Глава 2 (Часть 2)

К тому же, его выразительные черты лица, ясные глаза и высокий нос делали его похожим на идеального героя, талантливого и надежного. Как я могла не погрузиться еще глубже в свою безоглядную влюбленность?

В тот вечер лучи заходящего солнца падали на нас через окно, отбрасывая длинные тени слева от нас. Тени переплетались, создавая очень интимную и теплую атмосферу.

Его пальцы по-прежнему казались такими привлекательными, так и хотелось к ним прикоснуться. Костяшки пальцев, сжимавших ручку, четко выделялись. Кончик ручки под его руководством провел несколько вспомогательных линий по центру задачи. Все было четко и понятно, и когда ответ был уже почти очевиден, я нечаянно задела локтем книгу, и она упала.

— Эй, ты, растяпа, вообще слушаешь?.. — Сян Юнь беспомощно постучал ручкой мне по голове, а затем наклонился, чтобы поднять книгу. Я тоже одновременно протянула руку.

Я опередила Сян Юня на мгновение, так что книга оказалась в моей руке, а моя рука — в его…

Время словно замерло…

Я почувствовала, будто молния ударила мне прямо в левую часть груди. Я услышала громкий стук «Бум!». В глубине души взорвалось и расцвело чувство, способное вызвать сердечный приступ.

Это был второй раз с нашей первой встречи, когда я ощутила такое бешеное сердцебиение, словно у меня действительно сердечный приступ.

Не знаю, чувствовал ли он то же самое, был ли на грани инфаркта и кровоизлияния в мозг, но я заметила, что в тот момент в его красивых глазах тоже промелькнул блеск, пронеслись какие-то волны. Наши руки так и остались соединенными в позе, которая чуть не свела меня с ума от волнения, и не разъединились сразу.

Возможно, именно в тот день моя почти годовая тайная влюбленность в Сян Юня после этого случайного прикосновения наконец-то успешно переросла в открытую.

Чувства юной девы, наконец, вспыхнули яркой искрой, их больше нельзя было скрывать, да и не хотелось.

Я перебрала множество способов признания, но потом отвергла их один за другим: то слишком грубо, то слишком банально. В общем, я всю ночь ворочалась в постели, но так и не придумала хорошего и оригинального способа признаться. Только утром, проснувшись, я случайно взглянула на альбом для набросков у изголовья кровати, и в голове щелкнуло — идея пришла.

Точно, я решила «выразить чувства через рисунки».

Этот альбом был от начала до конца заполнен рисунками Сян Юня. Я тайком рисовала его, когда он не замечал: вот он тихо дремлет, положив голову на парту, вот он сосредоточенно слушает на уроке, вот он задумчиво хмурит брови, а вот он на спортивной площадке, обливаясь потом под лучами солнца…

Я ловила любую возможность, чтобы запечатлеть Сян Юня в разные моменты. Каждый раз, глядя на эти рисунки, я словно видела перед собой этого солнечного красавца с тем или иным выражением лица, таким трогательным.

В глубине души я думала: если Сян Юнь не совсем чурбан, то, увидев этот альбом, он должен понять мои чувства.

А если он поймет, но никак не отреагирует, то мне останется только смириться. Придется повесить на всю эту неловкость и заботу ярлык «просто дружеская взаимопомощь между одноклассниками» и сдаться.

Возможно, это была многолетняя привычка, но перед тем, как что-то сделать, я всегда сначала докладывала Сяо Цзяню. Неважно, согласится он или нет, просто ставила в известность. Это было так же естественно, как спросить его, нужна ли ему туалетная бумага, когда он идет в туалет.

На этот раз я собрала все свое мужество, поэтому разговор с Сяо Цзянем был чистой формальностью, данью привычке. Я не ждала от него никаких благословений, знала, что он обязательно будет подкалывать, но была полна решимости.

Бровь Сяо Цзяня дернулась. Его взгляд переместился с моего решительного лица на альбом для набросков у меня в руках.

— Ты уверена, что хочешь «выразить чувства через рисунки»?

Я решительно кивнула и посмотрела на голубое небо, чтобы показать свою устремленность и твердость. Но от этого выражения у меня все равно свело скулы. Интересно, испытал ли Сяо Цзянь то же самое, когда произнес это.

— Ты уверена, что сейчас не пытаешься меня проверить? — продолжил Сяо Цзянь.

— …

От его слов я действительно потеряла дар речи. Удивительно, что он еще помнил об этом, а я совершенно забыла.

Не стоит винить Сяо Цзяня в таких самовлюбленных мыслях. Виновата я сама, забыв, что когда-то была глубоко увлечена рисованием… Сяо Цзяня.

Не поймите неправильно, меня увлекал сам процесс рисования его, а не он сам.

Хотя я никогда не встречалась с парнями, я все же могла отличить чувство симпатии. Я отчетливо ощущала аритмию и «короткое замыкание в голове», когда видела Сян Юня. Думаю, это и есть то, что люди называют трепетом влюбленности.

Такого чувства у меня никогда не возникало за все годы общения с Сяо Цзянем, поэтому я была уверена, что мне нравится именно Сян Юнь.

А то, о чем говорил Сяо Цзянь, произошло в средней школе.

Тогда я увлеклась рисованием. Разные цветы, травы, столы и стулья постепенно заполнили мои альбомы, но вскоре перестали удовлетворять мое буйное воображение. И вот так спящий Сяо Цзянь попал в мои рисунки.

За три года средней школы я исписала целых два альбома для набросков рисунками Сяо Цзяня.