Клейн не успел обдумать новую мысль, как увидел, что закоченевший член городского совета Мейнард упёрся руками и с тяжёлым свистом воздуха ринулся на него – точнее, влево от него!
Будь это раньше, при такой внезапной угрозе Клейн бы замешкался и вряд ли смог увернуться. Даже предвидя атаку, ему пришлось бы кубарем перекатываться, чтобы избежать атаки. Но теперь Моретти среагировал почти инстинктивно. Его начищенные кожаные ботинки оттолкнулись от пола, и всё его тело метнулось в сторону, запрыгнув на спинку кресла.
Из-за того, что он принял зелье всего день назад, Клейн ещё не вполне освоился со своей новой силой, ловкостью и скоростью. В спешке прыжок получился слишком сильным, и он приземлился на узкую верхнюю грань спинки кресла!
Сердце Клейна сжалось, он быстро скорректировал центр тяжести. Пошатнувшись несколько раз, он неожиданно обрёл равновесие, словно чёрный кот, демонстрирующий свою грацию.
Пользуясь моментом, когда живой мертвец Мейнард пролетал мимо, Клейн взмахнул левой рукой и тростью ударил его по рёбрам, сбив с ног. Мейнард пошатнулся и рухнул на ковёр. Стоя на спинке кресла, Клейн резко поднял правую руку к подмышке, намереваясь вытащить револьвер и пустить серебряную пулю в ожившего мертвеца.
Но в этот момент его осенило: «А как быть с последствиями? Если проделаю дыру в теле уважаемого мистера Мейнарда, как потом объяснять причину смерти его родным и обеспокоенным членам городского совета? Что-то наподобие "я просто выстрелил в его труп"?»
Пока мысли мелькали в голове, Клейн запустил правую руку в карман полицейского мундира и нащупал там треугольную пластинку. Чары Реквиема... Быстро приняв решение, он достал серебряный талисман и прошептал на древнем гермесе:
— Багровый!
Поле того, как прозвучало заклинание активации, чары начали излучать ощущение покоя. Клейн поспешил наполнить талисман духовной энергией и швырнул в поднимающегося живого мертвеца.
Вспыхнуло голубоватое пламя, охватившее треугольную пластинку. Вокруг разлилась тихая умиротворяющая тьма. Мейнард застыл на месте, его пустые глаза бессмысленно уставились в пол, а слюна капала изо рта на ковёр.
Клейн облегчённо вздохнул и уже собрался достать материалы для ритуала очищения, чтобы разделаться с нечистью. Но вдруг мертвец снова захрапел, и его пустые глаза устремились на левый карман полицейского мундира.
«Чёрт побери...» – Клейн прыгнул со спинки кресла на подоконник эркера. В тот же момент он услышал, как кресло с грохотом опрокинулось и сломалось.
По коже побежали мурашки. Клейн вытащил ещё одну серебряную пластинку, на этот раз прямоугольную. Дремотные чары!
Ведь сон нужен не только живым. Мёртвые по природе своей пребывают в «вечном сне» и пробуждаются, чтобы скитаться по земле, лишь из-за какой-то аномалии! В некоторых книгах по мистике описывались живые мертвецы спящие днём и оживающие ночью.
— Багровый! – снова прошептал Клейн, решив, что если и на этот раз не выйдет, он без раздумий достанет револьвер и откроет стрельбу, невзирая на последствия: «Сначала выжить, а потом разбираться с проблемами!»
Почувствовав, как серебряная пластинка в его руке холодеет, Клейн наполнил её духовной энергией и бросил вперёд. Тёмно-красное пламя отразилось в его глазах, а в комнате раздался тихий треск миниатюрного взрыва. Вокруг распространилась умиротворяющая сила, несущая непреодолимую усталость. Живой мертвец Мейнард, только что поднявшийся из-за сломанного кресла, вдруг закачался, закрыл пустые глаза и снова рухнул на пол.
Учитывая предыдущий опыт, Моретти не расслабился. Он тут же достал цветочную эссенцию «Аманта», экстрагированную из смеси цветов ночной ванили, дремотных цветов и ромашки, эфирное масло полнолуния, изготовленное из коры дерева драго и лунных цветов, а также другие материалы, чтобы быстро подготовить алтарь. Затем, используя порошок Святой Ночи, создал духовную стену, оградив область вокруг алтаря и спящего мертвеца.
Прочитав заклинание, Клоун зажёг три свечи и капнул на их пламя эфирное масло чистой росы, посыпал порошком из трав. Затем Клейн отступил на шаг, бдительно наблюдая за Мейнардом, и на гермесе произнёс:
— Богиня Вечной Ночи, что благороднее звёзд и древнее самой вечности
Молю о твоём благословении,
Молю, чтобы ты благословила одного из своих верных стражей.
Молю о силе багрового,
Молю о силе сна и покоя,
Молю, чтобы ты очистила это нечистое создание рядом со мной, того, кто некогда звался Джоном Мейнардом.
***
— Лунный цветок, трава багровой луны, передай силу моему заклинанию!
Дремотные цветы, трава багровой луны, передай силу моему заклинанию!
***
Беззвучно, словно от полуночного ветерка, в пределах духовной стены повеяло прохладой, а от тела живого мертвеца Мейнарда начали подниматься тонкие струйки чёрного тумана.
