Глава 6

Глава 6

С тех пор как Му Шэнь увидел Цю Лэн, он больше не проронил ни слова.

Цю Лэн дождалась, пока Му Жоянь отметит ей задания, собрала свои материалы и контрольные, разложенные по всему столу, и уже собиралась уходить, когда Му Шэнь заговорил:

— Брат, иди вымой руки, я её провожу.

Он поднял свою руку и постучал по запястью. Только тогда Му Жоянь заметил, что испачкал руки чернилами. Он кивнул Цю Лэн на прощание и пошёл в дом мыть руки.

Эм-м.

Вообще-то меня не нужно провожать, я сама уйду.

Цю Лэн посмотрела на Му Шэня, который вызвался её проводить. В его глазах так и читалось: «Убирайся отсюда поскорее».

Думать-то она так думала, но возразить не смела.

Вспоминая сюжетные повороты после появления Му Шэня и то, что он сделал главной героине, она почувствовала, как у неё затряслись поджилки.

Однако Му Шэнь немного отличался от её представлений.

— Эй.

Холодный, резкий голос прервал мысли Цю Лэн.

Му Шэнь стоял в дверях. За его спиной лился тёплый жёлтый свет, но сам он, окутанный этим тёплым светом, излучал холод, идущий изнутри. Его глаза были тёмными и бездонными, а тон — полон неприкрытой угрозы:

— Не приставай к моему брату. У него добрый характер, но я не такой, как он.

Сказав это, он захлопнул дверь.

Цю Лэн: «…»

Она думала, что не встретит Му Шэня в доме Му Жояня.

Если она была самой ненавистной второстепенной злодейкой первой половины книги, то Му Шэнь был самым ненавистным второстепенным мужским персонажем второй половины. Но в то же время он был невероятно популярен. В отличие от Цю Лэн, которую читатели ругали единогласно, к нему испытывали смешанные чувства любви и ненависти.

Он обладал властью, за его спиной стоял крупный семейный конгломерат, внешность у него была одна на миллион, и он, похоже, был болезненно-привязчивым (яндере), что попадало в «точки очарования» многих читателей, но точно било по «больным местам» Цю Лэн.

По сравнению с ним, все уловки Цю Лэн по издевательству над главной героиней были просто детскими шалостями. Он же был главным злодеем, который в одиночку привёл книгу к плохому концу. О его необузданном и коварном характере и говорить нечего.

В книге мало описывалось его прошлое; он появлялся уже двадцатилетним.

Цю Лэн, как мелкая злодейка, отвечала за то, чтобы главные герои ставили её на место, следуя ритму захватывающего романа. Му Шэнь, как главный злодей, отвечал за создание препятствий в и без того мелодраматичных отношениях главных героев, доводя фанатов их пары до такой степени, что те писали гневные эссе автору на тысячи слов.

Эх, если так посмотреть, и она, и Му Шэнь были всего лишь бездушными инструментами сюжета.

Единственное упоминание о его прошлом было в коротком отрывке, призванном подчеркнуть его жестокость и таинственное происхождение.

Подчинённые компании, принадлежащей семье Му, тайно обсуждали за спиной этого молодого держателя власти, говоря, что он был всего лишь внебрачным сыном, который не гнушался никакими средствами ради восхождения.

— Старший молодой господин семьи Му, помните? Тот, что погиб в автокатастрофе. Говорят, ту аварию подстроил Му Шэнь. Ему тогда было лет пятнадцать-шестнадцать? Ужасно, семья Му действительно пригрела волка на груди…

Поэтому Цю Лэн всегда считала, что у него должны быть очень плохие отношения с Му Жоянем, и совершенно не ожидала, что он будет жить вместе с братом.

К тому же состояние человека, когда он только просыпается и ещё не до конца пришёл в себя, не обманет. Этот парень явно совершенно не опасался своего брата, его поза выражала полное доверие. Не говоря уже о тех словах, что он сказал Цю Лэн, — вылитый братокомплекс.

Либо… он слишком хорошо притворялся.

Какой бы ни была причина, Цю Лэн внезапно ощутила чувство опасности.

Раньше она думала, что достаточно постепенно сблизиться с Му Жоянем, подружиться с ним, и тогда найдётся способ предотвратить ту роковую автокатастрофу.

Но теперь в дело раньше времени вмешался Му Шэнь. Ещё один человек — ещё один фактор неопределённости. Вдруг у него есть злые намерения по отношению к Му Жояню? Вдруг та авария действительно была его рук делом…

Она ведь попала в обычный мелодраматичный любовный роман, а не в детективный триллер, верно?

