Глава 9. Часть 1

В его глазах больше не было любви и заботы. Мне было больно. Я знала, что это сон, но только во сне я могла видеть Императора таким.

Он коснулся моей макушки и вздохнул: — Почему ты опять босиком?

— Наша А-Юнь не любит заплетать волосы, носить обувь и следовать дворцовым правилам.

Из его глаз покатились слезы.

— Я не знал, что ты носишь моего ребенка. Иначе я бы не… не отправил вас…

— Я не любил твою мать, но я не испытывал к тебе ненависти, А-Юнь…

— Мы все ошиблись. Судьба ошиблась. Ты больше не можешь быть моей Императрицей…

Мне стало грустно. — Почему? — Я топнула ногой. — Разве ты не любил А-Юнь больше всех?

Он словно не слышал меня. — Так нельзя… Неважно, останешься ты со мной или выйдешь за него… Это неправильно… Это нарушение всех законов… Ты не можешь разрушить его жизнь… Он — сын того, кого я любил… Возможно, он твой брат… Вы не можете… Я не мог выполнить его просьбу… Поэтому я… отдал тебя другому…

Он посмотрел на меня, взял за руку и грустно улыбнулся: — А-Юнь, я сам провожу тебя… После смерти ты станешь моей Императрицей.

Я радостно улыбнулась: — Хорошо. Я готова на всё, лишь бы стать твоей Императрицей.

Он тоже улыбнулся и обнял меня: — Ты не будешь одинока, А-Юнь. Где бы ты ни была, я всегда буду рядом.

Главный евнух протянул мне чашу с вином: — Выпей. И ты станешь Императрицей.

Я с улыбкой взяла чашу, но кто-то выбил её из моих рук. К нам подбежал человек, упал на колени и, плача, стал умолять Императора: — Я согласен на всё! Я больше не буду… Только не убивайте меня!

Даже во сне у меня разболелась голова. Почему Император хотел меня убить? Почему? Кто этот человек?.. Тот, кто умолял его?.. Его лицо было то размытым, то четким… Он был в фиолетовой одежде… Нефритовые подвески хуаньпэй издавали мелодичный звон… Такой раздражающий…

Я открыла глаза и увидела Лань Фэна. Его шея была перевязана. Он смотрел в свою чашу. Звон… нефритовых подвесок… Я улыбнулась: — Ты разве не знаешь, что я чудовище? Я ем только людей.

Он отвел взгляд и тихо сказал: — Это лекарство.

Я усмехнулась, встала с кровати и вдруг вспомнила: — Лань Фэн, ты порвал моё платье. Попроси у хозяина новое. Чтобы тебе было удобнее… рвать его в следующий раз.

Он поднял на меня глаза. Они были красивыми, но в них не было страха. Мне не нравилось, когда на меня так смотрели.

Я раздраженно выпила лекарство. Он хлопнул дверью и вышел.

Я облизала чашу, посмотрела на яркое солнце за дверью, вышла и протянула руку. Солнце обожгло кожу, она почернела, и плоть начала плавиться, обнажая кость.

Глядя на это, я снова подумала: «Я и правда… странное существо». Я протянула руку дальше.

Жар становился всё сильнее. Интересно, если я выйду на солнце, оно сожжет меня? Как тогда, во время огненного испытания доспехов… Из-за моего проклятия отец…

Кто-то вбежал в комнату и затащил меня обратно. Обожженная рука начала заживать, кожа снова стала гладкой и белой, словно неземной.

— Что с тобой? Почему ты стала такой? Зачем ты делаешь себе больно? — спросил Лань Фэн, крепко обнимая меня.

Я непонимающе смотрела на него. Я? Делаю себе больно?

Он отнес меня на кровать, укрыл одеялом и осмотрел мою руку. На ней не было ни царапины.

Видя его недоумение, я улыбнулась: — Лань Фэн, почему ты так волнуешься? Со мной всё в порядке.

Он снова посмотрел на меня. В его глазах было что-то… непонятное… тревожное… Этот взгляд напоминал мне того человека в фиолетовой одежде… Много лет назад он смотрел на меня так же… Даже во сне я не могла скрыться от его проницательного, полного сложных эмоций, взгляда.

Я закрыла ему глаза рукой и спокойно сказала: — Я не человек. Я — Гу.

Горячие слезы потекли по моей руке.

— Такой ты мне не нравишься… Ты не боишься меня?

— Я буду защищать тебя… Я буду защищать тебя… Скажи мне, как тебя зовут… Ты не назвала своего имени, когда пришла в павильон, — сказал Лань Фэн, с трудом сдерживая слезы. Он взял мою руку и поцеловал.

Моё имя? Я улыбнулась: — Меня зовут Фу Чэнъюнь. Император называл меня А-Юнь.

Лань Фэн отпустил меня, взял за лицо и посмотрел в глаза. В его взгляде пылали чувства. Я видела в них свое отражение — бледное, безжизненное. — А-Юнь, — сказал он, — ты мне нравишься… Я люблю тебя… Ты будешь только моей… Я буду защищать тебя всю жизнь.