Когда всё утихло, Клейн с помощью духовного зрения и гадания неоднократно удостоверился, что тот больше не «проснётся». Убедившись, что ритуал достиг цели, он наконец расслабился, завершил ритуал и развеял духовную стену.
«Почему он внезапно ожил?» – Клейн стоял над лежащим на ковре Мейнардом, хмурясь и глядя на труп.
Для Потустороннего, чувствительного с проявлениям сверхъестественного, процесс оживления мертвеца имеет явные признаки. Тем более Клейн, идущий по Пути Провидца, обычно предчувствовал подобные вещи. Но произошедшее полностью застало его врасплох.
«Разве что... если только не вмешался какой-то более таинственный фактор... Как в тот раз с клоуном во фраке...» – Клейн тщательно воспроизвёл в памяти произошедшее и у него появилясь смутная догадка: «"Живой мертвец" Мейнард всё время пытался атаковать его левый карман! Левый карман?» – Клейн переложил трость в правую руку, а левой достал из кармана старинный медный свисток. Это был свисток, покрытый таинственными узорами, тот самый, что Азик дал ему для вызова посланника.
«Этот свисток оживил Мейнарда? Возможно... Мистер Азик – либо потомок Бога Смерти, либо так или иначе связан с ним. Логично, что носимый им магический предмет обладает подобным эффектом...» – Клейн задумчиво кивнул, достал медный пенни и провёл быстрое гадание о своём предположении.
Поскольку он находился на месте событий, держал в руках соответствующий предмет и имел достаточно данных, то быстро получил результат: пенни упал на ладонь орлом вверх. Это означало утвердительный ответ... «Мистер Азик даже не предупредил меня о подобном эффекте... Хотя... он же страдает "амнезией", для него "забыть" нормально. Да и свисток на нём самом, возможно, не оказывает негативного влияния, его сила, скорее всего, подавлена... В будущем в местах скопления трупов или с призраками, типа кладбищ и старых замков, нельзя брать этот свисток с собой. Иначе сам себе создам проблемы, добровольно суну голову в петлю...» – Клейн мысленно отметил это как новое правило и не без усилий водрузил голого члена городского совета Мейнарда обратно на кровать.
Увидев явные следы от удара тростью на его боку, Клейн вздохнул, накрыл тело белой простынёй и сделал вид, что ничего не заметил: «Пусть полиция сама разбирается с этой проблемой! Кстати, два использованных чара потрачены на задании, расходы на них можно списать...» – с такими мыслями он собрал вещи, взял портрет и открыл дверь.
За ней Клейн увидел инспектора Толлера, караулившего снаружи и никого не подпускавшего.
— Что там произошло? – озабоченно спросил Толлер. Он смутно слышал доносившиеся из комнаты странные звуки.
Клейн улыбнулся и нарочито театрально ответил:
— Член городского совета Мейнард ожил и попытался устроить мне горячие обнимашки.
— Не шути... – Толлер беспомощно взглянул в комнату.
— Почему так серьёзно? – Клейн развёл руками. — Из-за пока не выясненных обстоятельств мистер Мейнард превратился в живого мертвеца, ну, знаешь, как в страшилках. К счастью, я ещё не ушёл и вовремя использовал ритуальную магию, чтобы очистить нечисть и вернуть его к мирному сну.
— Это как-то связано с причиной его смерти? – Толлер сохранял серьёзное выражение лица.
— Не могу ответить. Я даже не знаю, в чём была проблема. Тебе ведь известно, что в нашей сфере необъяснимые вещи – обычное дело. – Клейн отмахнулся и потряс портретом. — Во время спиритического сеанса я увидел сцену смерти мистера Мейнарда.
— То есть вы считаете... причина смерти именно такая? – Толлер сделал многозначительное лицо.
— Теоретически, да. Но нужно ещё вскрытие. – Клейн передал портрет инспектору Толлеру.
Толлер бросил один взгляд и ахнул:
— Миссис* Шерон!
Клейн с наигранным непониманием посмотрел на него:
— Она известна? – и мысленно пошутил: «Хех, судя по внешности и фигуре, должно быть, известная...»
Толлер огляделся и с некоторым возбуждением начал объяснять:
— Миссис Шерон – самая известная и красивая вдова в Тингене, любимица светских раутов. Она была второй женой барона Хойя, но, увы, овдовела. В аристократических кругах и среди разбогатевших купцов она невероятно популярна, её приглашают на вечеринки и консерваторы, и новая партия. Говорят, у неё были близкие отношения с её приёмным сыном, нынешним бароном Хойя, с некоторыми аристократами из Бэклунда, с высокопоставленными чиновниками... Очень влиятельная дама... И вот оказывается, у неё были такие же отношения с членом городского совета Мейнардом... Хе-хе...
«Проще говоря, выдающаяся куртизанка...» – мысленно подытожил Клейн, повернулся и указал на комнату:
— Дальнейшее – уже не моя забота. Как допрашивать миссис Шерон – ваша проблема.
— Кстати, перед очищением я ударил мистера Мейнарда тростью. Приведите всё в порядок и придумайте объяснение.
Клейн запрыгнул на спинку кресла
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|