чи!», бросила их в солдата.

Среди талисманов были и Чигуан Фу, взрывающиеся вспышками света, и Бинпо Фу, излучающие ледяной холод, и талисманы затуманивания разума, и талисманы успокоения… Все, что попалось под руку, полетело в солдата в синих доспехах.

К счастью, талисманы, данные ей Цзян Суйчжоу, активировались мгновенно, не нужно было тратить время на заклинания.

Однако солдат в синих доспехах был закален в боях и обладал богатым опытом. Вспышка света от талисмана Чигуан Фу лишь на мгновение ослепила его, и он с невероятной скоростью переместился за спину Хань Суйсуй.

Увидев его скорость, Хань Суйсуй замерла. Тело действовало быстрее разума: она не стала уклоняться, а резко развернулась и вонзила меч ему в живот. Раздался глухой звук.

В то же время его изогнутый клинок, удар которого был рассчитан на ее предполагаемое движение, пролетел мимо ее шеи, лишь слегка задев ее.

Хлынула кровь. Солдат в синих доспехах еще не почувствовал боли, но торжествующее выражение на его лице застыло — длинный меч, вонзенный ему в живот, внезапно взорвался. От резкой боли у него потемнело в глазах, рука ослабла, изогнутый клинок упал на землю, и он, не веря в произошедшее, рухнул на пол подвала.

Хань Суйсуй тоже обессилела. Прижав руку к шее, она опустилась на колени.

Это было слишком опасно.

Лекарь, прятавшийся в углу, подбежал к Хань Суйсуй, чтобы остановить кровь:

— Не ожидал, что тетушка Цуйхуа такая сильная.

Хань Суйсуй мысленно покачала головой.

Закатав рукав, она посмотрела на невредимую руку и задумалась: она явно почувствовала, как что-то горячее коснулось ее руки. Именно этот рефлекторный импульс спас ей жизнь.

Неужели это был не тот талисман, что начертил Цзян Суйчжоу?