Хотя в реальной жизни поведение Му Шэня вполне тянуло на уголовное дело.

Цю Лэн, не бойся!

Спасение «белого лунного света» зависит только от тебя!

Раз уж Му Шэнь здесь, значит, ей тем более нужно быть рядом с Му Жоянем и защищать его.

Главная героиня, не благодари, зови меня Лэй Фэн.

На следующий вечер Цю Лэн снова пришла с кипой контрольных стучать в соседнюю дверь. На этот раз дверь открыл Му Шэнь. Увидев Цю Лэн, он не смог скрыть своего недовольства.

— Мой брат спит.

Изнутри донёсся голос Му Жояня:

— Сяо Шэнь, кто там?

— Ошиблись дверью, — Му Шэнь встретился взглядом с Цю Лэн, ничуть не смутившись того, что его ложь раскрыта. Он искоса взглянул на неё и бесстрастно закрыл дверь.

Как по-детски.

На следующее утро Цю Лэн встала очень рано. Стоя во дворе, она тихонько повторяла текст урока, прислушиваясь к звукам. Как только дверь соседнего дома скрипнула, она тут же бросилась обратно в комнату, схватила завтрак и школьную сумку и вышла из своей двери одновременно с Му Жоянем.

— Доброе утро, какое совпадение! — Цю Лэн улыбнулась лучезарно.

— Доброе, — Му Жоянь кивнул ей.

Му Шэнь… Му Шэнь вышел следом за братом и, скривившись, незаметно закатил глаза.

На лице подростка ещё оставалась детская припухлость, отчего этот жест выглядел довольно своеобразно.

Никакой угрозы, скорее даже мило.

В конце концов, ему всего лишь четырнадцать лет, ученик средней школы ещё совсем зелёный.

Цю Лэн, воспрянув духом, пригласила «белого лунного света»:

— Учитель Му, пойдёмте вместе? У меня есть вопрос по заданию, я угощу вас завтраком!

Рисовый шарик не успел долететь до руки Му Жояня — его перехватил Му Шэнь. Он взглянул на него и фыркнул:

— Те рисовые шарики у нас дома в тот вечер тоже ты принесла? Тебе не надоело целыми днями это есть?

— Не надоело, рисовые шарики очень вкусные, я меняю начинку, — Цю Лэн совершенно не рассердилась. — Хочешь попробовать?

— Не хочу, — Му Шэнь с отвращением швырнул шарик обратно ей в руки. — Кто будет есть такое? Убожество.

— Как ты разговариваешь, парень? Переходный возраст начался? — Му Жоянь взъерошил ему волосы. — Быстрее, твой автобус подходит. Твоя школа так далеко, а ты настоял на том, чтобы жить со мной…

— Ладно, ладно, не нуди, я пошёл, — Му Шэнь недовольно взглянул на Цю Лэн и с мрачным видом пошёл на остановку.

Он вошёл в автобус, оплатил проезд картой и сел у окна. Увидев, как Цю Лэн подошла к Му Жояню, он нахмурился, сверкнув клычками, и помрачнел.

Эта женщина действительно раздражает, привязалась к его брату.

В автобус вошла пожилая женщина, ковыляя вглубь салона.

Только тогда Му Шэнь отвёл взгляд, сменил выражение лица, встал и уступил место:

— Бабушка, садитесь сюда.

— Пойдём, — проводив взглядом уезжающий автобус, Му Жоянь взял у Цю Лэн тот самый рисовый шарик, который только что отверг его брат, и улыбнулся ей. — Спасибо, я съем.

— Не за что, — Цю Лэн, глядя на его улыбку, на мгновение растерялась.

Она понимала, почему главная героиня так тосковала по «белому лунному свету». Он был из тех добрых и тактичных людей, которые естественно заботятся о чувствах других, его мягкость была ненавязчивой и незаметной.

Но даже самый мягкий человек не удержался от любопытства.

Пройдя почти весь путь до школы, Му Жоянь тихо кашлянул:

— Кхм, я просто спрашиваю, без всякого подтекста, почему ты всё время ешь рисовые шарики?

— Я же покрасила волосы, — Цю Лэн откинула прядь своих розовых волос. — Денег нет, дома только рис. Рисовые шарики удобно носить с собой, и они правда очень вкусные.

Му Жоянь, вероятно, не ожидал ответа «нет денег, не могу позволить себе другое». Глядя на её беззаботно улыбающееся лицо, он долго не мог вымолвить ни слова.

