Глава 8 (Часть 2)

— Дядя Чжан! Я уже не маленькая, мне восемнадцать, хватит звать меня девочкой!

Слишком рано она связалась с этими делами, вот и привыкли они называть ее так с детства, теперь, когда она повзрослела, никак не отвыкнут.

Дядя Чжан хмыкнул и, щелкая костяшками на счетах, сказал:

— Мне уже несколько сотен лет, а тебе всего восемнадцать!

Закончив считать, он достал небольшую коробочку с лянами серебра и протянул Ло Цин, улыбаясь:

— Вот твое вознаграждение за этот месяц! Эй, девочка, так дело не пойдет, за месяц всего несколько штук поймала, как ты жить собираешься?

Ло Цин подтащила стоявшего рядом Бай Цзиня к дяде Чжану и, нахмурившись, объяснила:

— Вот, этот парень слишком силен, он случайно так ударил этих блуждающих духов, что их души рассеялись. Где мне теперь призраков ловить, чтобы в Мин Фу отправлять?

Глаза дяди Чжана забегали, он внимательно оглядел Бай Цзиня. Тот вежливо слегка улыбнулся ему, не избегая его изучающего взгляда.

— А ты молодец, девочка, такого красавца отхватила! Похоже, это ты засмотрелась на него, вот и провалила задание, да? — не удержался от шутки дядя Чжан.

— Сам ты засмотрелся! — возмутилась Ло Цин. Она не была настолько легкомысленной, чтобы засматриваться на кого-то во время работы!

Видя сияющую улыбку на лице дяди Чжана, Ло Цин потеряла дар речи. Взяв вознаграждение, она потянула Бай Цзиня к выходу, говоря с нотками досады и каприза:

— Пошли!

И вот, Ло Цин снова счастливо и быстро вернулась в свой большой дом. Доставив ее до дверей комнаты, Бай Цзинь снова принял человеческий облик. Перед уходом он бросил на нее насмешливый взгляд и многозначительно произнес:

— Восемнадцать лет?..

Ло Цин не сразу поняла, к чему он клонит. Только когда Бай Цзинь ушел, до нее дошло, на что он намекал — на то, что ее фигура не выглядела взрослой!

— Бай… Цзинь! — прорычала она. Придет день, и она точно сварит его и съест!

…

В тот день после обеда Ло Цин приводила в порядок цветы и травы в саду, когда к ней подбежал Сяо Ци с перепуганным лицом:

— Наставница, спасите! Бай… Бай Цзинь… он хочет меня съесть!

Выражение его лица было крайне преувеличенным.

Ло Цин опешила от его слов и, нахмурившись, спросила:

— Бай Цзинь хочет тебя съесть? О чем ты говоришь? Он же не ест людей… ведь так?

Сяо Ци замотал головой:

— Я только что проходил мимо его места и увидел, что он лежит в беседке возле своей комнаты, вроде бы спал. Я подумал, что скоро нужно будет готовить ужин, и решил позвать его. Но он открыл глаза и так на меня уставился, будто собирался съесть! Я до смерти испугался!

Ло Цин попыталась представить, как Бай Цзинь свирепо смотрит на кого-то. Она до сих пор не видела его таким грозным! Неужели его звериная натура внезапно взяла верх?

— И он все еще там? — Если он действительно может внезапно потерять контроль и навредить им, ей придется серьезно подумать, стоит ли позволять ему оставаться здесь…

Ох, она не хотела однажды проснуться и обнаружить, что ее съели!

— Да! Наставница, скорее идите посмотрите! Он обычно больше всего вас слушается! Спросите его, может, я сделал что-то не так…

Видя преувеличенный ужас Сяо Ци, Ло Цин засомневалась.

Бай Цзинь свирепо смотрит? Это совершенно не вязалось с его обычным мягким и спокойным образом. Уступив просьбе Сяо Ци, она пошла с ним к той самой беседке.

Издалека на длинной каменной скамье действительно виднелась белая фигура. Пройдя по каменной дорожке к беседке, они увидели Бай Цзиня, который тихо лежал там с закрытыми глазами. Легкий ветерок мягко шевелил его белоснежные одежды, создавая картину покоя и безмятежности. Затаив дыхание, Ло Цин смотрела на Бай Цзиня и искренне восхищалась про себя: он действительно был совершенен, словно сошел с картины.

Сяо Ци нахмурился и прошептал:

— Наставница, смотрите, когда Бай Цзинь не сердится, он выглядит очень мило!

Едва он это сказал, как Бай Цзинь, до этого державший глаза закрытыми, медленно открыл их. Его красные зрачки скользнули в сторону и впились взглядом в них. Ло Цин замерла. Этот взгляд… какой холодный взгляд, пронизывающий до костей. Невидимое давление сдавило ее нервы.

Сяо Ци был прав, этот взгляд действительно был таким, словно он собирался их съесть.

Его плотно сжатые губы слегка шевельнулись, и два слова, произнесенные тоном, в котором было три части угрозы и семь частей леденящего холода, сорвались с его губ:

— Проваливайте.

Два коротких, но веских слова, полных глубокого недовольства.

Ло Цин со смешанными чувствами смотрела на Бай Цзиня, встречая его ледяной взгляд. Помолчав мгновение, она поспешно схватила Сяо Ци и, не оборачиваясь, ушла.

— Наставница, видите, я же говорил правду! — сказал Сяо Ци, невольно поежившись.

Ло Цин бросила на Сяо Ци осуждающий взгляд:

— Это все ты! Зачем ты заговорил?

Ло Цин примерно догадалась, в чем дело. Похоже, Бай Цзинь не любил, когда его беспокоили… во время отдыха!

Ужин по-прежнему готовил Бай Цзинь. Расставив еду на столе, он взглянул на Ло Цин и Сяо Ци, которые сидели за столом чинно и прямо, и с любопытством спросил:

— Что с вами сегодня?

Ло Цин и Сяо Ци переглянулись, затем одновременно покачали головами:

— Ничего, ничего!

Потом они так же синхронно взяли палочки и пиалы и принялись за еду.

Бай Цзинь молча посмотрел на них, немного подумал, потом вдруг тихо усмехнулся и с сомнением в голосе спросил:

— Вы сегодня днем приходили ко мне?

Увидев, как напряглись лица Ло Цин и Сяо Ци, он продолжил:

— Я вам что-то сделал?

Не дождавшись ответа, Бай Цзинь добавил:

— Простите. Я не люблю, когда меня беспокоят во время дневного сна.

— Если меня потревожат, я сам не знаю, что могу сделать, — добавил он, умудряясь сохранять при этом совершенно безмятежный вид.

Ло Цин с обидой посмотрела на него:

— Почему ты раньше не сказал? Мы чуть не были тобой съедены!

Бай Цзинь задумался и невинно взглянул на них:

— Съесть вас? Вряд ли. Максимум — применил бы силу.

Ло Цин представила, как Бай Цзинь превращается в огромную белую змею. Его атакующая мощь была определенно ужасающей! Только дура стала бы снова беспокоить его во время дневного сна.

Сяо Ци покачал головой:

— В следующий раз, даже если умру, не подойду к тебе, когда ты спишь днем!