Неудивительно, что она занимала у него деньги. На что хватит пятидесяти юаней?

Кроме того раза в столовой, он больше не видел, чтобы она там ела. Неужели она каждый день питается только рисовыми шариками?

— Босс! — Пэн Сянчэнь увидел Цю Лэн и подбежал к ней. Видно было, что он давно ждал у ворот. — Почему ты не попросила Цяня заехать за тобой?

— О, я шла пешком, по дороге можно повторять уроки.

Она думала, что Пэн Сянчэнь снова начнёт причитать. Когда эти двое балбесов обнаружили, что Цю Лэн действительно слушает на уроках, они чуть не оглушили её своими криками. Они решили, что с ней что-то случилось, или её запугал Призрачный Ли. Они даже додумались до того, что школу собирались исключить их троих, и Цю Лэн, которая сама собиралась бросить учёбу, пришлось принять условия Директора Гуаня и хорошо учиться ради них.

Они создали ей образ невероятно благородного и самоотверженного человека.

— Босс, — лицо Пэн Сянчэня выражало скорбь и негодование. — Ты действительно сделала это ради нас! И бросить учёбу не можешь, и учиться изо всех сил приходится! Кто знает, как ты ненавидишь зубрить уроки…

— О чём ты говоришь? — Цю Лэн была в недоумении.

— Можешь не скрывать от нас, — с горечью сказал Пэн Сянчэнь. — Вчера вечером Призрачный Ли говорил со мной и Бай Цянем, всё нам рассказал. В прошлый раз из-за покраски волос нас всех должны были отчислить. Это ты пообещала завучу, что будешь следить за нами и заставишь хорошо учиться, только поэтому нас не выгнали из школы. А мы и не знали… Эти два дня ещё говорили за спиной, что ты стала странной, как будто подменили, даже в карты с нами на уроках не играешь…

— Подожди, подожди, — прервала его Цю Лэн.

Если бы она не остановила его, этот парень вот-вот расплакался бы. К тому же Му Жоянь, стоявший рядом, вдруг принял вид «а, так вот в чём дело».

Белый лунный свет, почему твой ход мыслей такой же причудливый, как у этих балбесов?!

И Ли Цзюньшэн, что ты им вообще наговорил? Тебя совесть не мучает?!

В тот день на уроках Бай Цянь и Пэн Сянчэнь вели себя необычайно смирно.

Бай Цянь больше не спал, развалившись на парте, а изо всех сил боролся со сном, глядя перед собой затуманенными глазами. Пэн Сянчэнь тоже перестал болтать с соседями и читать мангу, как будто никого вокруг нет. Правда, когда Цю Лэн изредка оборачивалась на него во время урока, он смотрел в учебник с таким выражением лица, словно старик в метро, уставившийся в телефон.

На уроке химии Цю Лэн почувствовала, что у неё примерно такое же выражение лица.

Химия была сложной.

Она изо всех сил старалась следить за объяснениями учителя, но, к несчастью, четвёрка учеников, сидевшая перед ней, тоже образовала свою группку и постоянно перешёптывалась. Несколько раз она не могла расслышать, что говорит учитель.

— Чёрт! Тише, мать вашу! Урок идёт, не знаете, что ли?! — Бай Цянь с грохотом ударил по столу, так что учитель химии у доски от неожиданности вдавил стержень маркера внутрь.

Цю Лэн тоже вздрогнула.

Бай Цянь злобно уставился на четвёрку:

— Это я вам говорю!

Четвёрка посмотрела на него, потом обернулась на Цю Лэн. Оставшиеся сорок минут урока они сидели тише воды, ниже травы.

После урока Пэн Сянчэнь подошёл и начал собирать книги со стола Цю Лэн:

— Босс, идём, идём вперёд.

Цю Лэн не поняла:

— Зачем?

Впереди Бай Цянь стоял у парты в первом ряду посередине и со свирепым видом приказывал сидевшему там ученику:

— Ты, садись назад! Это место я забираю.

Парень, которого пересаживали, просиял:

— Есть, брат Бай!

Одному богу известно, насколько востребованы были задние парты! Ему ни разу не удавалось их занять.

Помогши Цю Лэн перенести книги, Бай Цянь занял и два соседних места.

На третьем уроке учительница литературы вошла в класс. Три лица, от одного вида которых поднималось давление, сидевшие в первом ряду, дружно уставились на неё.

На мгновение ей показалось, что они пришли проводить её в последний путь.